— Тетя, вы же знаете, какая она. Бродит сама по себе, но всегда возвращается.

Мэй почувствовала на плече чью-то теплую руку и, подняв голову, обнаружила, что ей улыбается Темпл.

— Прямо как ее хозяйка, вам так не кажется? Она встретила его взгляд и чуть было не забыла, как дышать. Но тут же, выгнув бровь, обвиняюще сказала:

— Вы не сердитесь.

Наклонившись, он прижался губами к ее уху.

— Я не говорил, что сержусь.

Мэй подпрыгнула, когда сзади вдруг раздался громкий окрик.

— Темпл, я думала, мисс Пибоди уезжает.

— Что за странный звук? — спросил мистер Рэдвинтер.

— Какой звук? — поинтересовалась графиня. — Я ничего не слышу.

Раздался грохот, за которым последовал лай, мяуканье и стук когтей по полу. Звуки приближались.

— О нет! — Мэй, за которой следовал Темпл, выбежала в холл.

Через арку между салоном и холлом катился бело-кремовый меховой клубок. За ним следовали Пак, Эхо и дюжина других собак. Фенек кинулся в сторону Мэй и Темпла, увидел их в последний момент и свернул к голубой гостиной. Собаки резко повернули и побежали за ним. Мэй и Темпл обменялись испуганными взглядами.

— Боже мой! — воскликнул Темпл.

— Бедняга.

— Побежали. — Темпл схватил Мэй за руку. Они вернулись в гостиную вовремя, чтобы увидеть, как фе-нек запрыгнул на каминную полку, сбивая на ходу драгоценные статуэтки и серебро. Графиня завизжала, тетя Вайолет завопила, мистер Рэдвинтер закричал. Собаки пытались допрыгнуть до фенека, но он перескочил на высокий шкаф и притаился, тяжело дыша. Пак встал на задние лапы, опершись передними о шкаф, и принялся облаивать нахала. Его друзья по охоте прыгали, пританцовывали и гавкали одновременно.

— Прекратите это, — закричала графиня. — Немедленно!

Мэй пыталась схватить собак за ошейники.

— Тише. Ваш крик только возбуждает их.

Бридлбейн, Фидкин и Малыш Том кинулись ей на помощь. Мэй с Темплом хватали собак, а те трое уводили их. Как только фенек был посажен в клетку, мистера Рэдвинтера попросили проводить тетю Вайолет в ее комнату, чтобы она могла прилечь.

Темпл поставил клетку с фенеком на стол рядом с камином. Мэй сняла шаль и накрыла ею клетку. Затем они с Темплом оглядели разгромленную комнату. Вдовствующая графиня, негодующе выпрямившись, стояла у камина в окружении осколков фарфора. Мэй покраснела, встретив ее презрительный взгляд. Она со стыдом посмотрела на Темпла, но он лишь улыбнулся и, похоже, не обратил внимания на взгляд матери.

— Знаешь, я никогда еще не видел более смешного зрелища, чем эта твоя псина, танцующая на задних лапах перед шкафом, как чертик на пружинке. — Он ласково дотронулся пальцем до кончика ее носа. — Разве что когда ты пыталась убежать от меня и споткнулась.

Мэй почувствовала, как у нее что-то сжимается внутри. Ей было жарко и холодно одновременно, и ее губы сами собой раздвинулись в улыбку.

— Темпл!

Мэй вздрогнула, услышав резкий окрик графини. Темпл поднял глаза к потолку, прежде чем ответить матери.

— Да, мама?

— Я не потерплю это существо в моем доме.

— Но это всего лишь лиса, мама.

Графиня на мгновение закрыла глаза.

— Не животное. Это существо. — Она кивнула на Мэй. — Никогда еще я не видела такую неделикатную, невоспитанную особу. Мисс Пибоди, я вовсе не удивлена, что вы остались и, без сомнения, останетесь старой девой.

В голубой гостиной воцарилась тишина. Мэй стояла сама не своя от стыда и не осмеливалась посмотреть на Темпла. Старая дева. Ее назвали тем, кто она есть — непривлекательной, некрасивой, лишенной нежности в обращении, в которой так отчаянно нуждается граф. Она боялась поднять глаза на Темпла, опасаясь увидеть неприязнь на его лице.

— Мисс Пибоди, вы немедленно покинете мой дом, — сказала графиня.

— Мама, замолчи.

Мэй оторопела. Графиня вскрикнула.

— Ты забываешься, Темпл. Это все от расстройства. Тебе нужен покой и тишина.

— Мама, думаю это тебе нужен покой. Я прослежу, чтобы ты провела зиму в Испании. Там намного теплее.

Графиня замерла и стала похожа на одну из греческих статуй.

— А мисс Пибоди?

— Она остается. А ты уезжаешь, мама.

— Темпл!

— Пора переодеваться к обеду, мама.

Не говоря ни слова, графиня с высоко поднятой головой вышла из комнаты. Удивление и смущение лишили Мэй дара речи. Она сцепила руки и уставилась на

кончики туфель.

— Мисс Пи-боди.

— Да, — прошептала она.

— Могу ли я поговорить с вами наедине?

Мэй резко подняла голову и обнаружила, что Темпл стоит прямо перед ней, скрестив руки на груди.

— Прошу прощения за собак и лису. Я заплачу за ремонт, хотя и не сразу. Я действительно пыталась сказать, что приедут мои питомцы. Когда мы впервые встретились, я забыла об этом и…

— Мелисанда, помолчите.

Он шагнул к ней и выглядел так, будто задумал что-то очень опасное. Возможно, он все-таки сердился. Мэй отступила и стукнулась о шкаф. Темпл тут же уперся в шкаф руками по обе стороны от нее, поймав, как в ловушку. Она попыталась нырнуть под его руки, но он схватил ее за запястья. Он навалился на нее, и она почувствовала на щеке его дыхание. Затем услышала его хриплый низкий шепот:

— Наедине… поговорить.

Мир перевернулся, когда он прижался губами к ее губам. И она утонула в этом горячем тумане, в который ввергли его поцелуи.

— Мелисанда, вы не против, если я возьму свои слова обратно?

— Что?

Он отодвинулся, чтобы она могла видеть его лицо.

— Я прошу вас выйти за меня замуж, моя маленькая горошина.

— Я соглашусь, если вы пообещаете никогда не называть меня горошиной.

— Обещаю.

Она высвободила руки и обвила его шею. Темпл приподнял ее и поцеловал, но тут его губы сложились в молчаливое «о» и Мэй услышала треск. Посмотрев вниз, она увидела, что Изис вонзила когти в ногу Темпла. Черная ткань брюк затрещала по швам, Изис вытащила лапу и выгнула спину. На этот раз Темпл выругался и схватил кошку за шкирку. Встревоженная Мэй запротестовала, но Темпл подхватил кошку и положил ее на сгиб локтя. Он принялся гладить ее маленькую головку, пока она не заурчала от удовольствия.

Некоторое время Мэй смотрела на них, но потом у нее иссякло терпение. Она схватила Изис и вынесла за дверь.

— Довольно. Он мой.

Когда Мэй закрывала дверь, она вспомнила о маленькой зеленой бутылочке и о своей мечте. Мэй следовала ей, и она осуществилась, хотя и самым неожиданным образом. Повернувшись, Мэй заметила, что опасный блеск вновь вернулся в глаза Темпла.

— Так вот, милорд. Вы хотели поговорить со мной наедине?