Нико смотрел в ярко-зеленые глаза Кьяры – казалось, они обезоруживают его, видят насквозь. Интересно, видела ли она его в тот момент, когда, держа на руках маленькую дочку, он буквально потерял голову от восхищения? Когда она только родилась, ему показалось, что с ним приключилось настоящее чудо, – но эйфория быстро уступила место ужасу, когда Нико понял, что Кьяра без сознания. Никогда больше он не пожелал бы испытать подобный ужас! Казалось, в тот момент вся жизнь пронеслась у него перед глазами. Рухнули стены, которые он воздвигал в течение многих лет, и душу стали заполнять эмоции. Каким же он был идиотом, считая, что сумеет держать на расстоянии такую женщину, как Кьяра Карузо!

К счастью, все обошлось, и Кьяра с девочкой остались живы и здоровы. И сейчас Николо переполняли волнение, радость и возбуждение. Взяв Софию на руки, он понес ее к матери. Ему хотелось признаться в своих чувствах, но он не знал, с чего начать. Передав девочку жене, он начал:

– Кьяра…

Но она, взглянув на него, произнесла:

– Мне нужно накормить ее и переодеть.

Слова ее прозвучали точно удар хлыста. Нико вспомнился самый первый день их знакомства – тогда, держа в руках его визитку, Кьяра точно так же отказывалась встретить его взгляд. Именно тогда, наверное, она и затронула струны его души – и это было куда больше, нежели просто удар по самолюбию.

– Кьяра, – снова начал он.

Она подняла лицо – однако на нем не читалось практически ничего.

– Все хорошо. Иди, Нико, уже поздно.

Нико понял, что потерпел поражение. Кьяра, без сомнения, очень похожа на него самого, – но это означает, что ему предстоит хоть и сложная, но стоящая вещь: уговорить ее выслушать его и поверить.


На следующий день Кьяру и Софию выписали, и они отправились домой. Николо встречал их на новом вместительном автомобиле с установленным на заднем сиденье креслом для новорожденного. Кьяра понимала, что рано или поздно им придется поговорить с мужем. Однако пока она не могла заставить себя начать этот разговор. Она так устала…

В замке их встречал весь персонал – Мария, лучившаяся восторгом, кудахтала над Софией, и даже садовники не скрывали радостных улыбок. Верный Спайро подошел к хозяйке и ткнулся носом ей в ногу. Кьяра понесла девочку в детскую, оборудованную напротив главной спальни, – это была огромная, залитая солнцем комната с яркой мебелью и росписью на стенах. Но сейчас, войдя, она обнаружила нечто новое: повсюду, куда ни кинь взгляд, виднелись игрушки разных размеров и цветов, а посередине стояло роскошное кресло-качалка с подставкой для ног и широкими подлокотниками, идеальное для грудного вскармливания.

Кьяра спросила потрясенно:

– Это ты позаботился обо всем?

Николо, стоящий сзади, осторожно ответил:

– Я просто кое-что добавил.

Кьяра, чувствуя, что вот-вот расплачется, слегка обернулась и сказала:

– Спасибо, они прекрасны. Я сейчас переодену Софию и покормлю – можешь оставить нас одних?

Воцарилось молчание, но наконец Нико ответил:

– Конечно.

Кьяра ощущала себя отвратительно – и ненавидела себя же за это, – но не могла позволить Нико присутствовать в такой важный для нее момент.


– Кьяра… проснись.

Открыв глаза, девушка рванулась вперед и поняла, что сидит в кресле-качалке. Нико поймал ее.

– Ты заснула. Мария через полчаса подаст ужин, я приготовил тебе ванну.

Кьяра поглядела на колыбель, где спала девочка.

– София…

– В полном порядке, – твердо отозвался Нико. – Я уложил ее и переодел.

– Ты все сделал один? – переспросила Кьяра, не веря своим ушам.

– Мария мне помогла. – Он показал жене устройство «радионяня». – Мы услышим, если она проснется.

Кьяра с сожалением подумала, что это она должна была показывать мужу, как заботиться о ребенке, – но все проспала. В тот же момент она поняла, что буквально умирает от голода и очень устала. На ней по-прежнему была одежда, в которой ее привезли из больницы.

Пройдя за Нико в главную спальню, она увидела в прилегающей ванной огромную наполненную водой ванну. Рядом лежала чистая одежда – мягкие легинсы, длинный и свободный кашемировый топ и белье. Удобная одежда. Улегшись в теплую воду, Кьяра застонала от блаженства. Она снова было задремала, но ее разбудил стук в дверь: Нико предусмотрительно пришел проведать супругу.

Выйдя из ванной, Кьяра ощутила себя другим человеком. За ужином она старалась не смотреть в глаза Нико. Мария подала вкуснейшее овощное рагу, и, наевшись, Кьяра блаженно откинулась на спинку стула.

– Кьяра… нам нужно поговорить, – произнес Нико, и в глазах его блеснул огонек.

– Нам не о чем говорить, – тут же отозвалась Кьяра, с сожалением отмечая, что ощущение расслабленности и покоя покидает ее.

– Напротив, нам нужно поговорить о многом, – ответил муж, не сводя с нее темных глаз.

Кьяра запаниковала. Встав, она положила салфетку на стол.

– Я не хочу говорить ни о чем сейчас.

Однако Николо поднял руку, останавливая ее.

– Позволь мне рассказать тебе о моей матери. Тогда я не сумел этого сделать, мне многое нужно было обдумать, и, честно говоря, мне трудно было признаться кое в чем даже самому себе.

Кьяра с неохотой присела. Однако ее переполняло любопытство. Чего-чего, а такого разговора она явно не ожидала. Нико вздохнул и заговорил:

– Она тогда мне рассказала, почему ушла. У нее была легкая форма биполярного расстройства, она страдала этим с подросткового возраста. Беременность усугубила ситуацию, и она не могла принимать лекарства. Мой отец не считал ее больной и не помогал. К моменту родов мать чувствовала, что может сделать что-нибудь ужасное, например, убежать с новорожденным ребенком. Она понимала, что не может подвергать меня опасности, и потому ушла сама. Она говорила, что через пару лет она вернулась, когда состояние стабилизировалось, но отец отказался ее выслушать. Он говорил, что она его опозорила, и велел ей уходить и никогда не возвращаться.

– Мне очень жаль, Нико, – произнесла Кьяра.

Муж покачал головой.

– Я всегда винил во всем ее, но это, оказывается, отец лишил ее даже шанса на нормальную жизнь. У нее не было денег и сил, чтобы выиграть судебный процесс, – да и потом, узнав о болезни, в суде бы ее просто не стали слушать. Ей пришлось уйти и самостоятельно налаживать жизнь. Но она никогда не забывала обо мне. Она слала мне письма, но ни одно не дошло: наверное, стараниями отца.

– Я рада, что теперь ты все знаешь, – произнесла Кьяра, с трудом удерживаясь от того, чтобы не протянуть к Нико руки. – Ты увидишь ее снова?

– Да, обязательно. Но именно благодаря тебе я выслушал ее.

Кьяра покачала головой.

– Рано или поздно ты бы все равно поговорил с ней. – Она собралась уходить, но Нико сказал:

– Подожди, мне нужно сказать тебе кое-что еще.

– Что?

– Я люблю тебя.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что люблю тебя.

Кьяра, едва в состоянии дышать, ощутила, что в ней оживает надежда – и, сделав шаг от стола, она принялась отходить подальше. Еще немного – и она поддастся чарам Нико. Должно быть, он рассказал ей о матери, чтобы сыграть на ее чувствах. Слишком много ему придется потерять, подай она сейчас на развод. Он обожает дочь – и, конечно, сделает все возможное, чтобы переубедить ее.

– Тебе необязательно говорить это, Нико, только потому, что я призналась тебе в любви.

Нико встал.

– Я не шучу. Я правда люблю тебя.

Кьяра покачала головой, все еще не в силах поверить в происходящее.

– Когда родилась София… ты сам принял ее. Конечно, это вызвало у тебя сильные эмоции.

– Не переубеждай меня, Кьяра. Я знаю, что говорю.

– Ну, тогда должна сказать, ты нашел очень удобное для признания время. Я говорила тебе, что хочу получить развод, а ты решил показать своим деловым партнерам, какая у нас дружная семья.

Николо покачал головой.

– Раньше ты не была такой циничной.

– Не была, – ехидно отозвалась Кьяра. – Пока не встретила тебя.

Тут она закусила губу. Он прав: такое поведение совсем не похоже на нее.

– Я устала, Нико, и хочу лечь. София скоро проснется, ее нужно будет кормить. – Остановившись у двери, Кьяра добавила: – Я бы хотела лечь одна. Я принесу Софию в спальню в переноске.

Николо заметно напрягся, но ответил спокойно:

– Да. конечно. Я лягу в гостевой спальне.

Поднимаясь по лестнице, Кьяра убеждала себя, что поступает правильно. Нико ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое, уж это-то она видела много раз. А значит, от него можно ожидать даже признания в любви – если он сочтет, что это сыграет ему на руку.

Проснувшись утром, Кьяра обнаружила на подушке записку. Она тут же узнала знакомый четкий почерк мужа с резким наклоном. «Кьяра, мне нужно на пару дней уехать в Рим. Когда я вернусь, мы поговорим. Нико».

Ее затопило разочарование: вчера она не поверила мужу, но в ней не угасал огонек надежды, и казалось, что, если он повторит свое признание… она ему поверит. Но, по-видимому, ему надоело притворяться, и он решил поработать. Может быть, он прямо сейчас беседует с юристами и обсуждает условия развода?

Проснулась София. Вынув ее из переноски и сев в кровати поудобнее, Кьяра принялась кормить дочь. В конце концов, сейчас главное в жизни – защитить ее от всех жизненных неурядиц, что бы ни произошло.


Нико стоял на лужайке и смотрел на Кьяру, загорающую на шезлонге. Рядом с ней стояла детская коляска и зонтик, укрывающий девочку от солнца. В купальнике без лямок жена выглядела необычайно красивой. Николо внезапно ощутил растерянность и страх. Что делать, если у них не получится наладить отношения?

Кьяра внезапно ощутила волнение и резко подняла голову. К ней по траве шел Нико, и на лице его была написана решимость. Быстро сев на шезлонге, она натянула на плечи накидку.

– Нико, ты вернулся?