Том Саутвуд ничуть не удивился. Этого следовало ожидать. Дей предложит пленникам принять ислам, и те, кто согласится, станут матросами на его судах. Остальных продадут, сделают галерными рабами или отправят на рудники. Достаточно известная и широко распространенная практика.

Остановившись перед своей каютой, он окликнул:

— Кузина, это я!

Индия стояла посреди комнаты со шпагой в руках.

— Ты сдался без борьбы! — осуждающе воскликнула она.

— У меня не военное, а торговое судно, Индия, — пояснил Том. — Откуда ты взяла эту шпагу? Немедленно брось!

— Не собираюсь! Я должна постоять за фамильную честь, которую ты так легко предал! Шпага валялась под койкой, и я в отличие от тебя буду драться до последнего! — объявила Индия.

Арудж-ага глядел на нее с нескрываемым восхищением. Ослепительная красавица. И одета к лицу — в темно-красную бархатную юбку и мужскую сорочку с широкими рукавами.

Тонкая талия затянута черным кожаным ремнем. Длинные темные волосы разметались по плечам, глаза мечут молнии. Она была поистине великолепна!

— К бою, неверный! — воззвала она, взмахнув оружием.

— Иисусе! — беспомощно пролепетал Том Саутвуд. Как он мог оставить шпагу под койкой?

Арудж-ага, однако, разразился смехом.

— Успокойся, красотка, — дружески улыбнулся он. — Твой кузен правильно поступил. Мне было бы весьма неприятно пустить ко дну столь прекрасное судно и зря проливать кровь невинных. Тебе не причинят зла. Наоборот, я предсказываю тебе сказочную жизнь фаворитки в гареме твоего будущего хозяина. Отдай шпагу.

Он протянул руку, но Индия сделала молниеносный выпад. К счастью, ага оказался проворнее и вовремя отпрянул, так что удар пришелся вскользь, но на смуглой коже все же выступила алая полоска. Индия, пользуясь замешательством мужчин, прыгнула на него, размахивая оружием. Капитан янычар, мигом растеряв благодушие, в свою очередь, набросился на девушку. Стиснув ее запястье железными пальцами, он вырвал шпагу, отшвырнул и, грубо бросив Индию на пол лицом вниз, наступил ей на спину сапогом. Том Саутвуд даже не шевельнулся, понимая, что ага не причинит девушке особого вреда. Она слишком ценная невольница, но, если не поймет, как нужно себя вести и где ее место в окружающем новом мире, ее безжалостно казнят.

— Том! — взвизгнула Индия. — Что ты стоишь? Неужели позволишь так со мной обращаться? Помоги! Она бешено извивалась, стараясь освободиться.

— Я предупреждал тебя, Индия, — упрекнул ее Том, перейдя на английский. — А теперь прикуси язык, пока он не велел тебя высечь. И не говори, что он не посмеет, потому что отныне это твой господин. Именно так наказывают здесь непокорных рабов. Надеюсь, теперь ты понимаешь, в какое опасное положение попала по собственной вине? — Повернувшись к янычару, он перешел на французский:

— Я приказал ей покориться, Арудж-ага, но она всегда была своевольной и избалованной. Не могу поручиться, что она послушает.

— Я имел дело с дикими кобылицами и раньше, капитан, и стыжусь, что столь неопытная девушка застала меня врасплох. Она, разумеется, девственница. Они всегда теряются и более пугливы в подобных случаях. Ну, надеюсь, ты получила урок, красавица моя?

Он убрал ногу и поднял Индию с пола.

— Иди к черту! — взорвалась та. — При первом удобном случае я тебя прикончу! Не была и не буду ничьей рабыней, пропади ты пропадом!

— Резвая кобылка — породистая кобылка, — хмыкнул Арудж-ага. — Она всегда столь мила и услужлива, капитан?

— Боюсь, что да, — вздохнул Том.

— Где Адриан? — дерзко допытывалась Индия. — Вы дорого заплатите за причиненное ему зло!

— Да заткнись же, Индия! — не выдержал наконец Том. — Ты этим только хуже сделаешь себе и ему! Его можно будет выкупить, если дей великодушен и нуждается в деньгах. Так что делай как велено, кузина.

— Но если его можно выкупить, почему меня нельзя? — всполошилась Индия.

— Потому что ты красива, невинна и высоко ценишься как наложница. Этим людям представить невозможно, что отец согласится заплатить за дочь такую же сумму, какую они выручат за нее на невольничьем рынке. Ведь любое семейство посчитало бы обесчещенной дочь, попавшую в лапы пиратов. А теперь, Индия, успокойся и покорись судьбе. С разрешения Аруджа-аги я навещу тебя позже.

Последнюю фразу он произнес по-французски, чтобы капитан янычар понял.

— Разумеется, — кивнул тот. — Не стоит зря огорчать девушку. Страх портит женскую красоту.

Мужчины вышли из каюты и снова заперли Индию. Из-за двери слышались шум и возбужденные голоса: большинству матросов пришлось перейти на галеру, где на них наденут кандалы. Новая команда в основном состояла из турок, и теперь она не понимала, о чем они говорят. Девушка была вне себя от тревоги за участь Адриана, о котором Том ничего не сказал. Голова раскалывалась от боли, а на бедре красовался синяк, после того как Арудж-ага бросил ее на пол. Индии ужасно хотелось плакать.

Дверь открылась, пропуская Нокса.

— Капитан просил рассказать вам, что происходит, и принести что-нибудь поесть. У вас крошки во рту не было со вчерашнего дня! Так не годится! Вам понадобятся силы.

— Где Адриан? — с отчаянием выдохнула Индия, не вытирая катившихся по щекам слез.

— Не волнуйтесь, миледи, — утешил Нокс, искренне жалевший девушку. — Он тоже заперт в каюте. Капитан надеется, что его выкупят. Остальная команда, кроме капитана, мистера Болтона, нашего первого помощника, меня, мистера Фезерстоуна, второго помощника, и кока Уилла, перешла на галеру. Теперь наше судно кишит этими язычниками!

Он поставил на стол принесенный поднос и откинул салфетку.

Индия без всякого интереса оглядела блюда.

— Боюсь, мне ничего в горло не полезет, — обронила она.

— Если съедите все до капли, я передам послание вашему молодому джентльмену, — пообещал стюард. — Кок изжарил цыплят, испек хлеб. У нас еще остались артишоки, виноград и апельсины. Немедленно ешьте. Когда я понесу ужин виконту, перескажу все, что захотите.

Индия шмыгнула носом и принялась ковырять принесенную еду. Она откусила кусочек, потом другой и, к своему удивлению, обнаружила, что зверски голодна, несмотря на дурное настроение. Она в два счета обглодала куриное крылышко и проглотила мясо, почти не жуя.

— А сыр есть? — пробормотала она с набитым ртом.

— Под хлебом, миледи, — сообщил стюард, скрыв улыбку. Бедняжка не ела целые сутки — неудивительно, что так жадно ест. И хорошо, пусть насыщается. Один Господь знает, какую языческую бурду подсунут ей эти негодяи, когда судно достигнет порта. А он… он слишком стар для подобного рода приключений. Если Спаситель позволит ему когда-нибудь благополучно добраться до Англии, он обязательно отыщет себе добрую вдову с небольшим доходом и осядет в Девоне, в домике, из окон которого видно море, и заживет спокойно. Если Спаситель позволит…

Он поднял сильно полегчавший поднос и почтительно осведомился:

— Что сказать молодому джентльмену, миледи?

— Заверьте, что я люблю его и молюсь за наше избавление. И хотела бы, чтобы и он присоединил свои молитвы к моим. Но он должен найти способ сбежать.

— Да, миледи, — согласился Нокс, благоразумно решив, что об этой части послания он умолчит. Не стоит юному виконту разыгрывать из себя героя и погибнуть бессмысленной смертью. Правда, Нокс уже понял, что молодой человек отнюдь не тот отважный рыцарь, каким его воображала леди Линдли. Уж он-то знает, с какой стороны хлеб маслом намазан, и не упустит удобного случая. Но все же лишняя предосторожность не помешает.

Оставшись одна, Индия снова подошла к окну и задумчиво уставилась на волны. Солнце медленно опускалось за горизонт, по синему небу рассыпались розовые перистые облака. На западе полыхал оранжево-пурпурный закат с легким зеленоватым отливом. Сумерки все сгущались, и на темном бархате загорелась единственная прозрачно-голубая звезда. Это было так прекрасно, что Индия снова едва не заплакала. Интересно, видит ли и Адриан этот закат? Думает ли о ней?

Стук открывшейся двери заставил ее повернуть голову. Она ожидала увидеть кузена, но на пороге стоял сам Арудж-ага. Девушка оцепенела.

— Не тревожься, красавица, — поспешил утешить турок. — Я не позволю никому обидеть тебя. Позволь мне зажечь лампу. Здесь темно. — Он поставил на стол масляный светильник и зажег фитиль от фонаря, который держал в руках. — Оставайся где сидишь, красавица, и давай потолкуем. Ты поняла, что случилось сегодня?

— Ты и твои разбойники захватили корабль, — резко бросила Индия.

Пират усмехнулся, забавляясь ее упорством.

— Я имел полное право на это, девушка. — Здешние воды находятся под властью самого верного слуги Аллаха, да будет он благословен, Мурада, четвертого, кто носит это славное имя. И пусть он еще молод, но мы все надеемся, что когда-нибудь он станет славным султаном. Судно неверных — наша законная добыча, красавица.

— Кто ты? — поинтересовалась Индия. — Турок?

— Босниец, красотка. Босния — часть Оттоманской империи, но находится в Европе. В восемь лет меня забрали в янычары. Для моей семьи это было огромной честью. Янычары растили меня, воспитывали и заботились обо мне. От простого солдата я возвысился до ранга аги, капитана, как меня называли бы в вашей стране.

— Но что будет со мной? — не выдержала Индия. — Кузен утверждает, что теперь я стану невольницей. Я не стану ничьей рабой! Я дочь герцога Гленкирка. Два моих брата тоже герцоги, а один — маркиз. Я наследница огромного состояния и связана узами родства с королем Англии.

Карие глаза Аруджа-аги весело заискрились.

— Весьма почтенное происхождение, красавица, — объявил он, задумчиво гладя рыжевато-каштановую бороду. — Но это ничего не меняет. Твой родич сказал тебе правду.

Индия, вскочив, капризно топнула ногой.

— Моя семья щедро наградит тебя за мое благополучное возвращение. Я и сама могу заплатить огромный выкуп из своих денег! Неужели не понимаешь, Арудж-ага? Я богата! И владею двумя торговыми судами: «Звезда Индии»и «Принц Кашмира». Они ежегодно привозят из Ост-Индии в Англию пряности, шелка и драгоценности. Я уже не говорю об огромном наследстве, оставленном мне!