— Прекрасная золотая фея покачала прелестной головкой, — услышала она мягкий голос, не слишком четко произнесший эту фразу по-английски.

— Что с тобой случилось? Ты онемела от великолепия, которое окружает тебя? Хочешь побыть одна? Иди ко мне, райская птичка. Я оценил тебя.

Джульетта отыскала глазами говорящего: полный, истекающий потом человек лежал на груде подушек. Рано постаревший от распутной жизни он улыбался девушке, обнажая крепкие белые зубы. Одной рукой он держал кальян, другой похлопывал по подушке, приглашая Джульетту. Это был Хамид которого леди Габриэла назвала неучтивым. Рядом с Хамидом уже сидела Флеретта. Джульетта заметила на ее плечах и запястьях синяки. Она улыбнулась девушке, но та встретила улыбку откровенно враждебным взглядом. Неужели Хамид настолько важен, что нужно терпеть его дурацкие выходки? Флеретта поднесла к его губам марципан, но он оттолкнул ее руку, не сводя глаз с Джульетты. Та неуверенно улыбнулась, жалея, что попалась на глаза именно ему, но Хамид нетерпеливо поманил Джульетту к себе.

— Иди сюда. Я говорю на твоем языке. Я хочу оказать тебе честь. — Он махнул поднявшейся Флеретте, чтобы та ушла.

Проходя мимо Джульетты, Флеретта гневно сверкнула глазами. Джульетта беспомощно оглянулась и приблизилась к Хамиду. Он снова похлопал по подушке, и девушке ничего не оставалось, как опуститься на нее.

Хамид внимательно рассматривал девушку, выдыхая прямо ей в лицо неприятный, сладковатый дым. Речь его стала невнятной под действием наркотика.

Джульетта слегка отстранилась, делая вид что рассматривает вазу с фруктами. Это было сделано вовремя, Хамид громко рыгнул. Вообще, отрыжка считалась знаком доброй оценки угощений, но сидящим рядом с таким гостем этот «добрый знак» не доставлял удовольствия.

Она ждала, пока Хамид заговорит.

— Я человек культурный, много путешествовал, — начал он, — побывал везде — от Константинополя до Красного моря. Я был в Александрии, где Нил впадает в океан. Я сидел рядом с великими, мудрецами и впитал знания от них. — Он замолчал, будто ожидая ответа.

Джульетта искоса взглянула на него.

— Как… как замечательно. Наверное, мудрецы и научили вас говорить по-английски?

— Нет, не они, а белый раб, которого я купил у корсаров. Белый человек, но глупый.

— Почему глупый?

— А разве не глупо потратить пять лет на дело, которое можно сделать за пять недель. Приходилось каждый день пороть его за медлительность.

Джульетте стало жаль неизвестного учителя. Хамид хорошо говорил по-английски, но выучить язык всего за пять недель невозможно. Она подумала, что, скорее всего, Хамид сам не отличался особым прилежанием и порол человека из-за прихоти.

— И все же он хорошо научил вас, — осторожно сказала она. — Он еще работает у вас?

Хамид усмехнулся.

— Когда я выучил английский, в учителе не было надобности. Зачем держать раба, который бесполезен? — Он взял из блюда восточные сладости и отправил их в рот. — Ешь. Я разрешаю тебе.

Джульетта повиновалась, откусив немного сладкого желе. Она чувствовала на себе раздевающий взгляд Хамида и проклинала шелк, подчеркивающий каждую линию ее фигуры.

Хамид взял ее за руку и стал перебирать, гладить ладонь. Его рука была горячей и влажной. Хамид, не переставая, курил кальян. У Джульетты уже кружилась голова от запаха гашиша, смешанного с запахами острой пищи, пряностей, ароматических масел и пота. Она прищурилась, пытаясь всмотреться туда, где стояла леди Габриэла и Флеретта. Джульетта пыталась понять что-нибудь по выражениям их лиц. Флеретта все еще держалась враждебно, а леди Габриэла? Как она отнеслась к тому, что Джульетта заняла место Флеретты? Но Хамид сам пригласил, и она обязана любезно отвечать гостю султана. В чем же ее ошибка? Может быть, уже следует удалиться? Джульетта попыталась вынуть свою руку из клешней Хамида.

— Я слишком долго нахожусь в вашем обществе, леди Габриэла звала меня.

Он сжал ей пальцы так сильно, что Джульетта вздрогнула.

— Габриэла — всего лишь женщина, а я — знатный господин и велю тебе остаться. Разве нам не были обещаны самые пикантные развлечения? Почему же ты хочешь убежать? Ни одна женщина не смеет противиться моему желанию.

— Я пришлю к вам Флеретту, она так хотела побыть с вами…

Хамид отвечал невнятно, но буквально пожирал Джульетту глазами.

— Ты — белокожая девушка очень знатного происхождения. Ты чиста. Ты станешь моей любимой наложницей. Я буду спать с тобой каждую ночь. Буду брать тебя первой. Голос его звучал все более неуверенно, но выражение безумных глаз испугало Джульетту, и она высвободила руку.

— Я — не наложница и не рабыня. Вы не можете купить меня. Я разговаривала с вами из вежливости, — произнесла она с негодованием.

Хамид насмешливо ухмыльнулся.

— Визирь намекнул, и, благодаря Аллаху, я обязательно куплю тебя. — Он глубоко затянулся и выдохнул дым поверх головы Джульетты. Кажется, ее упорство распаляло его. Я возьму тебя и буду бить и снова брать до тех пор, пока не стану в твоих глазах так же велик, как Аллах. Твои белые пальчики будут готовить трубку для меня. Ты будешь называть меня своим господином и хозяином и станешь делать все, как я велю и хочу.

Хамид отбросил кальян в сторону Джульетты, случайно или специально он сделал это, но Джульетта буквально задохнулась в приторно-сладком дыму. Она почувствовала приступ тошноты и вся взмокла от пота. Если она сейчас же не уйдет, то потеряет сознание. Ей нужно вырваться отсюда, глотнуть хоть каплю свежего ночного воздуха и никогда не видеть этого мерзкого человека.

Джульетта испуганно вскочила, ничего не видя перед собой, и упала на колени. Ухватившись за длинный мундштук, Джульетта вырвала кальян из рук Хамида. Трубка и кувшин с водой с грохотом полетели на мраморный пол. Поднявшись на ноги, она следила, как вода потоком разлилась на прекрасном ковре. Джульетта даже не обратила внимания, что все звуки в зале смолкли, и все взгляды устремились на нее.

Глава 12

Джульетту окружили люди. Она резко повернулась и зацепилась за ножку серебряного столика. Он с шумом повалился, засыпав Хамида фруктами и сладостями. Тот взревел, но его рев потонул в общем шуме и хохоте. Темные глаза Хамида следили за девушкой, в свете ламп жутко сверкнули белые зубы. В зале повисло напряженное ожидание, будто вот-вот начнется охота на дикого зверя. Из горла девушки вырвался пронзительный крик, но тотчас прервался, так как Джульетта получила такой удар по щеке, от которого перехватило дыхание.

Перед ней маячило разгневанное лицо визиря, он буквально сверлил несчастную злобным взглядом. Тонкие губы визиря плотно сжаты, словно их совсем не было. Он что-то резко произнес по-арабски, и Джульетта увидела, как помертвело и задрожало лицо хозяйки гарема. Габриэла вцепилась в плечо Джульетты длинными, тонкими пальцами. Тут же появилась Флеретта, кинувшаяся вытирать салфеткой, смоченной розовой водой, лицо Хамида.

Леди Габриэла торопливо и настойчиво тащила Джульетту к выходу. Девушка охотно повиновалась, желая лишь одного — быстрее убраться отсюда, от презрительных, насмешливых, испуганных и злых глаз. Наложницы были охвачены откровенным ужасом, мужчины же обменивались хитрыми усмешками. Бог знает, какие непристойности они шептали друг другу.

В прохладном коридоре Джульетта пришла в себя и совершенно ясно поняла, насколько упала ее цена. Знатная дама никогда не совершила бы такого вызывающего и опрометчивого поступка. В общем, она вполне оправдала сомнения визиря относительного высокого происхождения. Что же теперь будет? Что ее ждет? Рынок рабов или палач?

Леди Габриэла не разжимала губ, пока они не дошли до женской половины. Там она остановилась, повернула Джульетту к себе и, глубоко вздохнув, сказала:

— Я приложила столько усилий, чтобы научить тебя, а ты отплатила ужасным поведением, хуже которого нельзя ничего вообразить. Ты опозорила меня в глазах визиря и его светлости. Как ты сможешь все объяснить?

— Этот человек, Хамид… — начала Джульетта, но леди Габриэла резко прервала ее.

— Этого человека — Хамида, как ты его назвала, следует величать благородный Хамид господин Хамид. Он — единственный сын эмира.

Джульетта ощутила резкую боль в сердце.

— Я не знала этого, — прошептала она.

Господи! Сын эмира! Подходящий же объект выбрала она для оскорблений. Но Джульетта уже оправилась от шока и твердо взглянула на хозяйку.

— Кроме того, я не знала, что меня показывают, как некий предмет, выставленный на продажу. Меня ввел в курс дела благородный Хамид образно описав, что придется вынести, когда я окажусь в его власти. Неужели, я виновна в том, что пыталась уйти от него?

Хозяйка гарема смотрела на девушку с удивлением.

— Женщина обязана ждать, пока ей позволят уйти. Критиковать мужчин нельзя. Они выше нас во всех отношениях. С этим нужно примириться.

— Кажется, в вашем мире, все действительно так и обстоит. Я сожалею, если опозорила вас. Могу я принести извинения визирю и господину Хамиду, чтобы исправить свою ошибку?

Леди Габриэла слегка улыбнулась.

— Это уже не в моих, да и не в твоих силах, поскольку решение принято, как и полагается в подобных случаях.

У Джульетты пересохло в горле.

— И что… что же бывает в подобных случаях?

— Тебя отдадут господину Хамиду, когда он соберется покинуть нас. Ничего другого его светлость не сможет сделать, если гость признал себя оскорбленным. Благородный Хамид сам будет решать, как наказать тебя. Так что вопрос о выкупе, на который рассчитывал визирь, больше не стоит. Визирь поэтому очень зол.

— Но разве это справедливо?

— Его светлость — самый мудрый и справедливый. Его решения не подлежат обсуждению. Он — избранник Аллаха и не может поступать неправильно. — Они дошли до комнаты Джульетты. — Тебя больше не вызовут в зал. Будь готова уехать через три дня. Пока гости не уехали, обслуживать Хамида будет Флеретта — она знает, как упокоить гнев мужчины. Этому, кстати, тебе следует научиться прежде всего. — Габриэла открыла дверь, пропуская Джульетту, и снова закрыла. Звук ее шагов затих в коридоре.