Я закрыла лицо руками, борясь с наворачивающимися слезами. Поэтому я и не хотела встречаться с моряком. Как я могла положиться на кого-то, кого здесь не было?

Я даже не знала его имени.

Портер состроил рожицу, надув губы, фальшиво и насмешливо. Я возненавидела это. Возненавидела его.

– Я съезжаю, – объявила я им.

Никсон рассмеялся.

– Хорошо, Милашка. Мы поняли. Ты закрутила роман и порвала с парнем в один и тот же день. Это тяжелый разрыв для подобной тебе слабой девушки.

Я развернулась к нему на пальцах ног.

– Вы ничего обо мне не знаете. Я сильнее, чем кажусь.

– Конечно, – произнес Смит в замешательстве, держа перед собой кофейник. – Ты такая же крепкая как кофе, который варишь.

Я толкнула его, выбив из рук кофейник, а тот упал на пол, разлетевшись на тысячу осколков.

Совсем как мое сердце.

– И я увольняюсь, – произнесла я, а затем ушла, готовясь начать первый день оставшейся части моей жизни.

*****

Квартира-студия, которую я отыскала к следующему утру, была крошечной. Но достаточно большой для одной меня. Я продала обручальное кольцо матери, чтобы достать деньги, которые покроют аренду первого и последнего месяцев. А затем я разместила объявление на сайте, попросив помочь мне перевезти вещи на новое место.

Я боялась нанимать незнакомца, сознавая, что он будет знать, где я живу, но на объявление откликнулся пожилой мужчина по имени Барни, который согласился помочь мне с переездом. Ему было за семьдесят, он носил соломенную шляпу, а на его губах постоянно блуждала улыбка, словно каждый день был чудом.

Впрочем, так и было.

Мои братья были в гостиной, когда я и Барни начали работу.

Он помог мне с односпальной кроватью, коробками с одеждой и маленькими комодом и тумбочкой. У меня никогда не было большого количества вещей. Моя коллекция книг хранилась в памяти моего Киндл, а еще я никогда не была модницей. Нам двоим не потребовалось много времени, чтобы погрузить скудный набор вещей в пикап Барни.

– Ты жила здесь одна? – спросил он, бросая взгляд на захудалый домик, который я делила с братья еще с тех пор, как мы все были детьми.

– Нет, с моими братьями. Они – владельцы тату-салона «Ангел смерти», – я поделилась этой информацией не просто так, мне хотелось, чтобы Барни знал, что у меня есть подкрепление, на случай если задумает сделать что-то подозрительное. Даже несмотря на то, что братья вряд ли стали бы мне помогать. Сказать, что они злились, было бы преуменьшением века.

– Крутые парни, насколько я слышал.

Я поджала нижнюю губу.

– Да, – отозвалась я тихо. – Мне нужно новое начало.

– Все будет хорошо, не переживай, Милашка, – произнес он, когда мы сели в грузовик и поехали по городу.

Я кивнула, мне хотелось ему верить.

– А что вы делали, прежде...

– Прежде чем состарился?

Я улыбнулась.

– Да, прежде чем вышли на пенсию.

– Я был пехотинцем. Моряком до мозга костей.

– Теперь, когда вы сказали, я заметила, – произнесла я, кивнув на выцветшие татуировки на его руках. Интересно, во скольких местах он побывал, прежде чем устал позволять кораблю руководить его жизнью.

– Лучшее решение в моей жизни.

– Почему?

Барни посмотрел на меня, не отпуская руль из ладоней.

– Так пятьдесят один год назад я встретил свою невесту, Мэйбл.

– Ух ты, это невероятно.

– Мы встретились с ней одной ночью, на общественной встрече, теперь у детей они больше не устраиваются, их переименовали в вечеринки. Той ночью началась драка, и я сам не заметил, как Мэйбл оказалась у меня на руках, я сберег ее от опасности. Той ночью она поблагодарила меня поцелуем. Тогда я понял, что эта девушка создана для меня.

– И что было дальше?

– Через неделю мы поженились, а на следующий день после этого я ушел в море. Это был самый тяжелый день в моей жизни, но, черт, за ним последовали самые сладкие.

– Это чудесно, Барни, – отозвалась я. У меня защемило в груди от осознания того, что у меня так никогда не будет. Мой моряк никогда не позвонит, не постучит в мою дверь и не станет снова носить на руках.

И я не винила его.

Мои братья едва не забили его до смерти.

– Ну, – протянул он, когда мы подъехали к моему жилому комплексу, – я всегда говорю: когда ты найдешь своего единственного, не отпускай его. Несмотря ни на что.

Я моргнула, чтобы сдержать слезы, и напомнила себе, что нужно быть сильной.

– Я запомню, – ответила я ему, поблагодарив Вселенную, что отправила этим утром на мое крыльцо именно этого мужчину.

– Итак, что ты предпринимаешь, чтобы начать работать? – спросил Барни, после того как мы выгрузили мои вещи в маленькой студии. Я попыталась заплатить ему, но он отказался от моих денег.

– Да, я действительно ищу работу, – отозвалась я.

Барни одарил меня теплой улыбкой.

– Ты знаешь, как выполнять приказы?

– Что вы имеете в виду? – переспросила я, мне не понравилось, как это прозвучало.

– Мой брат, Тимми, держит свой ресторан, и он говорил мне, что ищет нескольких официанток. Тебе интересно? Могу взять тебя с собой. Я видел, что у тебя нет машины, а ресторан как раз в нескольких минутах ходьбы от этого места.

– Почему вы так добры ко мне? – спросила я настороженно.

– Мэйбл сейчас в доме престарелых, и помогая людям везде, где только могу, я удерживаю себя от того, чтобы не плакать ведрами.

Я кивнула, моргнув от переизбытка эмоций, вызванных его щедростью.

– Я бы хотела встретиться с вашим братом, – сказала я ему.

– Хорошо, – откликнулся он, а в его глазах зажегся огонек. – Это и есть новое начало, Милашка. Иногда только в этом мы и нуждаемся.

ГЛАВА 10

Сэмпсон

Я не получил ответа.

Ни после первого письма.

Ни после пятого.

После двадцатого я подумал, что перешел черту и просто спятил.

Но даже если и так, моему сердцу было плевать.

 

ГЛАВА 11

Милашка

Нет, этого просто не могло быть.

Я склонилась над туалетом, избавляя желудок от картофельных оладьев и жареных яиц, которые ела на утреннем перерыве. Я работала в ресторане уже три месяца, и мне пришлось приспосабливаться к новому графику сна. Больше и речи не шло о приходах на работу в час дня. Теперь я брала утренние смены, наливала всем кофе и раздавала улыбки, с благодарным сердцем заправляя чаевые в карман фартука.

Я перестала быть жертвой, позволяющей братьям контролировать мою жизнь. Вместо этого я сделала выбор и сама встала на ноги.

Но теперь, брызгая на лицо прохладную воду, я осознала, что самый большой выбор уже свершился.

У меня будет ребенок.

Дитя незнакомца, чьего имени я даже не знала.

Меня охватил стыд, но стук в дверь заставил меня вспомнить, что я на работе.

– Ты в порядке, Милашка?

Это была Шерил, моя напарница. Она была очень милой леди, постоянно предлагала подбросить меня до дома и, казалось, всегда собирала мне пакет с ужином. Ее дети уже выросли, переехали из дома, и Шерил говорила, что теперь ей приятно снова взять под свое крыло маленькую птичку. Я готова была признать, что наслаждалась ее добрым ко мне отношением. Мне никогда раньше не встречались подобные ей женщины. Работа в тату-салоне ни разу не сводила меня с сильными, надежными и имеющими большое сердце.

– Я в порядке, – отозвалась я, распахивая дверь, поскольку не хотела, чтобы Шерил волновалась обо мне.

– О, дорогая, ты выглядишь не очень хорошо.

– Я просто... – на глаза выступили слезы. Шерил, должно быть, почувствовала, что сейчас я переживала не лучшее время, поскольку она закрыла за собой дверь ванной комнаты и принялась ждать, пока я переведу дыхание. – Я беременна, Шерил.

Я объяснила ей, что не знала имени отца ребенка и что мне всего двадцать один. Я просто не должна была сейчас становиться матерью. Я даже не знала, как ею быть. Мой единственный пример не был таким уж ярким.

– Шшш, – произнесла она, положив руку на мое плечо. – Все будет хорошо.

– Нет, это не так, – выдавила я. – Нет никакой возможности, что я смогу работать здесь и заботиться о новорожденном. Я даже не смогу оплатить счета и...

– Эй, давай по порядку. Сперва ты должна решить, чего хочешь.

– Я хочу этого ребенка, даже если это глупо и не рационально. Он был зачат в... – я остановилась, поскольку слова, срывавшиеся с моих губ, были бессмысленными.

– Зачат в чем?

Я вздохнула, прикрыв рот ладонью.

– Любви. Я любила мужчину, с которым переспала. Я просто...

– Ты полюбила его, – голос Шерил смягчился, – но так и не узнала его имя?

– Знаю, это звучит безумно, но...

– Любовь вообще безумна, не так ли?

Я кивнула.

– Я хочу родить этого малыша. Я просто не знаю, как с этим справиться.

– Сильные женщины растят детей в одиночку еще с незапамятных времен. Черт, я сама была матерью-одиночкой долгое время. Но, Милашка, ты не будешь одинока.

– Мои братья меня ненавидят, а больше у меня нет никаких родственников.

– У тебя есть я. А еще Барни и Мэйбл.

Я кивнула, широко распахнув глаза. Возможно, Шерил права. Я несколько раз в день ужинала с Барни и Мэйбл на протяжении всех последних месяцев.

– Они будут так разочарованы во мне.

– Нет, дружба не работает по законам семьи. Вы будете вместе и в горе, и в радости.

– Мне просто хотелось бы знать, как мне его найти. Может, можно позвонить на базу в город и спросить, не... – я качнула головой, почувствовав, что это бесполезно. – Спросить нет ли у них невероятно красивого моряка двадцати с небольшим лет, который переспал с девчонкой, когда был в порту? – я закатила глаза от того, как глупо это прозвучало.