сторон. Мой вкуснейший сыр на гриле был готов через пять минут, и Квинн восторгался

бутербродами. Больше он не готовил.

Когда мы прибыли в Лангкави за провизией, мы причалили и наняли машину, чтобы

добраться до местного магазина.

– Нам сюда, – сказала я Гранту.

Квинн подошел и шепнул нам:

– Я спросил про бекон. Только на черном рынке.

Грант кивнул.

– Стойте, – тихо сказала я. – Что происходит?

Квинн склонился и прошептал:

– Это исламское государство, так что в супермаркете бекона нет. Придется глубоко

рыться в поисках свинины, Джесс. Глубоко!

Я рассмеялась.

– Тебе так нужен бекон?

Он отпрянул на два шага и направил на меня палец.

– Всем нужен бекон.

Мы нашли отличного торговца свининой на китайском черном рынке в миле от

магазина и вернулись на борт, разгрузив машину в четыре захода. Все вместе.

На борту Квинн молил меня о бутерброде с поджаренным сыром и беконом.

После пары головокружительных дней на пути по Малайзии корабль был наполнен

до краем топливом, десятью ящиками пива, содовой, соком, консервами и печеньем,

чипсами, беконом и вином. После окончания закупок мы собрались восемь дней плыть из

Лангкави в Галле, Шри–Ланка. И хотя меня ожидало возвращение в Пхукет через месяц, я

ощущала смешанные эмоции, покидая эту часть мира. Мне было печально оставлять

друзей и появившуюся семью. Я переживала о пути по Индийскому океану и Красное

море. Хотя я отчаянно хотела насладиться Шри–Ланкой и Мальдивами, волнение – и

узкая кровать – вызывали бессонные ночи. Хорошо, что было вино.

На вторую ночь после Малайзии я следила одна. Я сидела с Грантом прошлой

ночью, чтобы понять, что от меня требуется, но не было ничего такого. Слушать

необычные звуки. Искать странное движение в воде. Смотреть на огни и точки на радаре.

И я могла свободно читать и смотреть фильмы на портативном DVD–плеере.

Но первой ночью я не хотела отвлекаться. Я была наедине со звуками воды о корпус,

и я немного нервничала. Была особая ответственность в дозоре, и я хотела все сделать

правильно. Я была благодарна особенно яркой луне в эту ночь, потому что океан казался

озаренной сценой. Я видела на мили вперед из–за ее яркости. Порой я проверяла приборы,

и все было, как должно быть, пока я не заметила что–то странное на датчике глубины. Он

не измерял больше шестисот футов, так что на нем должны быть помехи вместо цифр,

когда мы были так далеко в океане, как этой ночью. Но вдруг он начал показывать цифры,

и они становились все меньше и меньше.

Двести футов.

Сто футов.

Пятьдесят.

Десять!

Мое сердце колотилось в груди. Ребята спали, и я не сразу пошла их будить, а

выбежала к борту, чтобы увидеть, что там. Я склонилась, впившись в тонкий поручень, и

дельфин выпрыгнул из воды рядом с кораблем. Я закричала и смотрела, как он нырнул и

появился с другой стороны. Я упала потрясенно на колени. Еще двое появились у кормы.

– Маленькие заразы, – тихо сказала я и поспешила к датчику, как только они пропали

из виду. На экране были только помехи.

На следующий день нам сказали с других кораблей, что впереди неприятные

штормы, и мы закрепили паруса, чтобы лодка не двигалась, и день были на месте, а потом

продолжили.

– Проверять погоду важнее всего, – говорил мне Грант. – Этой ночью все хорошо,

хоть и не идеально, но мы послушаем утром по радио прогноз и сверим с кораблями, что

впереди нас.

К сожалению, нас задело одним штормом, потому что ночью шел дождь, воды

бушевали, и я почти всю ночь не спала. Около полуночи меня стошнило в ванной.

– Я что–то услышал. Ты в порядке? – услышала я Гранта сзади.

Я прислонилась к стене и кивнула.

– Блин. Я думала, что привыкла к движению.

– В этот раз сильно качает. Я принесу воды.

Грант вернулся с бутылкой воды, прижался к дверному косяку.

– Вот, – он протянул руку.

Я споткнулась и прижалась к нему, мы вернулись в мою комнату.

– Спасибо, что позаботился.