— Правда? — Сара посмотрела на него искоса и с недоверием.

— Конечно, правда. Я хоть и злился на тебя, но продолжал считать, что ты — лучшая женщина во всей вселенной. Подобных тебе просто не существует. — Голос Николаса наполнился нежностью, и душа Сары затрепетала в сладостном волнении. — Ты красивая, независимая, умная, талантливая...

— Ну-ну, не говори мне столько лестных слов, а то я возомню о себе бог весть что! — Сара хихикнула.

— Возомни. Я не против. — Николас опять уткнулся носом в ее висок. — Кстати, созданный тобой сайт для моего центра работает гораздо лучше прежнего. Сеть наших покупателей и поставщиков даже за столь короткий срок расширилась.

— Серьезно? Здорово. — Сара помолчала. — А знаешь, размышляя о нашем расставании, я радовалась, что успела создать для тебя этот сайт.

— Не сомневаюсь. У тебя золотое сердце.

— Перестань меня нахваливать. — Сара игриво потерлась виском о теплую, гладко выбритую щеку Николаса, ощущая от этой невинной ласки прилив головокружительных эмоций.

— Не перестану, — прошептал он ей в ухо. — Это выше моих сил. Я не видел тебя бесконечно долго и обязан наверстать упущенное. Ты прелесть, мой Рыжик, и должна знать об этом.

Последовала непродолжительная пауза, за время которой и Сара, и Николас подумали об одном и том же.

Николас первым высказал свои мысли вслух.

— Я, как только представлю, что если бы не явился сегодня на банкет, то, возможно, навсегда остался бы без тебя, мне делается страшно...

Сара повернулась к нему.

— Я подумала сейчас о том же самом. Поначалу я не собиралась ехать на это торжество, а потом под напором уговоров моей сестры... — Она резко замолчала, о чем-то поразмыслила секунду-другую. — Вернее, пересмотреть решение меня заставила не только Патриция...

— Кто же тогда еще? — осторожно поинтересовался Николас.

— Не кто, а что... — медленно произнесла Сара. — Понимаешь, узнав, что на этот банкет приглашены многие из известных людей города, я подумала, что среди них можешь оказаться и ты, и у меня в душе возникло странное ощущение. Я вдруг подумала, что судьба дает мне шанс во всем разобраться.

— Умница ты моя, — прошептал Николас с нежностью. — А знаешь, сегодня утром я тоже проснулся с предчувствием чего-то светлого, радостного. Ни с того ни с сего мне вдруг захотелось улыбнуться. Если бы ты только могла представить, Сара, как мне тебя не хватало. Потеряв с тобой связь, я утратил всякий интерес к жизни. В первые дни всю работу за меня выполнял помощник, я не хотел ни есть, ни с кем бы то ни было встречаться... Вид влюбленных парочек на улице вызывал во мне то приступы страшной тоски по тебе, то ненависть и озлобление на весь мир.

— Я все равно перещеголяла тебя в страдании, — произнесла Сара, криво улыбаясь.

— Как это понимать?

— Мое мучение вылилось в настоящую болезнь. Чтобы спастись, мне пришлось пойти к врачу, которая посоветовала отправиться в отпуск.

Николас провел по ее спине рукой, всем сердцем желая утешить Сару, избавить от каких бы то ни было последствий пережитых страданий.

— Доктор Бауэр очень мне помогла, — продолжала Сара. — Дала много ценных советов и рекомендаций, выписала лекарства.

— Разве сердечные недуги лечатся? — спросил Николас с удивлением.

— Нет конечно. Но лечатся нервные срывы, расстройства, депрессии. Когда я пришла к доктору Бауэр во второй раз, она настоятельно порекомендовала мне съездить куда-нибудь на побережье. Отдых-то и привел меня в норму, точнее, в некое подобие нормы.

Николас стиснул зубы.

— Сара, милая! Позволь, я все же достану этого подонка! Если бы не он, тебе бы не пришлось так страдать. Поверь, после того как мы «поговорим по душам», у него отпадет всякое желание отравлять существование не только нам с тобой, но и всем остальным окружающим его людям.

— Не стоит, Николас, — ответила Сара, глядя на него своими чудными правдивыми глазами.

— Ты невероятное создание, Рыжик, — произнес Николас исполненным восхищения голосом. — Мы больше никогда не должны расставаться. Я буду заботиться о тебе, оберегать тебя, ты — дарить мне свет, тепло, надежду. — Он замолчал, как будто перед тем, как произнести очередную фразу, желал набраться смелости. — Я мечтаю осуществить с тобой свои самые заветные мечты. Хочу, чтобы ты стала моей женой, хозяйкой в этом доме, матерью наших будущих детей. Когда я представляю себе, что ты создашь уют в этом холостяцком жилище, у меня сердце заходится от радости. Я... я люблю тебя, Рыжик.

Сара слышала от него кучу ласковых, нежных, ошеломляюще приятных слов и раньше, но три этих, таких простых по сути, лишенных всякой оригинальности слова он произнес впервые за все время их знакомства. Именно они заставили ее сердце окончательно растаять.

— Я люблю тебя, Сара, — повторил Николас решительнее. — И больше никогда не позволю какому-то недоразумению разлучить нас.

Сара, задыхаясь от переизбытка чувств, обвила его шею тонкими руками.

— Я тоже люблю тебя, Николас, — прошептала она ему на ухо.

— Ты не шутишь? — спросил он, боясь верить в правдивость ее ответного признания. — Ты не ошибаешься? Ты уверена в том, что действительно любишь меня?

— Еще как уверена, — ответила Сара. — Я уверена в этом больше, чем в чем-либо другом.

— Тогда нам ничто и никто больше не страшен! — вне себя от счастья, воскликнул Николас. — Тогда нам все по плечу, Рыжик, миленький!

Он прижал ее к груди и принялся покрывать рыжеволосую голову любимой поцелуями. Сара испытывала при этом такие ощущения, какие, должно быть, испытывает путник, проведший в пустыне без воды немыслимо долгое время и наконец добравшийся до живительного источника.

— Сара, девочка моя, ты согласна выйти за меня замуж? — в любовной горячке и в то же время со всей серьезностью спросил Николас.

Сара немного отстранилась от него, продолжая обнимать за шею, и кивнула.

— Согласна.

На его губах заиграла улыбка, та самая, с ямочкой на щеке.

— Да мы теперь с тобой... — забормотал он. — Да нам теперь открыто столько дорог...

Сара встрепенулась.

— Кстати, а на праздник к мистеру Тьерри мы собираемся сегодня возвращаться? — спросила она.

— Собираемся... Часика через два.

Николас провел горячими ладонями по ее нежной гладкой спине, коснулся губами ее губ, и мощная волна страсти, скопившейся за мучительные дни разлуки, накрыла их с головой.


КОНЕЦ