— Что случилось? Кто-то ранен?

Два года назад один из ее самых близких друзей был убит в Южной Америке, освещая ход революции, и эта трагедия сделала ее крайне чувствительной к рискам, которым они подвергались. Она никогда не волновалась о себе, но теперь напряглась, ожидая известия, что другой репортер ранен, а, возможно, убит. Волнение отчетливо звучало в осипшем голосе, и Грэг немедленно среагировал.

— Нет, никто не пострадал, — мягко заверил он, помня тот единственный раз, когда видел ее совершенно сломленной, сообщив, что Арти Эндрикс убит.

Салли с облегчением вздохнула и опустилась в кресло, взглянув в разъяренные глаза Риса.

Потом с недоумением обернулась к Грэгу.

— Тогда что не так?

— На следующей неделе состоится бал в Сакарии, — сообщил Грэг, пересекая офис, чтобы сесть около нее.

— Да, я знаю. Я должна была освещать его, — сухо сказала она и стрельнула в Риса уничтожающим взглядом. — Кого-то пошлете вместо меня?

— Я отправил Энди Уоллиса и Патрисию Кинг, — выпалил Грэг. — Но Марина Делчемп отказалась дать личное интервью. Черт возьми! — расстроено сорвался он, стукнув кулаком по подлокотнику кресла. — Все уже было согласовано, а теперь она отказывается!

— На нее это не похоже, — удивилась Салли. — Она совсем не чванливый человек. Должна быть причина.

— И она есть, — протянул Рис, по-прежнему пребывая в расслабленной позе. — Она не будет говорить ни с кем, кроме тебя, вот что она заявила. Почему только с тобой? Вы лично знакомы?

Салли усмехнулась, когда поняла, что желание исполнилось: Марина поставила Риса в безвыходное положение, и тот отнюдь не наслаждается ситуацией.

— Да, она мой друг, — признала она, и если Рис и счел странным ее знакомство с великолепной экс-моделью, то ничего не сказал.

Теперь Марина была женой одного из самых влиятельных мужчин в Сакарии, именно она организовала благотворительный бал и могла выбирать любого репортера, которого захочет.

— Поговори с ней и убеди дать интервью Патрисии Кинг вместо тебя, — приказал Рис. — Или получи интервью по телефону.

Судя по удовлетворенной интонации, он счел проблему полностью решенной, и она ощетинилась, но сдерживалась изо всех сил.

— Полагаю, что когда ты — жена министра финансов, то можешь давать интервью или нет, как заблагорассудится, — небрежно заметила она.

— Салли, — с убийственным спокойствием произнес Рис, — я приказываю тебе взять это интервью по телефону.

— Но это не сработает! — возразила она, невинно распахнув глаза. — Марина может говорить со мной, когда бы ни захотела, и только. Она хочет видеть именно меня. Кстати, у меня есть приглашение на этот бал, — самодовольно закончила она.

Салли на следующей неделе собиралась взять отпуск и съездить в Сакарию за свой счет, но теперь увидела возможность победить Риса, и только это удерживало от хохота.

— Ничего не получится, — мягко предупредил Рис. — Я же сказал — никаких зарубежных командировок, понимай буквально. Ты не поедешь.

Грэг рядом с ней выдохнул ругательство и расстроенный поднялся на ноги, запихнув кулаки в карманы.

— Она мой лучший репортер! — воскликнул он, едва сдерживая гнев. — Вы впустую тратите ее талант!

— Я не трачу впустую ее талант, — прорычал Рис, одним гибким движением поднявшись с кресла и изготовившись к противодействию.

Салли мгновенно уловила опасность в прищуренных глазах.

— Я уже говорил тебе, Дауни, что она не сунется туда, где хотя бы пахнет опасностью, и это включает в себя любую чертову страну в богатой нефтью пустыне, где все мировые силы соперничают в попытке контролировать эту нефть!

— Ты что, ослеп? — взревел Грэг. — Она расцветает от опасности. Она упивается ею! Черт возьми, парень, да она не может даже нормально остановить автобус! Ее повседневная жизнь заставила бы поседеть обычного человека!

Салли ловко втиснулась между двумя большими сердитыми мужчинами и вздернула изящный подбородок в сторону Риса.

— Если Марина отказывается видеть Патрисию, я уверена, что вы просто не получите интервью, — заявила она, возвращая беседу к первоначальному предмету. Триумф мерцал в темно-синих глазах. — Так что, или я, или никто. Сколько в тебе осталось от корреспондента?

Рис гневно стиснул зубы, но стрельнул взглядом в Грэга.

— Выйди отсюда, — резко приказал он, переведя на нее взгляд. — Мой ответ — по-прежнему «нет».

— Поступай, как тебе нравится.

Она покинула офис с большим самообладанием, чем могла себе представить, но ухмылялась про себя, когда собрала вещи и вышла из здания.

На следующее утро она совсем не удивилась, когда ее вызвали в офис Риса, едва она вошла в здание. Салли помедлила несколько мгновений, наслаждаясь тем, что заставляет его ждать, неторопливо подняла сумку на длинном ремне и убрала рукопись в стол, потом тщательно стерла насмешку с лица и отправилась на встречу.

Ожидая увидеть его раздраженным и разочарованным, она встревожилась, когда он взглянул на нее с видом полнейшего удовлетворения.

— Я решил нашу проблему, — почти промурлыкал муж, подойдя поближе, и протянул руку, чтобы погладить ее по волосам.

Салли отклонилась и раздраженно отбросила его ладонь.

— Я собираюсь постричься! — коротко сообщила она. — Возможно, тогда ты будешь держать руки при себе.

— Не стоит, — посоветовал он. — Тебе не понравятся последствия.

— Я подстригу волосы, если сочту нужным. И ты мне не указ!

— Не будем сейчас спорить, но предупреждаю, не вздумай обрезать волосы, иначе я перегну тебя через колено и отшлепаю. — Пригрозив, он оставил эту тему и вопрошающе поднял брови. — Разве ты не хочешь услышать мое решение?

— Нет. Если оно тебе нравится, значит, я возненавижу его, — парировала она, теоретически допуская, что он, очевидно, придумал какой-то способ обойти Марину.

— Я бы так не сказал, — промурчал Рис. — Ты хорошо все рассчитала. Можешь ехать в Сакарию, любимая. — Он сделал паузу, наблюдая, как ее глаза загораются торжеством, и взорвал бомбу. — Но я поеду с тобой.

Салли в ужасе уставилась на него. Мысли бешено закружились, она пыталась придумать какой-то выход из ситуации, но смогла только слабо воспротивиться:

— Ты не можешь этого сделать.

— Конечно могу, — хищно улыбнулся он, заставив ее похолодеть. — Я владею этим журналом, и я — репортер. Кроме этого, я твой муж — масса превосходных причин, почему я отправлюсь с тобой в Сакарию.

— Но я не хочу ехать с тобой! Ты мне не нужен.

— Бедный ребенок, — лицемерно посочувствовал Рис, затем вернулся к нормальному тону. — Никаких вариантов. Если ты едешь, то поеду и я, потому что хочу быть уверен, что твоя шелковистая кожа будет в целости и сохранности.

— Я не ребенок и не идиот. Я могу позаботиться о себе.

— Что бы ты ни сказала, меня не переубедишь. Извини, если испортил твои планы. Хочешь, чтобы тебя сопровождал твой бойфренд? Как там его зовут… этого фотографа?

Кожу на затылке начало покалывать от угрозы в его голосе, и она поняла, что он не забыл тот день, когда увидел, как Крис обнимал ее.

— Оставь Криса в покое! — вспыхнула она. — Он мой хороший друг.

— Могу себе представить. Он ездил с тобой в Вашингтон, не так ли? — Рис скрипнул зубами, резко поймав ее запястье и притягивая к себе. — И именно с ним ты поехала в аэропорт, чтобы проводить, не так ли?

— Да, с ним, — призналась она, удивившись, что он помнит и это.

Она пыталась высвободить руки, но он крепко прижал ее к себе другой рукой, обхватив за талию.

— Еще одно предупреждение, — вдалбливал он. — Ты все еще моя жена, и я не допущу другого мужчину в твоей постели. Меня не волнует, как давно мы живем раздельно. Если я поймаю тебя с ним, то выбью ему зубы через затылок, а потом займусь тобой. Ты этого хочешь? Хочешь получить доказательство, как сильно я желаю тебя?

Не дожидаясь ответа, он нагнул голову и прижался губами к ее рту, заставляя ее откликнуться и раскрыться для более глубокого поцелуя.

Знакомый вкус его рта уничтожил годы, разделявшие их, и она задохнулась от нестерпимого желания, принудившего уцепиться за сильные плечи и прижаться к нему. Это снова, как первый поцелуй. Салли таяла, утратив осознание мира вокруг. Даже отвечая ему, она внутри корчилась от стыда, что потеряла чувство собственного достоинства и оказалась настолько беззащитна перед ним. Он сам признавал, что никогда по-настоящему не заботился о ней, он только любил с ней спать, а она была слишком слабовольной, чтобы сопротивляться ему. Странно, что никогда никакой другой мужчина не привлекал ее, как Рис, но, с другой стороны, она никогда и не знала подобных ему мужчин. Он упорный и безжалостный, но справедливый и решительный, и сила его индивидуальности притягивала к нему более слабых людей.

Но это притяжение не совсем одностороннее, изумилась она мгновение спустя, когда его твердые руки скользнули на талию и до боли сжали мягкую плоть, еще ближе притянув ее к напряженному телу. Он застонал ей в губы и содрогнулся.

— Салли, — пробормотал он, отдалив от нее губы на какой-то сантиметр. — Поехали ко мне. Мы не можем заняться здесь любовью, слишком много помех.

Его голос был низким рычанием, прерывистым от страсти, и она затрепетала от избытка чувств.

— Позволь мне уйти, — запротестовала Салли, руки внезапно обрели силу, чтобы оттолкнуть его, благодаря панике, накатившей от осознания того, что она не сумеет справиться с ним сейчас.

Их короткий брак позволил ей близко узнать его, и теперь она призналась в глубине души, что не забыла ни единой черты. Она помнила темный румянец на его скулах, тембр его голоса, расширенные глаза, блестящие от дикого вожделения, дошедшего до такой точки, что он овладеет ею, где бы они ни находились.