Джорджетт Хейер - Невинный обман

– Занавес поднимается! – резко оборвал его Фредди, возвращаясь в ложу с видом кролика, за которым гонится терьер.

К большому удивлению и еще большему облегчению всех, леди Долфинтон встретила обрученную пару с редкой для этой особы приветливостью. Тяжелые черты лица женщины искажала хищная улыбка, а вот глаза всегда оставались серьезными. А еще леди Долфинтон любила поважничать, напуская на себя ореол значительной особы. У нее с самого начала не сложились отношения с родней покойного мужа. Виной тому была ее надменность и дурной нрав. С теми, кого она считала ниже себя, леди Долфинтон обращалась подчеркнуто пренебрежительно, а сына бессовестно тиранила. На пути к достижению собственных целей эта женщина мало перед чем останавливалась. Даже леди Леджервуд, которая всегда видела в людях самое хорошее, не смогла полюбить Августу. Она считала ее плохой матерью, чье отношение к туповатому сыну, по мнению леди Леджервуд, лишь увеличивало его слабоумие. Хуже мать Фредди ни о ком не отзывалась. Младшие члены семьи боялись графиню, когда были детьми, а повзрослев, избегали. Мистер Пениквик питал к этой женщине сильнейшую антипатию. Старик не делал секрета из того, что подозревает Августу в преждевременной смерти своего племянника, и заявлял на каждом углу: странности внучатого племянника унаследованы им от матери. Мистер Пениквик порой говаривал, что у всех Скирлингов водятся в голове тараканы, а еще многозначительно добавлял: он совсем не уверен, будто старый Джеймс Скирлинг утонул во время рыбной ловли в каком-то шотландском озерце. Не могут же они, говаривал мистер Пениквик, во всеуслышание объявить, что члена их семейки приходится держать взаперти в мансарде дома и приставить к нему двух дюжих слуг, чтобы он чего-нибудь не натворил.

Хорошо давая себе отчет в том, как сильно должна была рассердиться на нее графиня за отказ выйти замуж за Долфинтона, Китти с внутренним трепетом отправилась в ее ложу. Она столь крепко сжала руку сопровождавшего ее Фредди, что молодому человеку пришлось сделать ей замечание. Девушка извинилась и выразила надежду, что ее сиятельство не скажет ничего особенно неприятного. Слова мисс Чаринг удивили Фредди.

– Господи! Неужели вы ее боитесь?

– Нет… немного… По-моему, она дурной человек. Временами говорит такие ужасные вещи!

– Если она посмеет, мы просто уйдем, – сказал Фредди.

– Ой! Неужели у вас хватит духу? – хихикнув, осведомилась Китти.

– А что тут такого? Это же просто.

– Фредди, она же взбесится!

От одной только мысли об этом девушка пришла в неописуемый трепет, но практичного мистера Стандена не так легко было испугать.

– Ну и что, мы ведь уйдем и все равно ничего не будем видеть, – резонно заметил джентльмен. – Не бойтесь. Я вас не дам в обиду.

Это неожиданное хладнокровие со стороны мистера Стандена произвело на мисс Чаринг сильнейшее впечатление, впрочем, девушка нисколько не пожалела, что ей не пришлось проверить, храбр ли ее спутник на деле настолько же, как и на словах. Леди Долфинтон встретила их льстивыми улыбками, лукавыми поздравлениями и откровенными комплиментами Китти, которые она цедила тонкими накрашенными губами. Мисс Чаринг было даже позволено поцеловать дряблую щеку ее сиятельства, и Китти, к немалому изумлению, узнала, что весть о ее помолвке несказанно обрадовала графиню.

Пока леди Долфинтон изумляла Китти своей доброжелательностью, ее сын, схватив Фредди за полу сюртука, принялся дергать ее, привлекая к себе внимание кузена, который стоял, не сводя глаз со своей тетушки. Когда дерганья приняли нешуточный оборот, мистер Станден повел себя совсем не так, как хотелось бы лорду Долфинтону.

– Полноте! – возмущенно воскликнул Фредди. – Я в первый раз надел этот сюртук, и вот ты с Китти… – Встретив умоляющий взгляд кузена, мистер Станден умолк, а затем уже другим тоном добавил: – Ладно… В чем дело?

– Ты не говорил мне, что собираешься привезти Китти в Лондон, – жалобно промолвил граф.

– Не говорил, ну и что? Почему я должен был перед тобой отчитываться? – заявил Фредди.

– Он мне ничего никогда не говорит, – тоном обиженного ребенка обратился лорд к своей маменьке.

Графиня рассмеялась, но ее смех, как позже сказала Фредди его спутница, не предвещал ничего хорошего.

– Господи, Фостер! Зачем ты сейчас говоришь об этом? Мне бы не хотелось, чтобы ты вел себя так глупо… Китти, так ты теперь живешь у нашей милой Маргарет, если не ошибаюсь? Она милейшее создание, но я не уверена, сможет ли наша Маргарет хорошо позаботиться о твоем комфорте. Плохая девочка! Почему же ты сразу не приехала ко мне? Я не меньше чем полсотни раз умоляла твоего опекуна отпустить тебя в Лондон к началу сезона, но у меня так ничего и не вышло. Теперь я завидую Маргарет. Мне всегда хотелось иметь дочь…

Графиня продолжала болтать в том же духе до тех пор, пока им не пришло время возвращаться в свою ложу. Взгляд ее при этом пристально следил за выражением лиц Китти и Фредди. Она решила осведомиться о здоровье мистера Пениквика, Леджервудов, мистера Веструтера, которого не видела целую вечность. В городе ли он или уехал? Леди хотела знать, весело ли Китти в Лондоне. Собирается ли Мэгги раздобыть ей нужные письменные рекомендации для допуска в «Альмак»? Возил ли ее Фредди кататься в Гайд-парк? Китти просто обязана позволить Долфинтону доставить ей это удовольствие. Ее сын прекрасно управляет лошадьми, а его экипаж – одно загляденье.

– Как-нибудь на днях свози Китти покататься, Фостер. Я уверена, тебе это понравится.

– Мне это очень понравится, – послушно повторил граф заученную фразу, но вид у него при этом был самый жалкий.

Китти едва не расхохоталась.

– Надеюсь, – сказала она Фредди, когда Долфинтоны уже не могли их слышать, – меня не заставят кататься в экипаже, которым будет управлять наш Долфи. Боюсь, карета обязательно перевернется.

– Извините, но вы ошибаетесь, – возразил Фредди. – В это трудно поверить, однако из него получился первоклассный кучер. Верхом он тоже любого обойдет, если ему подвернется шанс. Мать не позволяет ему охотиться, но как-то Долфинтон приезжал к нам в Лестершир. Никогда прежде не видел этого бедолагу в таком приподнятом состоянии духа. Разрази меня гром, если он не выбрал себе самую зловредную животину из всех, что перебывали на конюшнях моего отца. Как ни странно, Брут под ним вел себя словно кроткий ягненок. Если даже вам и придется прокатиться в его экипаже, вы будете в совершеннейшей безопасности, хотя, признаться, я не заметил особого энтузиазма со стороны Долфинтона.

Мисс Чаринг согласилась, но, зная тяжелый нрав графини, девушка совершенно не была удивлена, когда лорд Долфинтон появился утром следующего дня на Беркли-сквер в сопровождении своей излишне надоедливой матери. Графиня, милостиво обняв Мэгги, поздравила племянницу с ее интересным положением. Она сегодня заехала на Маунт-стрит осведомиться, как дела у больных, и узнала от своей милейшей сестры, что Мэгги беременна.

Вот только ее неблагодарная племянница, с удивлением наблюдая необыкновенное расположение к мисс Чаринг, пришла к выводу, что старуха желает втереться в доверие к девушке, которую невзлюбила с тех пор, как мистер Пениквик взял ее под свою опеку. Услышав, что под чутким руководством своей маменьки лорд Долфинтон уговаривает Китти согласиться отправиться вместе с ним днем на прогулку по Гайд-парку, Мэгги терялась в догадках, не понимая, к чему вся эта суета.

– Чего она хочет добиться этим? – спросила леди Букхейвен, когда непрошеные гости удалились. – Она ведь знает о помолвке. Я хорошо понимаю ее желание устроить ваш брак с ее сыном после того, как вы стали единственной наследницей мистера Пениквика, но это просто невозможно… Матушка говорит, что их имение находится в плачевном состоянии, а сама графиня при этом живет на широкую ногу. Вы обратили внимание, какие роскошные на ней меха? Я весьма удивляюсь тому, как графине удается так модно одеваться на доход, причитающийся ей как вдове. Матушка говорит, доход этот весьма незначителен.

– Наверняка вдовьей долей ренты дело не ограничивается, – сказала Китти. – Бедный Долфинтон настолько глуп, что его матушка, скорее всего, безраздельно владеет завязками от его кошелька со звонкой монетой. Опекун сказал мне, что имение находится не в столь плачевном состоянии и при рачительном хозяйствовании можно было бы поправить дела, хотя… если честно, он бы в любом случае счел, что они транжирят денежки.

Мэгги, засмеявшись, заметила:

– Как бы там ни было на самом деле, мне непонятно, почему она уговорила Долфинтона пригласить вас кататься.

– Не уговорила, а приказала бедолаге, – сдерживая смех, заявила Китти.

– Я и сама догадываюсь, что приказала, но никак не могу понять, почему вы согласились.

– Фредди заверил меня, что бедняжка ловко умеет править лошадьми, так что риска перевернуться никакого, – с беззаботным видом молвила мисс Чаринг. – Я решила не отказываться, зная, что иначе эта дурная женщина будет очень сильно его ругать за нерасторопность. Кроме того, мне интересно, зачем она все это затеяла. Что надевают для прогулки в фаэтоне?

– Когда катаешься с Долфинтоном, можно надевать что угодно.

– Не подшучивайте надо мной! Умоляю, скажите, что именно…

– Я поведаю моему бедному братцу, как его вероломно предали… Коричневую накидку и шляпку с золотыми перьями.

Лорд Долфинтон приехал на Беркли-сквер без опозданий, но все надежды Китти выведать у него суть коварных планов его маменьки разбились в прах при виде грума с застывшим, каменным выражением лица, который стоял за спиной у своего хозяина и мог расслышать каждое произнесенное им слово. Граф явно был в подавленном расположении духа, а несколько многозначительных гримас, которые простофиля состроил мисс Чаринг, окончательно убедили ее, что в присутствии слуги разговаривать непредусмотрительно. Девушка тотчас же принялась мило болтать о сущем вздоре, проявляя нешуточный интерес ко всему, что ее окружало, и стараясь между делом придумать, как бы разлучить бедолагу с охраняющим его «ангелом».