— Вот как, — мягко заметил граф. Кровь Христова, сучка и не думает ничего скрывать! Впрочем, она всегда была предельно искренней.

Он не мог наглядеться на нее, самую ослепительную женщину на свете.

— Говоря по правде, я даже рад, что вы утратили непорочность, мадам, — сообщил он. — У меня просто не хватает терпения возиться с девственницами: они зачастую слишком капризны и пугливы. Хотите посмотреть свои покои? Ваши слуги уже там. Однако нам нужно найти какое-то занятие для Дайармида. Какова его должность?

— Охранять меня, — сладеньким голоском пропела Индия. Деверелл едва не рассмеялся, но, побоявшись оскорбить ее, лишь весело блеснул глазами.

— Здесь вам нечего бояться нападения, мадам! Но раз он муж вашей камеристки, мы найдем ему место в нашем хозяйстве. Пойдемте!

Он сжал узкую, затянутую в перчатку ладонь и увлек Индию из зала. В южное крыло, где находились ее комнаты, вела широкая лестница. Мегги, почтительно присев, бросилась навстречу хозяйке и взяла у нее ее шапочку и перчатки.

— Добро пожаловать домой, миледи! — радостно воскликнула она. — Здесь так чудесно, и его сиятельство велели отвести нам с Дайармидом целую комнату!

— Я очень рада за тебя, Мегги, — отозвалась Индия. — Дайармид, ты умеешь писать и считать?

— Умею, миледи, — с почтительным поклоном ответил шотландец.

— В таком случае назначаю тебя управляющим своего личного хозяйства, поскольку граф заверил меня, что в Окстоне телохранители ни к чему, — изрекла Индия и обратилась к мужу:

— Надеюсь, это решение устраивает вас, милорд?

— Абсолютно, мадам. Над заметить, что вы умны и сообразительны. Надеюсь, это качество передастся нашим детям, — бросил Ли и тут же заметил тень, мелькнувшую на лице Индии — так мимолетно, что, не гляди он в этот момент на нее, наверняка ничего не увидел бы.

— Вам нехорошо, мадам? — участливо осведомился он.

— Все в порядке, милорд, — поспешно заверила Индия. Значит, упоминание о детях чем-то тревожит ее. Лживая дрянь! Куда она девала его сына? А это небрежное упоминание об умершем муже? О, она заплатит за свое предательство!

— Вы согласитесь поужинать со мной, мадам? — спросил он вслух. — Нечто вроде свадебного пиршества, после того как святой отец благословит наш союз.

— Конечно, — согласилась Индия, умирая от желания отказаться. Когда он заговорил о детях, она едва не разрыдалась и не выложила правду, и лишь советы Жасмин дали ей силу держаться.

— Я оставляю вас отдохнуть и освежиться, — объявил граф и, поклонившись, вышел через маленькую дверь в стене. Почему не в коридор?

Индия огляделась. Она стояла в прелестной дамской, гостиной, отделанной светлыми панелями, украшенными золоченым багетом. У камина застыли фигуры ангелов. Оконные гардины из голубого бархата обшиты золотой тесьмой. Мебель отполирована до зеркального блеска, обивка и шпалеры с цветочным рисунком переливаются яркими красками. На полах турецкие ковры. Серебряные чаши наполнены сухими лепестками роз. На столах красуются серебряные подсвечники.

— Ну не прелесть ли! — провозгласила Мегги.

— Не хуже, чем у нас дома, — вторила Индия.

— А спальня! — восторженно охнула Мегги, торопливо распахнув дверь. Дайармид тактично остался в гостиной'. Индия вынуждена была признать, что спальня действительно выше всяких похвал. Бархатные драпировки на окнах и кровати были ее любимого розового цвета. Сама кровать, с высоким выстеганным изголовьем и балдахином, оказалась чудовищных размеров. Балдахин поддерживали столбики с узором из виноградных лоз. По бокам стояли тумбочки с серебряными подсвечниками и крохотными круглыми чашами. Мегги уже успела застелить постель перинами, подушками и надушенным бельем из приданого Индии. Напротив находился камин, по обе стороны которого стояли мраморные скульптуры ланей с детенышами. Медная подставка для дров старательно начищена, у решетки — удобное кресло, рядом с которым стоит напольный канделябр. По правой стене — высокое окно-эркер, скамеечка под окном завалена подушками. У противоположной стены — небольшой столик и два стула с высокими спинками. Больше мебели нет, если не считать традиционных резных сундуков. В вазе на столе разливают аромат чудесные розы.

— Очень мило, — наконец вынесла приговор Индия. — И ты успела все убрать, благословит тебя Господь, дорогая.

— Все?! Да тут нам с Дайармидом работы еще на неделю! — заверила горничная. — Я разложила только самое необходимое. Давайте свое платье. Вы, наверное, захотите прилечь перед ужином.

— Сначала ванна, — велела Индия. — Нельзя же надевать новый наряд, когда от меня несет конским потом!

— Бьюсь об заклад, никто не обратит на это внимания! Вы настоящая утка, миледи! Никогда не видела, чтобы люди мылись так часто, как вы!

— Предпочитаю, чтобы от меня пахло цветами, — отрезала Индия. — Вода полезна для кожи. Если хочешь подольше удержать и покрепче привязать своего горца, следуй моему примеру. Кстати, я видела здесь немало хорошеньких личиков.

— 1 — Пусть попробуют отбить у меня мужа — и я выдеру им все волосенки! — прошипела горничная.

Индия рассмеялась, но тут же помрачнела, вспомнив, как ревновала Кейнана. Вряд ли она станет испытывать столь же сильные чувства к Девереллу Ли. Все же она постарается стать ему преданной женой, особенно если надеется вернуть Роуэна. Она уже сделала первый шаг, признавшись, что успела побывать замужем. Хорошо еще, что Ли не спросил, были ли дети от этого брака. Она еще не готова открыть ему душу. А вдруг он обрадуется, что жена не привезла с собой ребенка, и не захочет растить сына другого мужчины? Нет, мать права: сначала следует завоевать доверие супруга. Судя по внешности, он не из тех, кто пляшет под чужую дудочку.

Она долго лежала в теплой воде, потом немного подремала, а проснувшись, позволила Мегги натянуть на нее кремовое парчовое платье с кружевной отделкой, специально сшитое для свадебной церемонии в окстонской церкви. Граф сказал, что желает немедленно завершить все формальности, и поэтому венчание назначили на сегодняшний вечер. Мегги обвила шею хозяйки сказочным ожерельем «Звезды Кашмира»и вдела в уши серьги. Индия осторожно коснулась холодных камней, вспомнив об их необыкновенной истории.

У подножия лестницы Индию ожидал муж.

— До церкви всего несколько шагов, — пояснил он, вручая ей бутоньерку из незнакомых белых цветов с медовым ароматом и предлагая руку. Солнце уже опускалось за Молвернские холмы, но было по-прежнему жарко, и лишь легчайший ветерок касался кудрей Индии.

В небольшой каменной церковке толпились слуги, включая Мегги и Дайармида. Восковые свечи разливали мягкое сияние. Священник приветствовал их и сообщил собравшимся, что, поскольку граф Окстон и его супруга признают брачную церемонию по доверенности, состоявшуюся в Гленкирке в мае, тридцатого дня в году тысяча шестьсот двадцать восьмом от Рождества Христова, он объявляет их законными мужем и женой и желает дать благословение от имени Бога нашего и законного правителя, короля Англии.

Супруги встали на колени, и священник провозгласил:

— Тех, кого Господь соединил, человек да не разлучит. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

— Аминь, — вторили прихожане.

— Теперь, милорд, — священник улыбнулся глазами, — можете поцеловать новобрачную.

Прохладные губы едва коснулись ее губ. Индия едва не закричала. Поцелуй?! Она совершенно не думала ни о чем подобном. А ведь еще предстоит брачная ночь и супружеская постель! Иисусе! В своем безумном стремлении как можно скорее убраться из Гленкирка она совершенно забыла о вещах, куда более интимных!

Присутствующие разразились радостными криками, и граф повел жену к выходу.

— Вы, кажется, удивились, когда я вас поцеловал, — заметил он по пути домой.

— Это не слишком походило на поцелуй, милорд. Скорее на прикосновение крыльев бабочки.

— Но, мадам, страсть — это то, что мужчина и женщина делят в уединении спальни, разве не так? — упрекнул он. — Вряд ли я мог избежать этой обязательной повинности: не стоило обижать слуг, да и преподобный мастер Бартон во все глаза смотрел на меня и громко требовал поцелуя; но совершенно ни к чему проявлять какие-либо чувства при посторонних.

— А если я попрошу у вас позволения обойтись на сегодня без моего общества, чтобы немного отдохнуть от путешествия, это сильно разочарует слуг? — дерзко осведомилась она.

— Скорее меня, — отпарировал граф. — Кроме того, думаю, что несколько дней, проведенных в Куинз-Молверн, восстановили ваши силы, мадам.

— Я еще не готова исполнить супружеский долг, — честно призналась она.

— Почему?

Индия споткнулась, но граф успел ее подхватить.

— Право, не знаю. Просто чувствую.

— Очевидно, ваш любовный опыт совсем невелик, — спокойно откликнулся он. — Однако вы моя жена, и я желаю поскорее осуществить наш союз. Вы просто смущены и стесняетесь, что говорит в пользу вашей нравственности. Но я не чудовище.

И не могу дождаться, когда ты снова окажешься в моих объятиях, подлая изменница! И ты отдашься мне по доброй воле или по принуждению. Я долгие месяцы грезил об этой ночи, и ты больше никогда не откажешь мне, Индия. Никогда!

Пока все шло, как он ожидал. Индия не узнала дея Эль-Синута в графе Окстоне, и немудрено. Короткие волосы, зловещий шрам через все лицо, гладко выбритый подбородок и никаких усов. Бронзовый загар тоже успел поблекнуть. Но сегодня ночью он возьмет ее совсем не как дей Эль-Синута, с исступленной страстью и невыразимой нежностью. Нет. Это граф Окстон овладеет своей законной супругой в надежде получить наследника.

Он все еще зол на нее. Как она могла покинуть его после заверений в безумной любви и унести в чреве его дитя? Так стремилась к своим? Недаром Адриан утверждал, что преданность Индии семье сильнее, чем любому мужчине. Не будь Деверелл вынужден бежать из Эль-Синута, никогда не нашел бы Индию. И где их ребенок? Конечно, рано или поздно он откроет ей правду — хотя бы для того, чтобы вернуть ребенка, но пока все его мысли были лишь о мести. Вряд ли она настолько подла и бесчувственна, чтобы не позаботиться о малыше. Время у него есть. Кстати, почему он так, уверен, что родился сын? А вдруг дочь?