Графа раздосадовала мысль, что Батиста в этом случае будет водить знакомства лишь с мужчинами с сомнительной репутацией. У них девушка будет пользоваться той же репутацией, что и ее мать.

Он впервые подумал, что, возможно, оказал ей медвежью услугу. Париж был не лучшей заменой дому покаяния. Он спас ее от отца, но отдает на милость французским мужчинам. Они, несомненно, сочтут Батисту весьма привлекательной и соблазнительной. Ее светлые волосы, голубые глаза и нежная, словно фарфоровая кожа были для них олицетворением английской красоты.

В окружении ее отца, лорда Дансфорда, к Батисте отнеслись бы с глубоким уважением и почтением, вероятно, ее бы сочли достойной партией для лучших женихов из аристократических семей. Теперь же, в доме ее матери, Батисте предложат нечто другое, чем руку и сердце.

Граф уже успел убедиться, как невинна и непорочна была Батиста. И хотя она была начитанна и умна от природы, но понятия не имела о реальном мире и о мужчинах, которые его населяли. Батиста, правда, успела столкнуться с нездоровым, омерзительным влечением отца к насилию. Графу показалось, что, истязая дочь, лорд Дансфорд испытывает физическое наслаждение, однако Батисте это было невдомек. Она не подозревала даже, что обычно нужно мужчинам от привлекательной девушки. Граф боялся, что в Париже она слишком быстро это узнает.

«Возможно, мне следует отвезти ее назад в Англию, — размышлял граф, — разыскать каких-нибудь родственников из семьи Дансфордов и оставить Батисту на их попечении».

Но он понимал, что это сделать невозможно. Лорд Дансфорд был официальным опекуном девушки, а потому имел право как угодно распоряжаться ею, и по его желанию Батисту могли заключить в дом покаяния.

Граф все больше думал о Батисте и той ответственности, которую теперь нес за нее. Граф был как бы «меж двух огней», любое его действие так или иначе могло навредить ей. Он выбрал меньшее из зол: отвезти девушку к матери.

— Может статься, что мои страхи на этот счет совершенно беспочвенны, — успокаивал он себя.

Но каждый раз, когда Батиста смотрела на него голубыми глазами, светившимися на маленьком сердцевидном личике, графу становилось тревожно за ее будущее. Никогда прежде его так не волновала судьба ни одной женщины.

Они проехали уже около двух часов, как вдруг начал накрапывать дождь. Взглянув на горизонт, граф увидел темные тучи вдали и понял, что надвигается гроза. Дорога все время шла по ровной местности. Леса встречались редко, зато, как и везде во Франции, по обе стороны узкой дороги стояли высокие деревья. Гроза тем и была опасна, что во время нее молнии нередко попадали в деревья, и те падали, перегораживая путь. Иные стволы обрушивались на коляски и калечили коней.

Граф и Батиста отдали лошадей верховым, а сами вновь пересели в коляску. Граф выглянул в окно и с тревогой отметил, что гроза быстро надвигается. Им не оставалось ничего другого, как только продолжать ехать ей навстречу.

Граф рассчитывал по пути свернуть в какой-нибудь городишко и переждать непогоду там. Но сейчас они как раз проезжали пустынные места и остановиться было негде. Им оставалось надеяться только на то, что гроза будет кратковременной.

Однако их надежды не оправдались. Дождь усилился и превратился в ливень, а вспышки молний и раскаты грома напугали лошадей. Кучеру с трудом удавалось сдерживать их, а лакей, он же конюх, пересел на коренную лошадь — верный знак бедственного положения.

Граф велел остановить коляску.

— Я буду править сам, — заявил он.

Он не стал дожидаться ответа Батисты, вышел под дождь и вскочил на козлы.

Коляска тронулась, и уже через полчаса быстрой езды под проливным дождем они добрались до окраины какой-то деревушки. Экипаж остановился у маленькой невзрачной гостиницы. Но путникам выбирать не приходилось, они были готовы укрыться от непогоды и здесь.

Дверцу коляски распахнул мужчина в неопрятной одежде.

Батиста знала, что для графа подобная гостиница была местом непривычным, но ехать дальше в такую погоду было неразумно. Она вошла в маленькую, просто обставленную комнату с низким потолком, однако довольно чистенькую.

Пожилой мужчина, вероятно, хозяин гостиницы, ей навстречу. Батиста объяснила, что погода задержала их в пути. Мужчина проявил неожиданное радушие и предложил свои услуги.

— Я думаю, — сказала Батиста на хорошем французском языке, — что в первую очередь месье и его слугам понадобится просушить одежду.

Хозяин гостиницы заверил, что это не составит ни малейшего труда. На кухне уже развели огонь, осталось только поставить лошадей в стойло, и потом всех накормят и напоят.

Пока хозяин рассыпался в любезностях, в комнату вошел граф. Батиста не ошиблась, ему и впрямь не мешало бы обсохнуть. Он успел накинуть плащ, перед тем как сесть на козлы, но все равно промок насквозь. Его мокрые волосы слиплись, с них капала вода.

Граф рассмеялся, увидев выражение ее лица, и сообщил, что кучеру и верховым пришлось куда хуже.

Хозяин разжег огонь в большом камине. Граф скинул мокрый плащ, а вслед за ним щеголеватую серую куртку для верховой езды и остался в белой муслиновой рубашке, бриджах из оленьей кожи и до блеска начищенных сапогах. Батиста не могла не восхититься его статной фигурой.

Граф попросил бутылку вина и, когда ее принесли, уговорил девушку выпить с ним.

— Не люблю пить в одиночку, — признался он. — Хотя на этом постоялом дворе довольно сносное вино, боюсь, того же нельзя сказать о еде.

— Мы останемся здесь на ночь?

— Надеюсь, что нет, — ответил граф. — Посмотрим, скоро ли кончится гроза. По размытым дорогам ехать сложно и даже опасно, тем более из-за дождя ничего не видно.

В подтверждение его слов раздался раскат грома. Гроза не унималась, и Батиста подумала, что дождь не кончится до наступления темноты.

— По крайней мере хозяин гостиницы услужлив и приветлив, — сказала она.

— Не думаю, что ему часто случается принимать постояльцев, потому он так нам и рад, — заключил граф. — Город, где ждет нас Барнард, находится всего в двенадцати милях отсюда. Там есть отличный отель, в котором я уже не раз останавливался. Досадно, если нам не удастся добраться до него сегодня.

— А мне хорошо и здесь.

Батиста улыбнулась графу. Ведь где бы они ни остановились, ее ждало новое восхитительное приключение. Не таким представляла она свой путь до Парижа, когда бежала от отца. Как посчастливилось ей встретить графа? Он не просто спас ее от ужасного будущего, он как никто был к ней добр и отзывчив.

Батиста никогда прежде не оставалась наедине с мужчиной. Она не имела ни малейшего представления о дурных намерениях, которые возникают у иных мужчин, но радовалась, что ей не пришлось совершать поездку в компании какого-нибудь неприятного типа.

Девушка еще ни разу в жизни не целовалась. Но из романов, что давала ей читать гувернантка, — такой фривольной литературе не было места в библиотеке ее отца — Батиста узнала, что мужчины нередко пытались поцеловать хорошеньких девушек. Непорочным же девушкам полагалось в корне пресекать такого рода порывы.

«Граф вовсе не собирается целовать меня», — решила Батиста. Но ей все же было интересно, на что был бы похож его поцелуй.

Перед ужином жена хозяина, угрюмая женщина средних лет, гораздо менее приветливая, чем ее супруг, проводила Батисту наверх в спальню. К тому времени было уже ясно, что ей придется не только привести себя здесь в порядок, но и провести всю ночь.

Гостиница была совсем крохотной, наверху находились всего две комнаты, обе тесные, с низким потолком, скудно меблированные.

— Выбирайте любую, мадам, — предложила хозяйка.

Батиста прошла сначала в одну из комнат, затем осмотрела вторую. Ее внимание привлекла большая кровать с пологом. Расшитый балдахин уже порядком выцвел, но сохранил былое величие. Видя восхищение девушки, хозяйка смягчилась и рассказала, что ее муж купил кровать в замке неподалеку. Все имущество замка пошло с молотка.

Батиста, однако, остановила свой выбор на другой комнате с небольшой кроватью простого дерева. Первую комнату с ее просторным ложем она захотела оставить графу.

Вместо ковров на полу были постелены тщательно выметенные плетеные дорожки, а потому Батиста решила, что и постель окажется чистой.

Однако за ужином, который, кстати, превзошел все их ожидания, граф сказал:

— Никогда не доверяйте постелям в маленьких гостиницах, вроде этой, мадемуазель Батиста. Я уже приказал слугам принести из коляски все пледы. Советую вам постелить один на кровать, а самой накрыться другим.

Батиста с удивлением взглянула на него.

— Вы хотите сказать, что не следует даже раздеваться на ночь?

— Я собираюсь спать одетым, — ответил граф. — И советую взять с меня пример, чтоб не пришлось позже жалеть об этом.

Она невольно поежилась.

— Я непременно последую вашему совету.

За ужином Батиста выпила стакан вина. Они долго сидели перед камином и разговаривали, но девушка вдруг поняла, что очень устала. Она украдкой зевнула, но граф заметил это и улыбнулся.

— Идите спать, Батиста, — предложил он. — Завтра я хочу встать пораньше. Нам надо наверстать упущенное время, так что утром вам не удастся понежиться в кроватке.

— Я легко встаю, — сказала Батиста. — Надеюсь, до завтра дождь кончится.

— Я выглянул во двор перед ужином. Гроза прошла, и дождь стал совсем небольшим. Но думаю, не следует пускаться в дорогу в такую темень. — Граф поднялся. — Нам надежнее заночевать здесь.

— А где же будут спать слуга?

— Они устроились на сеновале за конюшней.

Он улыбнулся:

— А в нем, поверьте, куда уютней, чем в спальне.

— Вы чересчур несправедливы к нашему жилью, — возразила Батиста. — Хозяйка, которая, кстати, сама готовила нам, на славу потрудилась. Надо отдать ей должное, ведь она не ожидала посетителей.