Увиденное никак не соответствовало его ожиданиям. На полу сидела его племянница в окружении кастрюль и сковородок и упоенно стучала по ним крышкой, а Ванесса, обсыпанная мукой, готовила что-то у стола.

— Привет.

Ванесса, с пучком сельдерея в руке, обернулась. Ее сердце стремительно подпрыгнуло — как обычно при виде его, но она не улыбнулась. Он тоже.

— А, это ты. Я не слышала, как ты вошел.

— Это совсем неудивительно. — Он наклонился, чтобы потрепать Лару по голове. — Чем это ты занимаешься?

— Сижу с ребенком, пока нет Джоани. Она поехала прошвырнуться по магазинам.

— А ей здесь нравится, — заметил Брэди. Лара тем временем подбиралась к батарее консервов. Ванесса подула на свой белый от муки нос. Бардак, который они учинили в гостиной, приводил ее в отчаяние. — Похоже, сейчас она все этикетки с банок поотрывает. У тебя есть что-нибудь выпить?

— У Лары есть бутылка яблочного сока.

— Ну нет, я не стану отнимать сок у ребенка.

— В холодильнике есть банка лимонада. — Она продолжила резать сельдерей. — Возьми сам, у меня руки заняты.

— Я вижу. — Он открыл холодильник. — А что ты готовишь?

— Ничего хорошего, — нож в ее руке с тупым звуком уперся в разделочную доску, — а вообще собиралась приготовить запеканку к возвращению родителей. Чтобы лишний раз не заставлять Джоани. — Ванесса с отвращением бросила нож. — Но у меня ничего не выходит. Я ничего этого не умею. Я взрослая женщина, но если бы не обслуживание номеров в гостиницах, не кафе и рестораны, я бы умерла с голоду.

— Ты делаешь отличные бутерброды с ветчиной, — утешил ее Брэди, помешивая деревянной ложкой лимонад.

— Я не шучу, Брэди.

— И напрасно.

— А что бы я стала делать, будь я женой врача? — сокрушалась Ванесса.

Ложка в его руке замерла.

— И что тогда?

— Вот он пришел бы домой после рабочего дня, просидев целый день на приеме и помотавшись по больницам, а мне надо его накормить. Надо что-то приготовить на ужин, разве не так? Разве не этого он ожидал бы от меня?

— Почему бы тебе не спросить его самого?

— Черт возьми, Брэди, ты что, не понимаешь, о чем я? У меня ничего не вышло бы.

— Пока что я вижу, что у тебя не выходит… — он присмотрелся к разложенным на столе продуктам, — что это у тебя не выходит, Ван?

— Запеканка из тунца, — надулась она.

— Ага, у нас не получается запеканка из тунца. Я лично надеюсь, что ты никогда не научишься готовить запеканку из тунца, Ван.

— Не о том речь.

— А о чем? — спросил Брэди, проводя пальцем по ее белой от муки щеке. — Неужели ты считаешь, что я хочу жениться на тебе, чтобы ты каждый вечер готовила мне горячий ужин?

— А ты считаешь, я хочу выйти за тебя замуж, чтобы чувствовать себя бесполезной, никчемной женой?

— Потому что ты не знаешь, что делать с банкой тунца?

— Потому что я не знаю, как быть женой. — Она была на грани истерики и с трудом сдерживалась, чтобы не закричать. Лара была слишком мала и слишком увлечена своими кастрюлями и сковородками, чтобы понимать, что они ссорятся, но Ванессе довелось пережить немало скандалов, и она чуяла их издалека. — И как бы я ни любила тебя, я не уверена, что хочу быть твоей женой. Есть только одно дело, которое я умею делать, — играть на рояле.

— Никто не заставляет тебя бросать музыку, Ван.

— А если я поеду в турне? Это недели, месяцы. А многочасовые занятия и репетиции? Что это за совместная жизнь в перерывах между выступлениями?

— Не знаю. — Брэди смотрел, как Лара пытается засунуть сковородку в кастрюлю. — Я не думал, что ты всерьез собираешься возобновить выступления.

— Ничего другого мне не остается. Я слишком много времени отдала этому делу. — Слегка успокоившись, она продолжила кромсать овощи. — Ты врач, а я музыкант. И пусть я не спасаю жизни, но я их обогащаю.

Брэди судорожно провел рукой по своим темным волосам. По работе ему приходилось как врачевать тела, так и устранять сомнения и развеивать страхи. Почему бы не применить эти навыки в случае с Ванессой?

— Я знаю, что твоя профессия важна для тебя, Ван. Я восхищаюсь тобой и твоим мастерством. Но я не понимаю, почему твой талант может послужить преградой к нашему браку.

— Это только одна из причин, — пробормотала Ванесса.

— Я хочу жениться на тебе, — сказал Брэди, беря ее за руку, — я хочу, чтобы у нас были дети и дом. У нас все получится здесь, в нашем родном городе, если ты доверишься мне.

— Для начала я должна доверять себе, — возразила Ванесса. — На будущей неделе я уезжаю в Кордину. Я согласилась на просьбу принцессы Габриэллы об участии в благотворительном концерте.

Он, вздрогнув, выпустил ее руку.

— Когда тебя об этом попросили?

— Пару недель назад.

— А почему ты мне раньше ничего не сказала? Ты, может быть, собиралась позвонить мне из аэропорта? Или послать открытку? Черт подери, Ванесса, зачем ты играешь со мной в эти игры? Тебе нужно убить время? Тебе любопытно раздуть потухший костер?

— Но это только одно выступление…

— А потом?

Она отвернулась к окну.

— Фрэнк, мой менеджер, хочет, чтобы я поехала в турне. Это помимо других выступлений, о которых меня давно просили.

— Помимо, — передразнил ее Брэди. — Ты вернулась сюда с язвой, потому что загнала себя бесконечными выступлениями. А теперь ты снова хочешь впрячься в работу, чтобы окончательно добить себя.

— Я должна это преодолеть.

— Ты все время думала о поездке в Кордину, а мне ничего не говорила, — продолжал упрекать ее Брэди.

— Нет. Пусть это чистый эгоизм, но решение я должна была принять сама. Брэди, я понимаю, что нечестно было бы просить тебя ждать, и поэтому я не прошу. — Она на миг крепко зажмурилась. — Но что бы ни случилось в дальнейшем, я хочу, чтобы ты знал: эти несколько недель с тобой много для меня значат.

— Черт подери! — заорал Брэди, восприняв ее слова как прощание, и рывком привлек ее к себе. — Поезжай в Кордину, поезжай куда хочешь, но ты меня не забудешь. Ты не забудешь этого.

Он впился ей в губы с гневом и отчаянием. Она не сопротивлялась. Она не могла, потому что те же чувства бушевали у нее внутри. Ей пришло в голову, что если вдруг в этот момент она умрет, то это дикое желание будет самым последним, что она почувствует.

— Брэди, — сказала Ванесса, взяв его лицо в ладони, — я обещала себе сегодня, что вспомню всю свою жизнь, вспомню все моменты, которые были для меня важны, и приму, наконец, решение раз и навсегда. Но сейчас ты должен меня отпустить.

— Я уже раз отпустил тебя. И знаешь что? Если ты сейчас уедешь, то я не стану всю оставшуюся жизнь горевать о тебе. Будь я проклят, но я не позволю тебе второй раз разбить мне сердце.

Они стояли, пристально глядя в глаза друг другу, и тут вошла Джоани.

— Ага, полку нянек прибыло, — затрещала она с порога. — Простите, что так долго, в бакалее стояла очередь на полчаса. А где мое маленькое чудовище? — Она подхватила Лару на руки. — Не поверите, но я по ней соскучилась. Смотрю, ты давала им прикурить. — Она показала на разбросанную по полу посуду и банки консервов.

— Она в порядке, — с трудом выдавила из себя Ванесса, — умяла полпачки печенья.

— А я-то думаю: что такое, ребенок как будто растолстел на пару фунтов. Ой, Брэди, хорошо, что ты уже здесь. А кто к нам приехал! Я столкнулась с ними на улице. — Она обернулась и увидела входящих Лоретту и Хэма. — Вы только посмотрите, какие красавцы! — восхищалась Джоани. — Как загорели! Я знаю, что загар вреден, но зато выглядит потрясающе.

— С возвращением, — улыбнулась Ванесса, не сходя с места. — Хорошо отдохнули?

— Замечательно! — Лоретта опустила на стол большую соломенную сумку. Теплый смуглый цвет лица и рук действительно ее очень красил. — Мы побывали в самом чудесном месте на Земле. Там белый песок и прозрачная вода. Мы даже ныряли!

— Никогда не видел столько рыбы! — сказал Хэм, ставя и свою сумку на стол.

— Да уж! — рассмеялась Лоретта. — И женских ног тоже. А некоторые женщины там вообще ходят голышом. Первые два дня он только и глазел по сторонам.

— Да и мужчины в общем неплохи, да? — подмигнул ей Хэм.

Лоретта раскрыла свою сумку и вынула куклу-марионетку в виде танцора в яркой разноцветной одежде.

— Смотри, Лара, мы привезли тебе подарок.

— Мы всем привезли подарки, — сказал Хэм. — А фотографий сколько! Я даже взял напрокат специальный фотоаппарат, чтобы снимать под водой.

— А серебра я сколько накупила — с ума сойти. Вы, девочки, обе выберете себе, что вам понравится, — сказала Лоретта. — Брэди, что это — лимонад?

— Да, — он протянул ей бокал, — с возвращением.

— А тебе мы привезли сомбреро.

— Сомбреро?

— Да, красное с серебром, десять футов в диаметре. Я пробовала отговорить твоего отца, да куда там. Ах, как хорошо дома. А что это вы готовите?

— Я… это… — беспомощно забормотала Ванесса, глядя на свою незадавшуюся стряпню. — Это ужин. Я решила приготовить что-нибудь, чтобы вы в первый вечер не остались голодными…

— Старая добрая американская кухня. — Хэм подергал куклу за ниточки, пытаясь заинтересовать Лару. — Ее-то нам как раз и не хватало.

— Только я еще…

— Ты, кажется, только начала, — пришла на помощь Джоани, — давай-ка я тебе помогу.

Отступив, Ванесса наткнулась на Брэди, который стоял позади, затем снова шагнула вперед.

— Я на минутку.

Она выскочила из гостиной и побежала наверх, в свою комнату. Там она села на кровать, думая, не сошла ли она с ума. Наверное, она была недалека от этого, поскольку запеканка из тунца едва не заставила ее расплакаться.

— Ван? К тебе можно? — спросила ее мать, появляясь в дверях.