Я бывала пару раз в Бостоне с мамой, но это было давно, мы редко выбиралась из Салема. Несмотря на то, что мама «одобрила» нашу половую жизнь со Стайлзом, она наотрез отказалась отпускать меня с ночевкой в Бостон, несмотря на начало рождественских каникул. А мы размечтались остаться в отеле и провести шикарную ночь, как взрослые люди. К сожалению, мне нужно было вернуться домой, сегодня же. Лишь поэтому, мне не хотелось попусту тратить время.

Улицы Бостона были заполнены веселыми Санта Клаусами на огромных ходулях. Отовсюду доносились рождественские песни. Магазины, рестораны и всевозможные заведения были украшены миллионами разноцветных огоньков.

Не могу вспомнить, чтобы я когда-нибудь так радовалась Рождеству. Было холодно, и шел снег, но мне не хотелось заходить греться. Мне хотелось танцевать и петь. Просто наслаждаться жизнью. Со мной Стайлз и большего мне не нужно. То, что он сделал для меня, подарив билеты на «Щелкунчика», значит намного больше, чем он может себе представить. Теперь, этот огромный и прекрасный театр будет сниться мне ночами. Его безупречные сводчатые потолки, его красивые, пропитанные историей, стены. Находясь там, я чувствовала себя частью чего-то важного.

- Расскажи мне о Лондоне, - попросил меня Стайлз, когда мы прогуливались по набережной Лонг Варф.

- Ты там никогда не был? – спросила я в ответ.

- Мне было семь или восемь. Я лишь помню Вестминстер. Нас водили на экскурсию.

- Ну, - я набрала больше воздуха, - для меня Лондон – это не Вестминстер, не знаменитый Биг-Бен, и не небоскребы со смешными названиями, типа «Огурец». И даже не город двухъярусных автобусов. Для меня Лондон – это наркотики, алкоголь и голод. Я выросла в Ист-Энде (прим. Ист-Энд – восточная часть Лондона, полная противоположность престижного Вест-Энда.), и это о многом говорит.

Стайлз остановился, и взгляд его стал стеклянным. Я подошла к нему и провела ладонью по холодному от мороза, лицу.

- Не нужно. Лондон – мой родной город. Я там выросла и стала той, кем являюсь сейчас. Просто не хочу туда возвращаться. Мне нравится Салем.

Он грустно улыбнулся, и поцеловал мою ладонь.

- Я полюбил наш мрачный городок с тех пор, как в нем появилась ты.

Я ошарашено, уставилась на Стайлза.

- Ты не говорил мне об этом.

- Зато говорю сейчас.

Он взял меня за руку, и мы продолжили прогулку.

- Ты всегда мне нравилась, Мадлен. Но ты даже не смотрела в мою сторону.

- Я не знала, какой ты. Думала, что ты – другой. Не такой…блин, думала, ты просто богатенький мальчик с огромными амбициями. И ты тоже не особо смотрел в мою сторону.

- Ошибаешься, - просто сказал он.

Выходит я ему нравилась с тех пор, как переехала?

- С четырнадцати лет? – спросила я вслух. – Я тебе нравлюсь с четырнадцати лет?

Он снова остановился и впился в меня взглядом. Его карие глаза в упор смотрели в мои.

- Да, Мадлен. Именно так.

- Но почему ты молчал?

- Я был дурак.

Какое-то время, мы молчим, все так же глядя друг другу в глаза.

- Ну, а я дура, - наконец, произношу я, - потому что не замечала этого.

После долгих уговоров, я все же соглашаюсь поесть в каком-то дорогом ресторане с итальянской кухней. Но после ризотто с тыквой, мы решаем больше не ходить в итальянские рестораны. Наевшись обычных наггетсов в Макдональдсе, мы отправились домой.

Этот день стал для меня таким важным, таким значимым, что просто не хочется это отпускать. Я так люблю Стайлза. Мы слушаем любимую музыку и переглядываемся по дороге. Ни у кого из нас нет слов, и я вижу в его глазах, то, что чувствую и хочу сама. Он съезжает с дороги, и проезжает несколько миль от трасы. Затем мы накидываемся друг на друга, и занимаемся любовью в машине. Так как я и хотела, еще до нашего первого раза.

Стайлз берет меня нежно и осторожно, будто я – самое хрупкое существо. Сегодня я в коротком синем платье, что облегчает нам задачу. Двигаясь на нем, я не отвожу глаз с этого идеального лица. Провожу большим пальцем по скулам, облизываю губы, и вдыхаю его аромат. Из его рта рвутся стоны, и эти стоны, одни из лучших на свете звуков.

После, когда мы просто целуемся, у Стайзла звонит телефон. Со стоном, освободив мои губы, он отвечает на звонок. Через минуту, его лицо меняется.

- Я понял, отец, - говорит он в трубку, - постараюсь.

Я не слышу, что ему говорит его папа, но, судя по тону и лицу Стайлза, ему это не особо это нравится.

Оставшуюся дорогу до дома, Стайлз молчит, когда я пытаюсь заговорить с ним, он старается отвечать, но его ответы получаются рассеянными. И я гадаю, что же могло испортить этот прекрасный день?

- Все в порядке, Стайлз?

Мы остановились возле моего дома. Я не смотрю на него, а разглядываю красные и синие огоньки, которые украшают веранду и крышу нашего дома. Мы с мамой потратили на это весь день.

- Да. Прости Мадлен. Прости, что стал таким. Просто отец сообщил, что завтра приезжают кое-какие родственники, и я должен быть дома. Мы впервые справляем Рождество дома и меня это не радует.

Меня удивляют его слова. Да что же у него за семья?

- Завтра Сочельник. Ты должен быть с семьей. С Ханной. Все хорошо, Стайлз. Мы не можем проводить вместе двадцать четыре часа в сутки.

- Но я хочу этого! – повышает он голос. – Я постараюсь выбраться, я приеду к тебе. Обещаю.

Он отстегивает ремень и тянется к моим губам.

- Ведь это Рождество. Какие у вас с мамой планы? – уже немного, расслабившись, спрашивает Стайлз.

- Мы просто проведем этот день дома. Приготовим ужин, посмотрим кучу фильмов. Главное, она будет дома в этом году.

- Самый лучший план на праздник. Обещаю, я приеду.

***

На следующее утро я сплю недолго. Мама будит меня для того, чтобы прогуляться по магазинам. Я не понимаю, зачем шататься по магазинам в Сочельник? Все торговые центры забиты людьми, всюду толкотня и суматоха.

Пробурчав, я быстро приняла душ, оделась в самую теплую кофту и брюки, которые у меня есть; ведь на улице валил снег, и спустилась вниз. Мама завела свой суперстаренький «форд», который Джош с большим трудом отремонтировал и мы отправились в центр города. В последнее время нам везло с деньгами. Даже получалось откладывать на колледж. Мама заставила купить меня пару новых юбок и блузок для школы. Пока она рылась в корзинах с надписью «Распродажа», без конца перепираясь с какой-то бабулькой, я отлучилась в отдел сувениров. Не представляю, что можно подарить Стайлзу. Я не впечатлю его, если куплю что-нибудь дорогое, да и сомневаюсь, что ему это понравится. Нужно что-то, что связано с нами. Мой взгляд блуждал среди тысячи елочных игрушек, различных брелков и поделок. Вокруг шумели дети, и молодая продавщица заметно вспотела, обслуживая гомонящую толпу. Наконец мои глаза наткнулись на то, что заставило сердце екнуть. Посреди деревянных ангелочков, выделялась одна фигурка, покрытая красным лаком. Я дрожащими руками, схватила Щелкунчика. На вид он был не больше шести дюймов. Видно, что игрушка вырезана из прочного дерева и сделано это, вручную. Не раздумывая и минуты, я крепко держусь за сувенир, дожидаясь, когда освободится девушка. Вместе со Щелкунчиком, я покупаю бархатную красную коробочку, в которую улаживаю свой подарок Стайлзу. Просто идеально. Я уверена ему это понравится больше чем, если бы я на все свои деньги, отложенные на колледж, купила ему, например, дорогие часы.

По дороге до дома мама, смущаясь, говорит, что праздничный ужин с нами проведет Джош. Не знаю, но я не удивлена. Поэтому, лишь киваю головой. Если между ними что-то происходит, она расскажет мне сама. Ведь наши отношения выходят на новый уровень. Тем более, Джош, действительно клевый. С ним можно посмотреть фильмы с Жан-Клодом Ван Даммом, которого я люблю.

Почти половину дня мы с мамой готовим еду. Я вожусь с печеньем, а она с гусем. Джош принес собственноручно приготовленную утку, но навряд ли мы ее будем есть. Повар из него, мягко говоря, не очень. Перед ужином я собираюсь прогуляться до Рэйчел, подарить подарки ей и ее родителям, и заодно выгулять Айка. Бритт сейчас с мамой и Беном расслабляется в Манчестере, а Рэйчел с ума сходит от наплыва родственников, поэтому быстро всучив небольшие подарки, я отправляюсь домой.

Айк тащит меня по снегу, и мне приходиться приложить много усилий, чтобы удержать поводок. Впереди нас пиццерия, возле которой стоит небольшая компания молодых людей. Чем ближе я приближаюсь, тем больше мне хочется развернуться и убежать. Я отчетливо вижу черный «Ленд Ровер» Стайлза, а рядом с ним сам он, какой-то высокий парень и…Кирстен Адамс? Троица о чем-то оживленно беседует и мне приходится замедлить шаг, чтобы убедиться, что мне не показалось, как Кирстен взяла под руку Стайлза. Они вдвоем стоят ко мне спиной, а незнакомый парень, смеясь, жестикулирует руками. Так как он единственный, чье лицо мне удается разглядеть, я смотрю на него. Он высокий и светловолосый, и точно не из нашей школы. Кирстен все еще держась за руку Стайлза, слегка поворачивается, и я полностью убеждаюсь, что это она. Но почему Стайлз позволяет ей держать себя под руку? Его руки в карманах и я не вижу его лица. Мне становится до боли обидно. Эта Кирстен чуть не избила меня и угрожала. Конечно, Стайлз об этом не знает. Возможно, если бы он знал, не стоял бы с ней так. В голове тысячи мыслей и я не успеваю все передумать. Стайлз, не замечая меня, обходит машину и садится за руль, парень залазит с пассажирской стороны. Хорошо, что не она. Но Кирстен забирается на заднее сиденье, и они уезжают в противоположную сторону.

Я плетусь до дома с пустой головой. Уверена, все это объяснимо. Да и ничего такого страшного я не увидела. Но все неприятно, и от этого чувства сложно избавиться.