Прохожу два квартала и сворачиваю за угол оживленной днем, а сейчас странно тихой улицы. Ускоряю шаг и на ходу достаю ключи. Еще полквартала, вот уже видна моя машина… останавливаюсь как вкопанная и пытаюсь унять бешено скачущее сердце. Рядом скромно поблескивает «Порше-911». Сказать, что я в замешательстве, — значит ничего не сказать. Трепет в груди превращается в гром и безжалостно отдается в ушах.

Собираюсь с силами; заставляю ноги двигаться и приказываю себе держаться твердо и независимо. Слабость подобна смерти. Крис обходит багажник и направляется ко мне своей фирменной походкой хищника. Выглядит он, как всегда, диковато и в то же время великолепно. Джинсы и байкерские сапоги подчеркивают мужественную грацию, гармонируют с длинными светлыми волосами. Хочу его до боли, до ненависти!

Взбешенная неподобающим желанием, не позволяю ему начать разговор и набрасываюсь первой:

— Ты же знал, что в галерее стоят камеры, и все-таки прижал к этой чертовой стене и начал целовать! Комптон заставил меня смотреть запись системы безопасности. Как ты мог?

Крис что-то невнятно бормочет и скребет небритую щеку.

— Проклятие! Он прокрутил тебе запись?

Отрицания, на которое я так надеялась, не слышно, и оттого гнев разгорается еще ярче.

— Да, еще как прокрутил. Я права? Ты действительно знал о камерах?

Крис запускает пятерню в волосы; при свете уличного фонаря видно, что красивое лицо искажено страданием. Страданием слишком откровенным. Он знал. По глазам вижу.

— Когда целовал, не думал ни о каких камерах, если ты клонишь в эту сторону, Сара.

Оправдание недостаточное.

— Но ведь знал! — Это уже не вопрос. Это факт.

— Подумал потом, когда было уже поздно.

— И ничего мне не сказал?

— Ты и без того чересчур беспокоилась о своей работе.

— Это не ответ. Скажи, что сделал это не специально! Скажи, Крис, мне необходимо услышать эти слова!

— Я сделал это не специально, Сара. — Ответ звучит твердо, убежденно — как раз так, как я надеялась и мечтала услышать. — В тот момент, — продолжает Крис, — не мог думать ни о чем ином, кроме тебя и своей страсти. Вот что ты со мной сделала. — Он хмурится. — Но не собираюсь врать, утверждая, что потом пожалел о том, что сделал. Больше того, даже хотел, чтобы Марк увидел запись.

С тем же успехом он мог бы воткнуть мне в грудь нож.

— Потому что я каким-то образом участвую в вашем соперничестве? — выдавливаю я с трудом. — В этом дело, Крис? Или ты хотел, чтобы меня уволили?

— Если так, то зачем было возить тебя в долину Напа и помогать в выполнении его нелепых требований?

— Чтобы потратить деньги? Или ради все той же игры с Марком? — Я слишком расстроена, чтобы думать о тактичности своих обвинений.

— Чего я не заслуживаю, так это подозрений в двуличии, — обиженно произносит Крис.

В глубине души я хочу, чтобы гнев Криса доказывал его невиновность, хочу ему поверить, но не могу верить даже себе. Не могу положиться на собственное суждение.

— Ну, если ты хотел добиться моего увольнения, то ничего не вышло. Марк поклялся защищать меня и пообещал научить настоящему бизнесу.

— Защищать тебя? — Слова хлещут резко и жестко, а сам он внезапно напрягается. — Готова принять защиту от Марка, в то время как мне говоришь, что в защите не нуждаешься?

— Всего-навсего хочу хорошо выполнять свою работу.

— В данном случае речь идет не о работе.

— Тебе не дано это знать.

— Но ты же читала дневники, Сара. С кем, по-твоему, Ребекка играла в садомазохизм? Уж точно не с Ральфом!

— С тем человеком, с которым сейчас путешествует.

— Ах, теперь она, оказывается, путешествует! А не далее как вчера вечером ты боялась за ее жизнь.

— Этого я не говорила.

— Но подразумевала. — Крис судорожно вздыхает. — Знаешь что? Пора устроить тебе проверку в реальных условиях, детка. — Он хватает меня за локоть и ведет к своей машине. — Поедем со мной.

Упираюсь изо всех сил. Крис отпирает двери.

— Немедленно садись, Сара, иначе возьму на руки и увезу силой. Сейчас увидишь, что на самом деле представляет собой Марк, и больше не будешь притворяться, что ничего не знаешь.

— А раз ты признался, что сам еще хуже Марка, то заодно узнаю и твои страшные тайны?

Его лицо каменеет.

— Да.

Буря в душе вскипает с новой энергией. Гнев улетучивается, а его место занимает ужас. Меня ждет страшное откровение — то самое, от которого, по мнению Криса, я обязательно убегу.

Подхожу к «порше» и сажусь.

Глава 30

Проходит пять минут, но ни один из нас не произносит ни слова. Молчание начинает нестерпимо угнетать. Меня съедает мучительное чувство вины за несправедливые обвинения. Крис честно признался, что не пожалел, когда понял, что Марк увидит запись, а значит, его утверждению, что он не специально целовал меня перед камерой, тоже можно верить.

Смотрю в окно, но ничего не вижу, зато остро ощущаю присутствие Криса — далекого и в то же время настолько близкого, что можно протянуть руку и прикоснуться к нему. Кожа горит от воспоминаний, губы жаждут поцелуя, грудь мечтает о ласке, а женственная плоть изнемогает от желания.

Пауза растягивается бесконечно; скоро мне становится ясно, что едем мы в сторону моста «Золотые Ворота», в элитный район, где трамваи и плоские крыши старого города уступают место деревьям, цветам и особнякам немыслимой красоты и безумной цены.

Наконец оказываемся в Коу-Холлоу — престижном квартале, о котором немало слышала, но где еще ни разу не была. Крис останавливает машину у ворот богатого особняка и набирает код. Неужели этот дом тоже принадлежит ему? Открываю рот, чтобы спросить, но замкнутое выражение лица и напряженная поза останавливают. Ворота раздвигаются; по обширным владениям едем к дворцу.

— Что это такое? — спрашиваю, сгорая от любопытства.

— Частный клуб, — не глядя на меня, отвечает Крис.

Мы едем по круговой аллее и останавливаемся возле подъезда.

Мою дверь открывает человек в черном костюме и с гарнитурой на ухе. Крис обходит машину и бросает ему ключи.

— Приятно вас видеть, мистер Мерит, — приветствует служащий. — Давненько не заглядывали.

Судя по всему, в эту минуту Крис не очень-то расположен к дружескому общению.

— Поставьте машину в первом ряду. Визит будет коротким.

Подходит ко мне и снимает с плеча сумку.

— Не бери с собой, пусть подождет здесь. — Отдает сумку охраннику, а на мою слабую попытку возразить отвечает неодобрительным взглядом и усмехается так, будто знает что-то, чего не знаю я.

Очень неприятно!

— И жакет тоже, — добавляет он и сам стаскивает с меня кожаный пиджак. Молчу и безропотно позволяю отдать его все тому же чужому человеку.

Лишив меня всего, что можно снять без ущерба для самолюбия, Крис берет за руку и ведет внутрь. Чувствую его внутренний накал и понимаю, что он осознает мои переживания, однако не удостаивает даже беглого взгляда. Ну а я тем временем дрожу от нетерпеливого предвкушения встречи с неведомым.

Поднимаемся по ступенькам к красной двустворчатой двери. На середине лестницы Крис предупреждает:

— Ты не член клуба, а потому ни с кем не разговаривай и не отходи от меня ни на шаг. — Сурово смотрит в упор — впервые с момента приезда — и подчеркивает: — Запомни, Сара, ни с кем.

— Хо… хорошо. — О Господи, что же это за клуб такой?

Поднимаемся на верхнюю ступеньку, и дверь сразу открывается. Появляется еще один человек, тоже в черном костюме и с гарнитурой, однако приветствовать его Крис не спешит.

— Отдельный кабинет.

— «Логово Льва» открыто.

«Логово Льва»? Что за странное, пугающее название?

Крис молча кивает. Входим в холл. С чувством облегчения смотрю на высокий потолок, дорогие картины на стенах и винтовую лестницу, устланную восточным ковром. Убранство элегантное, особняк роскошный, как и весь район. Ничего страшного. Сворачиваем направо и идем по длинному коридору. Шаги тонут в мягком дорогом покрытии, но в душе вновь нарастает тревога: череда дверей с обеих сторон как-то подозрительно напоминает отель.

Крис доходит до конца коридора, останавливается и набирает на панели код. Он знает это странное место, а странное место знает его. Дурное предчувствие возвращается.

Он открывает дверь и жестом приглашает войти, но прежде чем успеваю переступить порог, властно хватает за руку и предупреждает:

— Тебе необходимо знать две вещи. Первое: уйдем, как только захочешь. И второе: это заведение принадлежит Марку.

Так вот где кроется источник их непримиримой вражды. Скованно киваю. В горле комок.

— Понятно.

— То, что ты сейчас увидишь, тебе не понравится.

Эти слова доводилось слышать от него и раньше, так что сейчас воспринимаю предупреждение как начало посвящения в таинство. Меня ожидает страшный секрет Криса, и сознание близкой разгадки вселяет мужество. Скоро все станет ясно.

Крис смотрит тяжелым неподвижным взглядом, крепко держа меня за локоть.

— Если мне предстоит войти в эту комнату, то лучше отпусти.

Он медленно разжимает пальцы, и я храбро переступаю порог.

Оказываюсь в пространстве, наполненном свежим прохладным воздухом и мягким янтарным светом. Оглядываюсь, и от мгновенного наплыва острых впечатлений снова перехватывает горло.

Справа вижу возвышение с огромной деревянной кроватью, к изголовью которой приторочены серебряные наручники. Рядом на стене красуются плетки, цепи и еще какие-то разнообразные предметы, которых прежде видеть не доводилось. Слева — еще один подиум, а на нем арка и снова наручники.

Крис подходит сзади, согревает дыханием шею, но не прикасается. Показывает на диван перед огромным экраном.