Сделав еще несколько глотков, герцог отставил бокал, решив, что выпил вполне достаточно.

— И я почти уверен, Магда, что наша тайна рано или поздно непременно раскроется. Вот только я не знаю, каковы будут последствия. И конечно же, не знаю, что об этом думает синьора Верано. А ты, Магда, что думаешь?..

Прежде чем Магда успела выразить свое мнение фырканьем или дружелюбным обнюхиванием, в комнату вошел Бликс. Он выглядел вполне бодрым и, судя по всему, был готов к дневным трудам даже в столь раннее утро. Магда тут же бросилась под кровать, а Бликс принялся помогать герцогу облачаться в ночное одеяние.

Устроившись в постели Мерион тотчас вспомнил о Елене Верано и вдруг сообразил: да, он действительно не знал, как сделать так, чтобы роман оставался тайным, но зато отлично знал, как позаботиться о любовнице. Дом, находившийся неподалеку от Сент-Джермен-стрит, когда-то неплохо послужил ему. Этот небольшой особнячок очень ему нравился. Тихий и уютный, он как нельзя лучше подходил для того, чтобы стать тайным убежищем, а ключ имелся только у него, у Мериона.

И если бы Елена стала приходить туда в качестве его любовницы, то он знал бы, как себя вести, как сделать ее счастливой. К тому же он смог бы видеть ее в любое время, как только захотел бы.

Заснув, Мерион увидел ее во сне, но только не в этом доме и не на Сент-Джермен-стрит, а в своем поместье в Ричмонде. И наверное, это было вполне естественно, потому что тот дом он любил больше всех других своих домов. В Ричмонде он мог наслаждаться всеми удобствами Лондона — и в то же время находиться в окружении роскошных зеленых полей и пологих холмов, радовавших взгляд. И в этом его сне Елена ласково улыбнулась ему и поцеловала в уголок рта. А потом они переходили из одной комнаты в другую, и он настаивал, чтобы она любовалась видом из каждого окна. Из одного можно было видеть лужайку у реки, из другого — пышные сады, которые посадил еще его отец, а из третьего открывался вид на фонтан, который он любил больше всех остальных…

Мерион опасался, что сойдет с ума, если сейчас не поцелует Елену, однако он сдерживал себя и продолжал рассказывать ей об этом своем доме. А она в какой-то момент вдруг подошла к окну и открыла его. И тотчас же комната заполнилась щебетом птиц, шорохом листьев под легким летним ветерком и жужжанием насекомых. Елена радостно засмеялась и, чуть подавшись назад, прижалась к нему спиной. Он поцеловал ее в шею, и она, развернувшись к нему лицом, снова его поцеловала. Только на сей раз ее поцелуй был долгим и страстным, и, целуя его, она все крепче к нему прижималась.

Она прервала поцелуй в тот самый момент, когда громкий лай Магды разбудил его. И Мерион так и не успел сказать Елене, что он и есть тот самый любовник, который ей всегда будет нужен.

Чуть приподнявшись, герцог осмотрелся и увидел новую горничную — та пришла, чтобы развести огонь в камине. Разумеется, эта служанка еще не знала, что огонь надо разжигать в полдень, а Мерион не стал ей сейчас об этом говорить и притворился спящим.

Вскоре горничная вышла, забрав с собой собаку и ночной сосуд, и герцог снова погрузился в сон — еще более сладостный, чем предыдущий. И в этом сне он наконец-то поцеловал Елену, и она согласилась стать его любовницей, согласилась с величайшей охотой. А после этого они испытали такое восхитительное наслаждение, о каком Мерион мог только мечтать. И оба знали: их соединила подлинная страсть. А зто означало, что связь их будет очень долгой и крепкой.

На сей раз Мерион проснулся, когда в гардеробную вошел Бликс. Дворецкий вручил ему список дел на этот день, но герцог решил пропустить заседание палаты лордов, так как в голову ему пришла замечательная мысль. Еще до завтрака он присел к письменному столу и написал несколько строк. Затем отправил в Блумсбери мальчика с поручением узнать у синьоры Верано, не соблаговолит ли она покататься с ним по парку в пять часов дня.

После этого он пытался читать «Принципы политэкономии» Рикардо, но мысли его снова и снова возвращались к Елене. Мерион начал беспокоиться, что она уже приняла чье-то приглашение, и тогда решил, что ему следует хоть как-нибудь отвлечься, если он не хочет вести себя как страдающий от любви идиот.

Гаррета не было дома, он отправился на встречу с миссис Уилсон и, конечно, по возвращении собирался рассказать об этой встрече. Поэтому Мерион решил провести некоторое время с детьми — они всегда умели отвлечь его от любых мыслей.

Рекстон ужасно обрадовался отцу, вошедшему в его комнату для занятий.

— Папа! Папа! — Мальчик вскочил со стула и подбежал к Мериону.

Герцог наклонился к сыну и крепко обнял его. Наставник Рекстона в смущении поднялся на ноги.

— Милорд, — обратился он к Рекстону строгим тоном, — раз мы сегодня работаем с глобусом, почему бы вам не попросить вашего отца показать, где он путешествовал?

Мальчик тут же кивнул и, взяв Мериона за руку, подвел его к столу с глобусом. Когда все вопросы («что едят испанцы?» и «как велик был корабль, на котором ты плыл в Грецию?») были исчерпаны, Рекстон настоял на том, чтобы отец посмотрел, как ходит Алисия.

Они зашли в детскую, где девочка находилась со своей няней. Та была только рада показать, каких успехов добилась малышка. Но это зрелище не очень-то успокаивало герцога; ему казалось, что девочка ходит слишком уж неуверенно. Однако пришлось признать, что кое-каких успехов она все же добилась — научилась «приземляться» на ковер без ушибов и ужасно радовалась при этом.

Когда же они покидали детскую, Мерион чувствовал себя таким же старым, как камни Пеннфорд-Касла.

Должно быть, Рекстона хорошо вымуштровал его наставник. Прощаясь с отцом, мальчик поклонился и поблагодарил его за визит. И тотчас же показал, что он еще ребенок, — взял с отца обещание «показать мне все сокровища, привезенные тобой из путешествий, когда мы вернемся в Пеннфорд».

Возвращаясь в кабинет, Мерион надеялся, что найдет там ответ на свое приглашение. Но конверта на письменном столе не было.

Зато вернулся Гаррет, выполнивший свою миссию.

— Так что же ты узнал? — спросил герцог, усаживаясь на диван.

Усевшись с ним рядом, Гаррет с усмешкой проговорил:

— Следует начать с того, что визит к матери юного мистера Уилсона напомнил мне те разведывательные рейды, которые я предпринимал во Франции. — Из-под письменного стола выбралась Магда и уселась рядом с Гарретом. Погладив ее, он добавил: — Да, это был настоящий разведывательный рейд.

— Такая возможность даже не приходила мне в голову, — заметил герцог с усмешкой. — Что ж, если так, то я больше никогда не попрошу тебя ни о чем подобном.

— Благодарю вас, ваша светлость. — Гаррет коротко рассмеялся. — Так вот, миссис Уилсон отлично управляется и без мистера Уилсона. У нее новорожденная малютка-дочь, которая кажется очень болезненной, а еще мальчик лет двух. Алану же четырнадцать.

— Слишком уж он малорослый для своего возраста.

— Да, верно, — кивнул Гаррет. — А вот его мать производит впечатление очень сытой и очень здоровой женщины. У младшего же мальчика — глаза ребенка, который постоянно недоедает. А малышка слишком мала, чтобы хоть что-нибудь сказать. Она все время плачет, Алан постоянно пытается ее успокоить, время от времени бросая взгляды на мать. — Гаррет сокрушенно покачал головой и вновь заговорил: — Разумеется, я сказал мальчику и его матери то, что ты поручил мне им сказать, — мол, если он придет завтра, то для него найдется работа в конюшне. И он, казалось, так обрадовался, что захотел сразу же поехать со мной, чтобы поговорить с главным грумом. Ехал на козлах, рядом с кучером. И Джон Коучмен потом сообщил мне, что за всю дорогу малый не произнес ни слова.

— Думаю, он боялся матери, поэтому и захотел убраться из дома.

— Да, его мать производит впечатление драчуньи, — кивнул Гаррет.

— И это тебя беспокоит более всего?

Преподобный снова кивнул:

— Да, Мерион, очень беспокоит. — Он провел ладонью по волосам и, вздохнув, продолжал: — Полагаю, что муж миссис Уилсон сбежал от нее. Возможно, он действительно ищет работу где-то на севере, но не думаю, что она когда-нибудь увидит его. Надеюсь, что если мальчик будет зарабатывать здесь у тебя, он не станет воровать.

Мерион поднялся на ноги. Выслушав рассказ Гаррета, он только утвердился в своих намерениях.

— Майкл, я хочу сделать его своим личным слугой. Сегодня возьму кабриолет и другого грума. Когда же главный грум вымуштрует Алана, тот будет мне прислуживать. Я сам поговорю с главным грумом.

— И все-таки я не уверен, что он будет честен, Мерион. Если мать прикажет ему воровать, он будет это делать. Хотя мне кажется, что более всего его привлекает Магда.

— Что ж, ничего страшного. Пусть выводит ее на прогулку в парк, когда выдастся свободное время. Рекстон часто берет ее с собой, когда гуляет в парке со своим наставником. И я не слышал, чтобы собаки жаловались на то, что им позволяют вдоволь поваляться на траве.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Гаррет. Тоже поднявшись, он сообщил, что ему надо уйти, чтобы выполнить кое-какие поручения супруги.

Проводив зятя до двери, Мерион сел за письменный стол и принялся перебирать бумаги, гадая, не переложила ли убиравшая здесь горничная конверт с ответом на его письмо. Когда все бумаги были пересмотрены и аккуратно сложены, но ответного письма обнаружено не было, герцог решил лично нанести визит синьоре Верано. Он приказал заложить карету, а потом вдруг обнаружил на козлах рядом с кучером Алана Уилсона.

Джон Коучмен принялся убеждать хозяина, что мальчику необходимо изучить город. Это объяснение не выдерживало критики, и Мерион подумал, что мальчишка просто уговорил Джона Коучмена, чтобы тот позволил ему занять место на козлах.