— Смотри, — сказал он стоявшему рядом лакею. — Это большой лев. А человек убивает его копьем. Ты бы хотел убить льва копьем?

Слуга не успел ответить, так как мальчик, увидев спускающихся по ступеням Валету и маркиза, рванул им навстречу.

— Я играл со львом! — объявил он и повернулся к маркизу. — Вы убили хотя бы одного льва?

— Скажу по секрету: да, — ответил тот. — Когда-нибудь я покажу тебе его шкуру. А сейчас пойдем вместе с нами.

Николас послушно взял маркиза за руку, и все трое направились к гостиной.

Валета в безмолвной молитве обращалась к Богу. Ей ужасно хотелось, чтобы приехавшие из Лондона люди оказались родителями Николаса. Он был чудесным ребенком и имел право на родительскую любовь и ласку.

Миссис Стандиш сидела в кресле у дальней стены гостиной, а ее супруг стоял с ней рядом, когда маркиз с Николасом и Валетой появились на пороге.

В первые несколько мгновений все смотрели друг на друга как остолбенелые. Тишину нарушил пронзительный крик Николаса:

— Мама! Папа!

Он расставил в стороны тонкие ручки и бросился к родителям.

О том, что происходило потом, Валета могла только догадываться — ее глаза наполнились слезами.

Маркиз, будто чувствуя, как сильно она взволнована, бережно привлек ее к себе за талию.

Затем, не говоря ни слова, он вывел Валету из гостиной и закрыл за собой дверь.

— Пусть они побудут одни в своем счастье. Сейчас им никто не нужен. Так же, как нам с вами… нам с тобой.

Он взял Валету за руку и повел по длинному светлому коридору. Приостановился лишь у лестницы, чтобы отдать распоряжение дворецкому:

— Когда люди, которые находятся сейчас в гостиной, захотят нас увидеть, проводите их, пожалуйста, в библиотеку.

Зайдя вместе с Валетой в свою изумительную библиотеку, маркиз плотно закрыл за собой дверь, провел возлюбленную к удобным креслам у противоположной стены, усадил ее и поцеловал во влажные от слез глаза:

— Не плачь, милая моя.

— Это слезы счастья. — Валета всхлипнула и печально улыбнулась. — Как хорошо, что все закончилось именно так! Страшно представить, что стало бы с малышом Николасом, если бы я не вступилась за него перед мерзавцем Сиббером! Если бы вы… то есть… ты не выкупил бы его. — Она прижала ладони к щекам. — Бедняжка просто умер бы… Я это точно знаю!

— Я запрещаю тебе думать о столь ужасных вещах! — Маркиз с шутливой строгостью пригрозил Валете пальцем. — Особенно сейчас, когда у всех все так замечательно складывается — у Николаса и его родителей, у нас с тобой! — Его лицо приобрело вдруг загадочное выражение. — Я думаю, нам как можно быстрее следует самим обзавестись подобным Николасу ребеночком. А потом подарить ему братиков и сестричек, чтобы он не скучал в одиночестве.

Валета стыдливо опустила голову:

— Мне кажется… ты слишком торопишь события…

— Может быть, — согласился маркиз. — У нас с тобой уйма времени. Мы вместе все обсудим, вместе распланируем свое будущее. Единственное, что я не желаю откладывать, так это день нашей свадьбы!

Он поцеловал Валету в губы и воодушевленно продолжил:

— Уверен, что сегодня родители Николаса намереваются переночевать здесь. Поэтому и ты можешь остаться, ни о чем не переживая. А завтра я найду для тебя подходящую компаньонку. Хотя, признаюсь честно, мне до жути не хочется, чтобы со мной рядом был, кроме тебя, кто-то еще. Мечтаю проводить наедине с тобой бесконечно много времени…

— Я мечтаю… о том же самом… — прошептала Валета.

— Сейчас ты еще пребываешь в трауре, — сказал маркиз. — И мне с точки зрения общепринятых правил надлежит скорбеть по брату. Поэтому предлагаю пожениться, не привлекая к себе внимания окружающих, так сказать, тайно.

— Мы можем так поступить? — растерянно спросила Валета.

Маркиз уверенно кивнул:

— Что нам помешает? Ведь ты не нуждаешься в толпах гостей с подарками, которые, как обычно бывает, никогда не пригодятся ни тебе, ни мне?

— Почему ты так решил? — озорно улыбаясь, спросила Валета.

Она шутила, и он это прекрасно понимал.

Последовало молчание. Они неотрывно смотрели друг на друга и оба чувствовали, что никогда друг другом не налюбуются.

— Я готов отдать тебе все, что ты только ни пожелаешь, любимая, — пробормотал маркиз. — Иногда мне кажется, я способен достать с неба звезды и подарить их тебе, если ты попросишь меня об этом…

Валета подняла голову и тихо произнесла:

— Ты уже… подарил мне звезды… Самые далекие, самые недосягаемые, самые желанные…

— О, дорогая моя! Мне так хорошо, что я не способен трезво мыслить! — воскликнул маркиз. — В голове стучит одно: я люблю тебя! Люблю! Люблю!

Он перевел дыхание и взглянул Валете прямо в глаза:

— Как такое смогло произойти? Я до сих пор ничего не понимаю… Еще совсем недавно я не верил в любовь. Считал ее глупостью, красивым мифом, придуманным людьми для того, чтобы не было слишком скучно. А теперь все изменилось. У меня такое ощущение, что я заново родился.

Валета неуверенно склонила голову набок:

— Неужели… всему виной… я? Неужели ты действительно любишь меня?

Маркиз нежно провел пальцем по ее белой щеке.

— О своей любви к тебе я мог бы рассказывать нескончаемо долго. Но думаю, сначала нам лучше пожениться, — ответил он. — Тогда мне станет проще объяснять тебе некоторые детали.

Последовал продолжительный поцелуй.

Маркиз чувствовал, что ощущения, вызываемые в нем поцелуями Валеты, ни на что не похожи. И сознавал, что Фрэдди не ошибался, говоря о волшебной силе любви.

Ни одна из многочисленных былых подруг не пробуждала в нем столько страсти, столько необыкновенной нежности.

Гуляя и веселясь с ними, маркиз всегда знал, что глубоко в его сердце хранится нечто такое, что он бережет для единственной женщины, еще не повстречавшейся на его пути.

И вот сейчас это сокровенное и тайное вырвалось наружу с такой ослепляющей силой, что голова у него пошла кругом.

Он ни на минуту не сомневался в том, что именно эта хрупкая девушка с прозрачными глазами, сильным характером и добрым сердцем — та самая долгожданная и единственная, та, о которой он мечтал все эти годы.

Вожделение и страсть, разжигаемые поцелуями, уже сводили маркиза с ума, но вместо того, чтобы дать им волю, он медленно опустился на колени у ног Валеты.

Она порывисто вздохнула:

— Мне послал тебя сам Господь… Послал, чтобы ты спас меня… И чтобы остался со мной навсегда… Как это чудесно, Серле! Просто чудесно! Наша любовь божественна. Она — частичка Всевышнего!

Маркиз был полностью согласен с любимой.