Она подскочила, потому что Уилл, включив мотор, спокойно обнял ее за плечи.

— Успокойся, любимая, — нежно сказал он. — Не стоит принимать все так близко к сердцу. Я клянусь: твоя тетя Бекки просто счастлива, что все так обернулось.

Она вывернулась из-под его руки:

— Клянетесь? Вы? Ваши лживые клятвы ничего не стоят!

— Слушай! — Уилл рявкнул так грозно, что у Кейт душа ушла в пятки. — Я решил, что лучшим выходом будет, если я честно расскажу, как все произошло. Хочешь верь, хочешь нет, но я так и поступил. Я растолковал ей, кто я такой и как попал в гостиницу. Я объяснил, что мы решили не говорить ей об этом, потому что ты боялась ее расстроить после операции. — Тем же бесстрастным тоном автоответчика он продолжил:

— Я убедил ее, что тревожиться не о чем — я никогда не причиню тебе вреда, потому что полюбил тебя. Счастлив сообщить, что Бекки была в восторге от этой новости; надеюсь, когда-нибудь придешь в восторг и ты. Ну теперь-то ты перестанешь страдать и чувствовать себя в чем-то виноватой?

Кейт обмякла и дрожащими пальцами откинула со лба прядь темно-рыжих волос. Она ощущала себя марионеткой, которую дергают за ниточки.

— Невероятно… — пробормотала она. — Я не знаю, что сказать.

— Ну и не говори ничего, — бодро ответил Уилл. — Давай лучше поищем местечко, где можно вкусно поесть. Я здорово проголодался.

Кейт чувствовала смущение, облегчение и странное возбуждение. Впрочем, к этому уже можно было привыкнуть. Эффект Уилла Рэйвена — вот как это называется.

— О'кей, Уилл, ты прав. Хорошая мысль, — вздохнула она, не заметив, что перешла на «ты».

Одержав победу в этой маленькой битве, Уилл принялся действовать с удвоенной энергией.

— Давай оставим машину здесь и пойдем пешком, — предложил он. — Отсюда недалеко до центра, а припарковаться там нам вряд ли удастся.

Кейт была согласна на все. Уилл запер машину, непринужденно взял ее под руку, и они двинулись к центру.

— Все памятники здесь поблизости, — предупредил Уилл, — включая кафедральный собор с его знаменитым шпилем. То ли он самый высокий во Франции, то ли во всем мире. Не помнишь?

— Понятия не имею, — рассеянно ответила Кейт. До нее с трудом доходило то, о чем рассказывал Уилл. Голова ее была занята другими мыслями: как это Уилл ухитрился за пять минут убедить Бекки в своей частности и порядочности. Странно и непонятно.

Они шли по узким улочкам средневекового города, и постепенно Кейт избавилась от своих подозрений. Уилл хорошо знал Руан: он показал ей церкви эпохи Возрождения и знаменитый Дворец Правосудия — огромные старинные здания, сильно пострадавшие во время войны, а затем тщательно восстановленные.

— Но жемчужина в короне — это все же кафедральный собор, — сказал он. — Великолепно, правда?

Они пришли в центр старого города, и собор грациозно парил над ними, пронзая тонким шпилем пухлые серо-белые облака.

— Придется не обращать внимания на строительные леса, — удрученно сказал Уилл. — Хотя… Это символ того, что собор будет жить вечно.

— Да, потрясающе, — вздохнула Кейт. — Просто фантастика! Тысячу раз я видела его на картинках, но они не передают всей правды.

— А Кейт ценит правду превыше всего, — поддразнил Уилл, заботливо поправляя выбившуюся прядь ее пышных рыжих волос.

— Конечно, — улыбнулась она. Их глаза встретились, и она вдруг почувствовала, что ее тревоги бесследно исчезли. Все было нормально. Бекки вне опасности и быстро поправляется, а ей самой не остается ничего другого, как принять объяснение Уилла. Наверно, Бекки более доверчива, чем я, подумала Кейт. Но ведь Бекки никогда не предавал тот, кого она любила и кому доверяла всем сердцем и душой. Она отогнала горькие вспоминания. Если Бекки смогла поверить словам Уилла Рэйвена, то и она попытается сделать это.

Он все еще любовался прекрасным видом.

— Ты знаешь, что Моне написал пятьдесят картин этого собора? Он запечатлел его во всех видах, в разное время дня — утром, днем и вечером, при разном освещении. Когда менялся свет, он просто принимался за другую картину и продолжал работать. С ума сойти! Хотелось бы мне писать одновременно пятьдесят детективов! Я бы моментально стал миллионером.

Его глаза сияли на солнце, губы мечтательно улыбались. Он действительно увлечен, поняла Кейт. Впрочем, она и сама была захвачена. Давно она не ощущала себя такой молодой и жизнерадостной.

— Я не надоел тебе с живостью и художниками? — спохватился он. История живописи — мое хобби. Когда-то я проделал целое искусствоведческое исследование для одной моей книги и сильно увлекся, Кейт покачала головой.

— Ни капельки ты мне не надоел, — ответила она. — Мне интересно: но только в этих вопросах я полный профан.

Пусть он продолжает рассказывать о живописи: эта тема куда безопаснее, чем выяснение отношений.

— Я много раз собирался изучить собор изнутри, — с сожалением произнес Уилл, — но каждый раз, когда я попадаю в Рузы, почему-то на это не хватает времени. — Он слегка сжал ее руку. — Когда с нас свалятся заботы о гостинице, давай как-нибудь прогуляем школу и проведем вместе целый день, ладно?

Это было сказано так просто, так дружески, но вместе с тем предполагало будущую совместную жизнь, что в планы Кейт никак не входило. И не надо обращать внимания на это разливающееся в груди тепло. После недолгих поисков Уилл нашел маленькое кафе с видом на собор. Кроме нескольких туристов, в нем никого не было, и они сели за столик у окна, покрытый желтой скатертью. Уилл стащил с себя красную куртку и бросил ее на подоконник. Повинуясь силе привычки, Кейт аккуратно повесила ее на спинку стула, но тут же поняла, что ведет себя так, словно они уже женаты.

— Красивый, веселый цвет, — поспешно сказала она.

— Я сам красивый и веселый. Этого ты, конечно, не заметила? — Он поглядел в висевшее на стене меню. — Что будешь есть?

— А что ты посоветуешь?

— Я бы на твоем месте взял croque monsieur.[17]

— Звучит заманчиво. Что это такое? Он загадочно хмыкнул, но все же соизволил объяснить:

— Ну, это французская вариация на тему твоего любимого сандвича по-уэльски.

— Вот здорово! — обрадовалась она. Пока они ели, Уилл рассказывал о Моне и его знаменитом саду в Живерни, о том, как он писал кувшинки, а Кейт слушала и чувствовала, как заботы потихоньку оставляют ее, и на этот раз она благодарно улыбнулась, глядя в его сверкающие черные глаза, когда он предложил:

— В Нормандии есть еще одно место, где мы обязательно должны побывать. Вот избавимся от хлопот с гостиницей и проведем там денек-другой!

Кейт почувствовала себя юной, беззаботной и наполовину влюбленной.

— Пусть будет по-твоему, — согласилась она. За столом воцарилось молчание. Они смотрели друг другу в глаза, и Кейт дышала коротко и прерывисто. Наконец он нежно произнес:

— У тебя глаза цвета морской волны во время прилива.

Она неуверенно засмеялась:

— Очень романтично! Я думала, ты пишешь крутые детективы, а не любовные романы!

— Может, сейчас я как раз и сочиняю любовный роман. Не мешай юноше грезить! — Его голос стал низким и трепетным. — Я люблю тебя, Кейт. Я никогда не забуду этого и не хочу, чтобы забыла ты. Признаюсь, по некоторым причинам, я не могу сию минуту предложить тебе руку и сердце, но надеюсь, что ты это запомнишь.

У нее расширились глаза.

— Ты серьезно?

— Серьезнее некуда, — веско сказал он. — Никогда не сомневайся в этом.

Она отвернулась и поглядела в окно. Кажется, у него особый дар: в который раз он наводит ее на ужасные воспоминания. Именно так сказали ей десять лет назад: «Я люблю тебя. Никогда не сомневайся в том».

— Я буду сомневаться. Вы знаете меня только два дня, — холодно и негромко ответила она.

— Чтобы влюбиться, не нужно много времени. Это случается в долю секунды, — беспечно бросил он.

Ее губы сжались.

— А чтобы разлюбить? Наверно, не больше?

— Я не знаю. — Он прямо смотрел ей в глаза. — Видишь ли, я до сих пор не разу не влюблялся.

— Очень забавно! — засмеялась она и отвернулась от его маслянистых черных глаз, выглядевших такими честными. Дрогнувшим голосом она добавила:

— Солнце зашло за тучу, и собор стал совсем другим. Почти мрачным. Я думаю, нам лучше вернуться в гостиницу.

Уилл вздохнул и подозвал официанта.

— Позвольте мне оплатить счет, — сказала Кейт. — Вы мой гость.

Он усмехнулся и вытащил кошелек.

— А ты забыла, что я твой управляющий. Выйдя из кафе, Кейт ледяным тоном спросила:

— Все это только шутка, не правда ли? Он не ответил на вопрос. Он смотрел на собор. Сейчас когда снова выглянуло солнце, его фасад был окутан слабой, клочковатой туманной пеленой.

— Теперь я знаю, что имеют в виду, когда говорят, что иногда он бывает похож на свадебный пирог. Очень похож, ты согласна?

— Я не знаю, о чем вы говорите, — ответила Кейт, чувствуя, как ее щеки заливает предательский румянец.

— Думаю, знаешь, — прищурился Уилл. — Но если действительно не догадываешься, я объясню: однажды я женюсь на тебе, моя прекрасная Кейт. А я, — добавил он, когда они сели в машину, — такими обещаниями не разбрасываюсь.

Глава 6

По дороге на «Ферму» они почти не разговаривали. Погода внезапно изменилась, заморосил мелкий дождь. «Дворники» старенького «рено» работали со скрипом; Уиллу приходилось напрягать внимание. Кейт, волновавшаяся из-за того, что гостиница так долго оставалась без присмотра, поспешила прямо в контору и включила автоответчик. Как она и предчувствовала, первое сообщение было на французском. Ей пришлось перемотать пленку и дождаться Уилла, ставившего машину в гараж.