Пока они шли вдоль северного побережья Африки, Титания продолжала брать уроки у Дария, и они постепенно стали все больше напоминать дружеские беседы, нежели унылую зубрежку грамматики и фонетики.

– Как вы думаете, – обратилась она однажды с вопросом к своему наставнику, – у нас будет возможность побывать в Греции? Мне бы очень хотелось вновь повидать те места, которые я полюбила настолько, что чувствую себя там как дома.

Дарий улыбнулся.

– Я рад, что вы испытываете подобные чувства, которые, несомненно, доставят удовольствие и королю.

– А он тут при чем?

– Я полагал, что вам известно о том, – ответил Дарий, – что мать короля – гречанка по происхождению.

– Мне об этом никто не говорил, но мне показалось, будто принц Фридрих ничуть не похож на грека.

– В его жилах нет ни капли греческой крови.

– В таком случае я ничего не понимаю, – растерялась Титания.

– На самом деле все объясняется довольно просто, – сказал Дарий. – Король Стелос, отец нынешнего короля, женился на греческой принцессе. Она была настоящей красавицей, и они были счастливы вместе, но, к большому несчастью, она скончалась, когда их сыну Алексиусу исполнилось всего три года.

Титания внимательно выслушала все, что сообщил ей Дарий, и сочла, что дядя обязательно должен был поделиться с ней и Софи этими сведениями еще до того, как они отправились в путешествие.

– Под давлением премьер-министра и кабинета, – продолжал Дарий, – король Стелос женился вновь, на сей раз – на германской принцессе, которая, насколько я могу судить по тем портретам, что я видел, особенной красотой не отличалась, зато оказалась особой властной и деспотичной, подобно многим тевтонам.

Только теперь Титания поняла, почему ей не понравился принц Фридрих и почему она решила, что он незаслуженно важничает.

Поскольку мать его была немкой, ей стало ясно, отчего он так любит хвастать своими успехами и обращается со всеми так, будто полагает их существами низшего порядка.

– Думаю, – продолжал тем временем Дарий, – что у нашего нынешнего короля было несчастливое детство, чем, очевидно, и объясняется тот факт, что он поступает по собственному разумению, не принимая во внимание мнение кабинета министров.

– Не сомневаюсь, что они настоятельно советуют ему чаще появляться на публике и произносить прочувствованные речи, – заметила Титания. – Членам королевской фамилии подобные вещи обычно нравятся, но я всегда думала, что они могут изрядно прискучить.

Дарий ничего не ответил, и спустя несколько мгновений она добавила:

– Но если народ нуждается в нем, властитель должен попытаться помочь ему.

Дарий коротко рассмеялся.

– А вот теперь вы говорите как истая англичанка, примеряя на себя роль матери по отношению к маленьким и бедным странам, подобным нашей, которые вы взяли под свою защиту. Кроме того, вы намерены приложить все усилия к тому, чтобы мы проявили себя с наилучшей стороны и добились успеха.

– Вот, значит, чем, по-вашему, обеспокоены все англичане?

– Мне уже приходилось иметь с ними дело, – отозвался Дарий, – и, как вам наверняка известно, лучше всего это получается у вашей королевы Виктории!

– Я слышала, ее называют европейской свахой, – заметила Титания. – Полагаю, что в некотором смысле, благодаря ее возрасту и влиянию, некоторые страны и впрямь воспринимают ее как мать-заступницу.

– Вы употребили очень правильное слово, – согласился Дарий, и они дружно рассмеялись.

* * *

Броненосец миновал Сицилию и уже приближался к Греции.

Наконец-то герцогиня и Софи нашли в себе силы, чтобы одеться и появиться на обеде. И только тогда они впервые попросили обеих фрейлин познакомить их с процедурами, разработанными для свадебной церемонии.

Государственный министр объяснил дамам, кто будет встречать их по прибытии.

– Разумеется, будет присутствовать и его королевское высочество принц Фридрих, – сообщил он Софи, – а также премьер-министр, лорд-камергер и члены совета.

Выдержав короткую паузу, он продолжил:

– Прозвучат две речи, после чего, леди Софи, маленькая девочка, одетая в наш национальный костюм, вручит вам букет цветов.

– Надеюсь, мне не придется ничего говорить при этом, – заметила Софи, на лице которой отобразилось некоторое беспокойство.

– Было бы очень желательно, если бы вы произнесли несколько слов, – отозвался государственный министр. – Не сомневаюсь, что, если я напишу их для вас, вы легко сумеете повторить их.

– Если я и буду говорить, то только по-английски, – заявила Софи, тряхнув головой. – А если люди не смогут меня понять, то сами будут виноваты в этом.

Поскольку государственный министр выглядел обескураженным, в разговор вмешался Дарий:

– Позвольте мне помочь вам, миледи, и научить, как сказать хотя бы «благодарю вас» по-велидосски.

Софи заколебалась, но потом, сочтя Дария достаточно привлекательным молодым человеком, предложила:

– Давайте выйдем на палубу, присядем где-нибудь в тени, и тогда я попробую выучить два или три слова, хотя и полагаю это совершенно излишним.

– Уверен, что если вам это удастся, – тактично заметил Дарий, – то наши люди будут от вас в полном восторге. Вы должны отдавать себе отчет, миледи, что в порту вас будут встречать толпы людей, которые выстроятся и вдоль улиц, чтобы приветственными криками проводить до самого дворца.

Его слова заставили Софи задуматься о том, как она выглядит.

В результате Титании пришлось извлечь из сундуков великое множество всевозможных шляпок и платьев, поскольку Софи вознамерилась по прибытии в порт произвести на встречающих сногсшибательное впечатление.

Согласно плану, броненосец должен был появиться на рейде ровно в одиннадцать часов. С учетом времени, необходимого на то, чтобы пришвартоваться и перебросить на берег сходни, церемония приветствия должна была начаться в половине двенадцатого.

Герцогиня озаботилась своей внешностью ничуть не меньше Софи, и потому в ее каюте тоже началась суета.

При этом никому и в голову не пришло задуматься о том, что наденет по такому случаю Титания, но девушка в который уже раз мысленно поблагодарила няню за то, что та настояла на покупке нескольких красивых и дорогих платьев в Лондоне.

– Первое впечатление всегда должно быть благоприятным, – однажды сказала ей мать.

И потому Титания надела свое лучшее платье и самую очаровательную шляпку, украшенную цветами.

– Как я выгляжу, Марта? – поинтересовалась она у горничной герцогини, зная, что больше никто не проявит к ней ни малейшего интереса.

– Если хотите знать мое мнение, – отозвалась та, – то вы выглядите чересчур хорошо, мисс Титания, чтобы это доставило удовольствие ее светлости.

Титания улыбнулась.

– Она в полной безопасности, Марта. Я не в том положении, чтобы похитить у нее то, что ей по праву принадлежит!

– А вы попытайтесь хоть немного развлечься и получить удовольствие, – материнским тоном посоветовала ей горничная, – раз уж теперь оказались в новой стране. Стыд и позор, как они обращаются с вами. Я пообещала няне присмотреть за вами. Поэтому если попадете в беду – приходите ко мне.

Титанию очень тронули слова горничной, поскольку она и подумать не могла, что Марта, оказывается, подмечает происходящее и обращает на нее внимание, ведь горничная не отходила от тетки ни на шаг и редко обменивалась с девушкой парой слов.

– Вы очень добры, Марта, и, как вы можете догадаться, я ужасно скучаю по няне.

– Я знаю, что и она скучает по вас, но при этом она тоже хочет, чтобы вы здесь хорошо провели время. Вы еще слишком молоды, чтобы переживать из-за того, что другие люди важничают и гребут все под себя. Вот, например, ваши отец и мать никогда так не поступали.

– Большое спасибо вам за все, что вы только что сказали, Марта. Мне будет жаль расстаться с вами, когда вы вернетесь в Англию с тетей Луизой.

– Хорошенько запомните все, что я вам сказала, – продолжала Марта, – и не вздумайте печалиться из-за того, что оказались в чужой, незнакомой стране. Вот, кстати, ваш батюшка всегда получал от этого удовольствие, хотя его светлость частенько и говорит в его адрес всякие неприятные вещи, поскольку он много странствовал по миру, вместо того чтобы сидеть дома.

– Для папы это всегда превращалось в приключение, – признала Титания, – и няня посоветовала мне относиться к этой поездке точно так же.

– Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Быть может, хотя сейчас вам это представляется невероятным, нынешние неприятности обернутся для вас благодеянием.

– Очень на это надеюсь, и позвольте еще раз поблагодарить вас за добрые слова.

Она вышла из каюты и уже не видела, как Марта покачала головой после ее ухода.

«Стыд и позор, – повторила про себя горничная, – как его светлость и ее милость обращаются с мисс Титанией. Но с ее-то внешностью она непременно найдет себе того, кто сумеет утешить ее».

На следующее утро все проснулись пораньше и стали готовиться к прибытию.

Герцогиня взялась наставлять дочь, при этом изводя придирками Титанию, поскольку пребывала в дурном расположении духа из-за того, что ее заставили встать с кровати в столь неурочный час.

Софи уже успела отвергнуть полдюжины шляпок.

– Уверена, все сочтут, что ты выглядишь просто великолепно, – сказала ей Титания в надежде поддержать.

– Я беспокоюсь из-за Фридриха, – ответила Софи. – В конце концов, за ним наверняка охотились многие женщины, желающие выйти за него замуж, а ведь, как говорит папа, молодые и симпатичные кронпринцы на дороге не валяются! Собственно, мне просто повезло, что я сумела заполучить его.

Мимо внимания Титании не прошли слухи, ходившие в Старбрук-холле, будто изначально принц Фридрих просил у королевы Виктории руки какой-нибудь английской принцессы, но та сочла подобное поведение с его стороны чересчур самонадеянным.