Была в нем и решительность Георгия, и отвага Персея.

Одним словом, он олицетворял все, что восхищало ее, что на протяжении долгих лет не покидало ее девичьих грез.

Маркиз покрывал легкими поцелуями нежные щеки, лоб, подбородок Валеты и вновь и вновь возвращался к ее губам.

От переизбытка новых ощущений она ни о чем уже не думала, не могла ни двигаться, ни разговаривать.

Ей чудилось, что даже наполнявший комнату воздух стал вдруг каким-то особенным, необыкновенным.

Наконец маркиз медленно поднял голову и взглянул Валете в глаза.

— Я люблю вас, — прошептал он. — Люблю и ничего не могу с собой поделать. Я почувствовал, что теряю голову, в первый день нашего знакомства. Тогда, когда вы еще открыто ненавидели меня…

Валета смотрела на него широко раскрытыми глазами. В них отражались недоумение и полная растерянность.

Маркиз улыбнулся:

— Понимаю, что вы чувствуете. Должно быть, мое признание явилось для вас полной неожиданностью. Я сам не вполне понимаю, что происходит, но ничуть не сомневаюсь в своей любви.

Валета хлопнула ресницами:

— Вы… любите меня?

— Да, дорогая моя. Очень люблю, — ответил он. — Как никого никогда не любил… Признаюсь, я вообще не знал раньше, что такое любовь…

— Я тоже, — смущенно пробормотала Валета.

— Милая моя Валета, вы — все, что мне нужно в жизни, все, что может сделать меня счастливым. Когда вы выйдете за меня замуж?

От удивления глаза Валеты еще больше расширились и стали похожи на два прозрачных озера.

— Я не знаю… что и сказать… Вы настолько величественный… Разве вы можете жениться на такой девушке, как я?

Думаю, мне будет страшно…

Маркиз умиленно рассмеялся:

— Страшно? Если вы станете моей женой, Валета, ничто и никто уже не устрашит вас. Обещаю.

Валета робко пожала плечами.

— Когда я открыл сегодня дверь в комнату, где прятали вас с Гарри люди Сиббера, когда вы подбежали и прижались ко мне, я понял, что обязан заботиться о вас всю оставшуюся жизнь, что должен защищать вас от всех и вся.

— Я просто… страшно обрадовалась, увидев вас, — оправдывающимся тоном пробормотала Валета.

Маркиз крепко обнял ее.

— Нам еще предстоит так много узнать друг о друге, сказать друг другу столько всего! — сказал он мечтательно.

И ласково поцеловал ее в макушку.

— А вам придется многому меня научить.

Валета непонимающе моргнула.

Маркиз улыбнулся и пояснил:

— У меня множество планов: решить проблему мальчиков-чистильщиков, попытаться очистить Лондон от криминала, процветающего в первую очередь в Сейнт-Джайлзе. Как вы думаете, у меня это получится?

Глаза Валеты потемнели.

— Уверена… у вас получится все, за что бы вы ни взялись… А я готова помогать вам… во всем.

— Теперь вы должны мне помогать. Ведь именно вы виноваты в том, что я увлекся всеми этими вещами! — Маркиз лукаво улыбнулся.

Валета рассмеялась:

— Я так взволнована… Так растеряна… Что не знаю, как мне вести себя… Что говорить…

— Скажите мне одно: что вы меня тоже любите. Мне хочется услышать эти слова больше всего на свете.

Валета потупила взор и слегка покраснела:

— — Я люблю вас… Но не понимаю, как такое могло случиться… Ведь не так давно я испытывала по отношению к вам лишь ненависть…

— Обещаю вам, что это никогда больше не повторится.

Маркиз опять прильнул к губам Валеты.

Это был потрясающий поцелуй. Дурманящий, страстный, горячий.

— Я совсем забыл, что собирался напоить вас чаем, — пробормотал наконец маркиз, переводя дыхание. — Наверное, он уже остыл. Пойдемте в оранжерею.

— У меня такое ощущение… что со мной случилось нечто странное… — сказала Валета, улыбаясь. — Мне не хочется ни пить, ни есть. И кажется, что никогда больше не захочется:..

— Со мной происходит то же самое, — признался маркиз. — Тем не менее я сознаю, что вам необходимо подкрепиться. Наверное, мне стоило сначала угостить вас чаем, а уж потом объясняться в любви. — Он усмехнулся. — Просто, когда мы все находились в холле, я ощутил вдруг, что сойду с ума, если не поцелую вас… Пойдемте. У вас был очень тяжелый день, чай поможет вам прийти в себя.

— Теперь этот день — самый лучший в моей жизни… — пробормотала Валета.

— Если вы продолжите говорить мне подобные вещи и смотреть на меня своими восхитительными глазами, то, боюсь, вам не видать не только чая, но и ужина, и завтрака! — предупредил маркиз.

Валета рассмеялась.

— Что ж, пойдемте. Сдается мне, вы сами ужасно хотите выпить чашку чаю, — игриво ответила она. — Показывайте мне дорогу. Я понятия не имею, где находится оранжерея.

— Мне не терпится показать вам все в этом доме. Нам предстоит провести в нем вместе много-много счастливых лет. Полагаю, вы захотите жить именно здесь, а не в Лондоне. Правильно?

Лицо Валеты посерьезнело.

— Во время заседаний палаты лордов вы будете обязаны находиться в Лондоне. А я должна всегда быть там, где вы.

— Вы уже спроваживаете меня на работу? — прищурившись, спросил маркиз.

— Нет… Просто надеюсь, что… смогу быть для вас достойной женой… — пробормотала Валета.

Маркиз еще раз поцеловал ее в губы, и они вышли в коридор.

В любой другой день Валета с большим интересом рассматривала бы великолепное внутреннее убранство Труна.

Сейчас же все ее мысли были сосредоточены на его красавце хозяине. О чем-то другом она просто не могла думать.

Восхитительная оранжерея была залита солнечным светом.

Здесь росли деревья, привезенные из Испании целое столетие назад, и множество, цветов. В центре красовался фонтанчик с золотой рыбкой.

На столике для чаепития поблескивал в солнечном свете серебряный чайный сервиз. На каждом из предметов — чайнике, молочнике, сахарнице, подносе, чашках и блюдцах — был изображен герб маркиза.

— Разливайте чай, пожалуйста, — сказал маркиз, помогая Валете сесть за стол. — Привыкать к новым условиям жизни лучше постепенно.

— Я чувствую себя совершенно растерянной! — воскликнула Валета.

Но по тому, как светились ее прекрасные глаза, маркиз видел, что ей приятно все, что с ней происходит.

На мгновение их взгляды встретились, и оба они замерли, очарованные друг другом. Валета боялась поверить в свое счастье — находиться в столь потрясающем месте наедине с лучшим в мире мужчиной казалось чем-то нереальным.

Послышались чьи-то шаги, и маркиз с некоторым раздражением повернул голову.

Мистер Чемберлен остановился у столика и почтительно поклонился.

— Добрый вечер, Чемберлен, — сказал маркиз. — Что вы хотите?

— Простите за беспокойство, ваша светлость. Я пришел сообщить, что к вам пожаловали люди, откликнувшиеся на объявление.

— Какое объявление? — хмурясь, спросил маркиз.

Валета, сразу догадавшись, о чем речь, восторженно вскрикнула:

— Объявление о Николасе! Неужели кто-то действительно приехал?

— Да, мисс, — спокойно ответил мистер Чемберлен. — Полковник Стандиш с супругой. Они живут в дальней части Лондона и добирались до нас целый день. Отправились в путь сразу после того, как прочли объявление в хартфордширской газете.

— Вы полагаете, они действительно родители Николаса?

— Эти люди рассказали мне, что их сына украли, когда тот играл в саду. В тот период где-то неподалеку от их дома расположился цыганский табор. Мистер и миссис Стандиш посчитали, что воровство их ребенка — дело рук цыган, — сообщил мистер Чемберлен.

— Я читала о подобных случаях, — задыхаясь от волнения, воскликнула Валета. — Цыгане похищают детей, а потом продают трубочистам.

Она говорила настолько горячо, что маркиз положил ладонь на ее руку и сказал:

— Эти люди — первые, кто отозвался на объявление. Вполне возможно, что они не родители Николаса. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы разочаровывались.

— А что еще рассказали вам эти Стандиши, мистер Чемберлен? — поинтересовалась Валета.

— Что имя их мальчика — Николас. И что его пони зовут Рафус, — ответил управляющий.

Валета хлопнула в ладоши.

— Значит, это они! Точно они! Дорогой, пожалуйста, пойдемте скорее к ним!

В своем восторге она даже не заметила, что назвала маркиза «дорогой».

Маркиз же сразу обратил внимание, как при этом изменилось выражение лица управляющего.

— Чемберлен, хочу сообщить тебе радостную новость, — сказал он, отвечая на застывший в глазах Чемберлена вопрос. — Мисс Лингфилд оказала мне великую честь — согласилась стать моей женой!

Щеки Валеты вспыхнули.

— Ой, что я наделала… — пробормотала она. — Наверное, мне следовало быть осторожнее…

Маркиз добродушно усмехнулся:

— Для чего? Что касается меня, я только счастлив известить весь свет о том, что скоро женюсь на столь очаровательной девушке. Поздравьте меня, Чемберлен. Мне неслыханно повезло!

Губы мистера Чемберлена расплылись в довольной улыбке.

— Поздравляю, ваша светлость. Вы наверняка знаете, что я всем сердцем желаю вам добра. — Он повернулся к Валете. — Очень рад за вас обоих, мисс Лингфилд.

— Спасибо, мистер Чемберлен, — смущенно ответила Валета и взглянула на маркиза.

Он смотрел на нее так, будто видел перед собой несравненную богиню. На мгновение оба они позабыли о присутствии мистера Чемберлена.

Валета спохватилась первой:

— Пойдемте же к тем людям! Надо как можно скорее показать им Николаса. Кстати, где он?

— Я послал за ним, — сообщил мистер Чемберлен. — Думаю, сейчас он уже здесь.

— Пойдемте же скорее! — вскрикнула Валета, вскакивая из-за стола. — Мне не терпится увидеть, как мальчик встретится с родителями!

Маркиз поднялся со стула, бережно одной рукой обнял Валету за талию, и они вместе вышли из оранжереи. Мистер Чемберлен последовал за ними.

Николас играл в холле с одной из драгоценных бронзовых фигурок, украшавших столик с резными ножками.