— Не знаю точно, — пожала плечами Кейт. — Может, через пару недель. Ей сделали операцию только два дня назад.

— Смотри, Кэтрин. — Эдвард выпрямился во весь рост. — Я не позволю остаться с ним вдвоем после того, как мне придется вернуться в Лондон. Договоримся об этом заранее. Кейт вспыхнула.

— В любом случае я не уеду из гостиницы, пока не приедет тетя Бекки, заявила она. — И, знаешь, Эдвард, я не люблю, когда мной командуют.

Какое-то время они гневно смотрели друг на друга. Наконец Эдвард сдался и положил ей ладонь на руку.

— Кэтрин, я ведь только что приехал, так давай не будем ссориться. Я не собираюсь командовать — это все из-за того, что… я тревожусь о тебе. Я приехал в такую даль, чтобы побыть с тобой. Оставим на время все как есть, хорошо?.. Ну, а что мы будем делать сегодня? Есть какие-нибудь планы?

— Для начала я пойду и приготовлю тебе постель, — сказала она, открывая дверь. — Ты пока посиди в гостиной, а когда я вернусь, мы поговорим обо всем подробно. — И она улизнула наверх.

Она выбрала ему спальню в конце второго этажа, самую дальнюю от ее собственной. Нет, она не подозревала Эдварда в намерении соблазнить ее: просто она решила, что такое расположение комнат будет как нельзя лучше соответствовать его представлениям о приличиях.

Пока она стелила постель, ее одолевали мысли об Уилле. Сейчас, после его возвращения, она находила свое поведение отвратительным. Он был прав: чистая правда, высказанная напрямик, могла бы больно ранить других людей сначала тетю Бекки, а теперь и Эдварда. Эдвард был очень мил; он действительно заботился о ее репутации, и если он при этом казался немного высокопарным, что делать, такой уж он уродился, и она должна простить его. Наверно, она слегка старомодна, но ей всегда нравились мужчины, которые могли бы защитить ее. Она была уверена, что Эдвард приехал сделать ей предложение. Это доказывали реплики о желании иметь детей и о проделанном им долгом пути. Вот из Эдварда бы получился отличный отец, подумала она, взбивая подушки. Может быть, слишком строгий в вопросах дисциплины, но в наши дни это совсем не так плохо. Он честный, любящий и надежный. О да, он мог бы стать хорошим отцом и мужем!

Она услышала его шаги в коридоре и подошла к двери.

— Я принес чемодан, — сказал Эдвард. — Это моя комната? Стало быть, вот она, прекрасная Франция? Допотопная тяжелая мебель и какая-то мазня на стенах! — Он картинным жестом указал на акварели, написанные покойным мужем Бекки, зеркала в золоченых рамах и розовые занавески.

Кейт подавила приступ раздражения. Да нет же, он совсем не собирался критиковать все подряд.

Он нажал ладонью на матрац — несомненно, научившись этому у матери.

— Кажется, очень удобно. Я, пожалуй, прилягу до ленча, если у тебя все о'кей. — Он потянулся и смущенно хихикнул. — Тебе не хотелось бы присоединиться ко мне, Кэтрин?

Кейт изумленно уставилась на него.

— Что ты имеешь в виду? Он побагровел.

— Я просто хотел сказать, что все следует подвергать предварительной проверке.

Кейт оставалось только от души расхохотаться, что она и сделала.

— А я было подумала… Но что же здесь особенного? Нет, благодарю, я отказываюсь от этого удовольствия. Ну, отдыхай, а потом спускайся вниз. Ленч будет готов к половине первого.

Выйдя на лестницу, она продолжала смеяться. Боже, какой у него смущенный вид! Бедный Эдвард, он так застенчив и так щепетилен в вопросах морали… Правда, для мужчины это скорее достоинство. Застенчивость быстро соскочит с него, когда… если они поженятся. Почувствовав себя будущей хранительницей домашнего очага, она сняла с крюка корзину для ягод и вышла на улицу.

Ярко светило солнце, все вокруг зеленело и искрилось после вчерашнего дождя. У Кейт поднялось настроение. Она купила хлеб, а потом зашла в маленький деревенский магазин и вышла оттуда с сыром, салатом и, как ни странно, бидоном молока! Бидон она пообещала вернуть. То ли продавец понял ее ломаный французский, то ли просто на него подействовала ее улыбка.

Она не торопясь возвращалась в гостиницу. Проклятая суета! В конце концов она приехала отдыхать. Впрочем, может, все и устроится. Она даже замурлыкала какую-то мелодию. Конечно, Уилл будет достаточно благоразумен, чтобы держаться в сторонке, а они с Эдвардом объездят местные достопримечательности, и со временем он забудет о том, что они могли бы именно могли бы — обручиться. Нет, она еще не готова к такому решительному шагу.

Издалека показалась окруженная деревьями гостиница. Длинная, невысокая, уютная, она словно шептала «добро пожаловать». Не удивительно, что Бекки так любит ее.

Подойдя ближе, она увидела длинную лестницу, приставленную к коньку крыши. На самом верху лестницы что-то алело. Кейт присмотрелась внимательнее. Это был человек в красной куртке.

У нее заколотилось сердце. Уилл залез так высоко, Уилл, который только что оправился от падения с тумбочки! За каким дьяволом его туда понесло?

Она заторопилась. Подбежав к входной двери, она застыла от ужаса. Лестница угрожающе зашаталась.

Как будто со стороны она услышала собственный вопль: «Уилл! Уилл!» А потом она стремглав бросилась туда, где рядом с рухнувшей лестницей неподвижно лежало тело человека в красной куртке.

Глава 7

Кейт стояла в сотне ярдов от входа. Корзинка с едой валялась на земле, молоко из бидона растекалось по тропинке. Она бросила ее, когда сломя голову понеслась к лежащему телу в красном анораке.

Он лежал на боку, одна нога неуклюже торчала в сторону, лицо было перепачкано землей из цветника.

Кейт опустилась на колени. — Уилл… Уилл., милый… милый… Очень нежно она опустила руку на темные кудрявые волосы и на секунду отвернулась, не в силах посмотреть на его лицо. Когда она заставила себя сделать это, то не поверила увиденному. Закрытые глаза. Лицо, измазанное жирной землей. Лицо подростка. Это не Уилл!

Раздались шаги. Кто-то остановился рядом, и сильная рука помогла ей подняться.

— Дай взглянуть, — сказал Уилл.

Мозг Кент отказывался поверить этому, (c)на видела Уилла, стоявшего на коленях у тела мальчика, слышала поток слов, которыми он обменивался с мастером, но, как всегда, не понимала ни слова.

Наконец Уилл поднялся и быстро захромал к гостинице. Кейт смотрела на мастера, что-то трещавшего по-французски, и качала головой.

— Je ne comprends pas,[21] — тихо шептала она. Ноги у нее были словно ватные, но она заставила себя последовать за Уиллом и войти в контору. Он быстро листал телефонную, книгу.

Эдвард не слышал ее вопля или не обратил на него внимания. Он был счастлив поспать часок после трудов, которые выпали на его долю.

— А когда поедим, не съездить ли нам на прогулку? — предложил он. Здесь не слишком подходящее место для беседы. К тому же, у меня есть что сказать тебе по секрету! — Он таинственно улыбнулся. — Ты, наверно, сначала удивишься, но в конце концов сильно обрадуешься!

Когда Эдвард поднялся к себе в комнату, Кейт вышла и подняла оброненную корзинку. Молоко все вытекло, но остальное она принесла на кухню и принялась готовить овощной суп. Тут ей и вспомнилась последняя фраза Эдварда. Вряд ли что-то могло ее обрадовать, подумала она, с отсутствующим видом кроша морковку.

У нее не выходило из головы лицо того мальчика.

— Пошли ему бог здоровья — он ведь такой молоденький, — шептала она.

На кухню заглянул Уилл.

— Ты совсем одна? Очень хорошо! Нам надо выяснить одно маленькое недоразумение. — Он не ждал от нее ответа. Когда он продолжил, его лицо было очень мрачным. — Жуткое дело, правда? Боже, какой был удар! Как только я услышал треск, сразу подумал, что кто-то из них разбился насмерть.

Кейт кивала как немая, склонившись над разделочным столом. Она слушала стоявшего позади Уилла, и ее тело сотрясала дрожь.

Он заставил ее поднять голову.

— У тебя все в порядке? Что, воюем с овощами? Давай помогу. — Он забрал у нее нож и принялся умело шинковать морковь, не переставая говорить. — Я нашел номер больницы, в которую отвезли парнишку. Попозже мы позвоним и узнаем, как он себя чувствует. Кажется, «скорая помощь» была неплохо оборудована. Я видел, как ему давали кислород. Они сделают все что смогут.

Кейт отошла в сторону и смотрела на его руки. Он кончил резать морковь и принялся чистить сорванный ею лук. До нее наконец дошло, что Уилл Рэйвен умеет многое. У него были такие сильные руки, такие ловкие пальцы!

Он повернул голову.

— Надеюсь, ты больше не будешь плакать? — Он выпустил нож и заглянул ей в глаза. — Ты называла меня «милый», — медленно напомнил он. — «Уилл, милый» — вот как ты говорила.

— Я думала, ты погиб, — глухо ответила Кейт. Они очень долго смотрели друг на друга, и никто не мог отвести глаза. Потом Кейт достала носовой платок.

— Это лук виноват, — попыталась улыбнуться она, вытирая глаза. Почему на мальчике был твой красный анорак?

— Я дал ему поносить. Видно, парнишка был болен, его знобило. Я сказал старшему, что лучше отослать мальчика домой, но тот отказался слушать. Наверно, не хотел возиться в одиночку. Теперь он до смерти испугался думает, что его обвинят в случившемся. И правильно сделают! Он не имел права посылать парнишку наверх без страховки. По правилам, лестницу кто-то должен был поддерживать. Да и стреха вся прогнила, так что на крыше ничего не стоило провалиться. Будь моя воля, я бы придушил его собственными руками! — гневно воскликнул он.

Кейт опять бросило в дрожь. Не хотелось бы, чтобы он когда-нибудь так глянул на меня, подумала она и попыталась сменить тему.

Помоги мне закончить с овощами, я уже успокоилась. — Она набрала в легкие побольше воздуха и добавила:

— Мы с Эдвардом собираемся после ленча съездить на прогулку.