— Привет, мелкая, — беззаботно приветствует меня Саша.

— П-п-прив-вет, — заикаюсь я.

— Волнуешься? — интересуется он, на что я лишь отрицательно качаю головой. Но парень продолжает: — Посмотри вперед. Хорошенько вглядись в лица ребят, что сейчас на сцене. Они совсем другие. Там твой Ник, посмотри внимательно. Это другой блондин, не тот, что ушел от нас. Вон как колотит по барабану, не жалея рук. А на гитариста глянь — весь из себя крутой. Мальчишка, ей богу, я таким же был в семнадцать. Басист, вокалист… Все ждут тебя, верят в тебя и любят. Давай, Мари, ты сможешь. Ты же сильная девочка.

— Я не смогу, — шепчу в ответ.

От уда он знает, что со мной? Неужели, это так видно?

— А я говорю — сможешь. Хочешь, я с тобой выйду? Подыграю вам на клавишах, — легко предлагает Метеорит. Какими он, вообще тут судьбами?

— Ты не понимаешь… — упорно бормочу ему.

— Все я понимаю, малая, — прижимает меня к себе спиной парень. — Я был здесь тогда, если ты забыла. Но прошлое не изменить, зато можно сделать новое будущее, которое будет стократ лучше и ярче. Можно больше не совершать ошибок и двигать вперед, к своей мечте.

— Моя мечта — получить Оскар, — легко выдаю я свое желание.

— Серьезно? — удивляется он искренне.

— Ага, за лучшую режиссерскую работу.

— Ого! Даже я более скромен, чем ты, мелкая. Ну так какой же тебе Оскар, если ты выйти не можешь? Вот захотят тебе его вручить, а ты так и останешься за кулисами.

— Я могу выйти, — хмурюсь я.

— Тогда давай, тебя уже ждут, — чмокает меня в макушку Саша, подталкивая вперед, и я иду.

Иду к своему любимому человеку, который уже нашел меня глазами и жадно впитывает образ. Да, на сцене я совсем плохая девочка: сапоги на огромном мощном каблуке, кожаный сарафан, подчеркивающий грудь и обнажающий бедра до середины, а ноги и руки скрыты тонкой сеточкой. Взлохмаченные волосы и горящий взгляд. Хотя последний больше от паники, но кто же об этом узнает? Кроме стоящего за спиной Саши и волнующегося Никиты — вижу это по его глазам.

«Таблетка, чтобы не быть,

Таблетка, чтобы забыть,

Таблетка, чтобы стать совсем другой,

Но ни один наркотик на земле

Не примирит ее с собой.»

(перевод песни Marilyn Manson — «Coma White»)

Стоит только начать, как слова заедают пластинкой в голове. Мне не нужны никакие таблетки, чтобы быть собой. Вот мое настоящее лекарство — буквально в паре метров от меня, стучит по своей джембе и отдается музыке на все сто. И я люблю его, как никого и никогда раньше…

Прости, Алекс, ты навсегда вырвал кусочек моего сердца, забрав его с собой. Часть моей души умерла в тот день. Но теперь я рождаюсь заново. Воскресаю из пепла разбитых надежд и мечтаний, готова к новой жизни. Я люблю его, Алекс. Люблю по-настоящему, как мужчину, как человека и как лучшее, что случалось в моей жизни. Прости, мой дорогой и когда-то преданно любимый мальчик. Той девочки больше нет, но знай — она бы никогда тебя не предала. Она отдавала всю себя не музыке, а тебе. Мы совершили много ошибок, за которые заплатили сполна. Теперь мне пора идти вперед. Надеюсь, ты простишь меня и позволишь сделать это…

Мы отыгрываем песню, и Никита, будто чувствуя что-то, сразу поднимается и идет ко мне. Он обнимает меня и целует на радость публики. Мой блондинчик никогда не скрывал эмоций и отношения. Он полон света и счастья, и готов делиться этим с каждым в этом зале и на всей планете. И я загораюсь от него, улыбаясь теперь совершенно искренне.

Тот поцелуй с таблеткой никак не сравнить с этим — полным жара, страсти и любви. Никита не знает, что со мной, но чувствует это каким-то шестым чувством и стирает прошлое, оставляя после себя кристально чистый лист. Хотя нет. Он не кристально чистый, на его страницах написана наша история, когда должна быть красивой, пусть и не такой уж и безупречной.

— Я же говорил, что ты справишься, — встречает нас за кулисами Метеорит.

— Еще раз будешь лапать мою девушку, не посмотрю, что друг — дам в глаз, — злобно смотрит на него Никита.

— Без вопросов, пацан, не кипятись. Я просто поддержал ее. С этим местом у мелкой не все гладко, но сказать она это боится, — выдает меня с потрохами друг.

— Саша!

— Я прекрасно знаю, как меня зовут, — смеется парень. — Но мне пора на сцену. Удачи ребят, надеюсь, еще увидимся. После тура обязательно заглядывайте ко мне, буду рад гостям.

* * *

Тур пролетает быстро, с каждым новым концертом зрителей все больше, а билеты раскупаются задолго до начала выступления. Последний сольный концерт проходит в огромном зале, группе «DD» удается собрать десять тысяч человек. Такими счастливыми ребят я не видели никогда. Они светятся и отрываются по полной. С этого концерта все уйдут полными позитива и счастья.

— Можно возвращаться домой, — улыбаюсь я, когда мы собираем вещи в гримерке.

— Устала от нас? — смеется Кир.

— Неа, но соскучилась по Лу и дому, — признаюсь. — А еще хочу наконец-то провести время только вдвоем с Ником.

Мой блондинчик улыбается во все тридцать два и тянет ко мне руки, чтобы прижать к себе и долго-долго целовать.

— Ууу, — тянут парни хором.

— Может нам выйти? — Это уже Женя. Вот же гад!

— Завидно? — Ник прижимает меня к себе, обнимая за плечи.

— Я тоже хочу домой, — улыбка друга становится немного грустной. — Там малой уже подрос, а я его только на фотках и вижу. И по девочке своей скучаю…

В такой легкой меланхолии мы и возвращаемся домой. После такой мощной эмоциональной отдачи не удивительно, что все немного вымотались, хоть от этого и не стали менее счастливы.

Впереди нас ждет несколько месяц отдыха, а потом запись альбома. Никита не терял времени даром, даже после концертов строчил что-то в своем блокноте и напевал на диктофон. Поэтому в запасе море демок, которые теперь нужно привести в порядок, чтобы получился полноценный альбом.

* * *

Дом, милый дом. Луна еще даже не забыла нас, хотя и вымахала уже до приличных размеров. Будет слон, а не кошка. Сосенка с сожалением возвращает животное нам — слишком привыкла уже к ней. Но оставить свою девочку насовсем я не могу.

Так приятно вновь оказаться в своей уютной квартире. Мы с Ником первым делом плюхаемся на кровать, обнимаем кошку и друг друга, впитывая атмосферу дома.

За окном уже лето. Окна распахнуты настежь и пропускают долгожданный прохладный ночной воздух.

— Завтра у нас куча дел, — говорю я, изучая потолок.

За несколько месяцев нашего отсутствия дел и правда накопилось просто тьма: нужно навестить маму и близняшек, проведать отца и, самое главное, съездить к Катене! Во время одного из концертов подруга огорошила меня новостью, что стала мамой. Я тогда визжала до хрипоты и кричала ей в трубку поздравления. Мне неймется подержать в руках ее малышку — Ангелину.

Ник тоже планирует навестить маму, а еще его уже ждут ученики. Они преданно ждали весь тур, связываясь с парнем по скайпу раз в неделю. Да, частная школа готова давать любой отпуск, лишь бы «звезда» продолжила у них преподавать. А Никита и рад — он очень любит своих малышей и детей постарше, которые с горящими глазами бегут к нему на уроки.

* * *

Приготовив завтрак, убегаю, не дожидаясь своего парня. Ловлю такси и еду к подруге. Именно она у меня стоит на первом месте.

Катена встречает распростертыми объятиями, заваливая новостями и вопросами. Пока меня не было, произошло много всего. Жизнь подруги теперь похожа на карусель — успей одно и догони другого, но она выглядит лишь чуточку уставшей.

— Ты Оливке давно звонила? — уточняет Катена, когда все новости о ее жизни уже рассказаны.

— Да, еще задолго до тура. Дашутка поправилась уже? — вспоминаю, что у подруги заболела дочка.

— Что-то типа того, — мнется Катена. — Лучше сама ей позвони, как будет время.

— Ты меня пугаешь. Хорошо, обязательно позвоню.

— Но как будет время, и желательно в спокойной обстановке, — еще больше наводит туману подруга.

Разузнать больше мне не удается, потому что просыпается Лина. Этот маленький ангелочек очень громко кричит, привлекая к себе внимание мамы. Мы до самого вечера играем с малышкой, развлекая ее погремушками и пищалками, которые я привезла с собой. Домой я выхожу уже затемно.

— Может подождешь Лешу? Он тебя отвезет, — волнуется подруга. Она качает на руках дочку и стоит со мной на порожках дома.

— Нет, все в порядке, доберусь сама

Мне и правда хочется пройтись.

На дворе уже ночь, хоть солнце только начало прятаться за горизонт. Фонари и яркие витрины магазинов освещают дорогу. Маршрутка петляет по дороге, подбирая людей от остановки к остановке. А я сижу впереди и разглядываю родной и любимый город. Пусть он и не очень большой, но уезжать из него не хочется. Я повидала столько бетонных гигантов и замысловатых столиц, но нигде не испытывала схожего чувства безмятежности. Наши маленькие аллеи и площадь фонтанов в миллионы раз лучше, а главное — роднее, чем изысканные парки Парижа.

Ник все еще в школе. Поболтав с ним немного, кладу трубку и захожу в свой подъезд. Слышу за спиной странный копошащийся звук и чудом успеваю увернуться. Железная арматура прилетает мне по руке, сдирает кожу и ломает кость. Отскакиваю, превозмогая боль. Нужно срочно либо выбежать из подъезда, либо достучаться до соседей. Вряд ли мне удастся добраться до своей квартиры.

— Пожар! — кричу я первое, что приходит в голову. На крики помощи не факт, что выйдут, а вот имущество свое спасти каждый хочет.

— Я тебе говорила, что он мой! — замахивается еще раз человек, в котором я постепенно узнаю девушку, угрожавшую мне в клубе.