Она открыла было рот, чтобы указать, что ее мать наверняка будет настаивать на трехмесячной помолвке, не меньше, но тут он поднял руку и произнес:

— Не беспокойся, я еще не делаю предложения. Когда я начну просить твоей руки, ты поймешь. Обещаю.

Она улыбнулась, тихо попрощалась, выглянула из-за двери, чтобы убедиться, что никого нет, и выскользнула в тишину залитой лунным светом галереи.

Оливия знала, где расположена дамская комната, она уже успела побывать там в начале вечера. Она пыталась идти с точно выверенной скоростью. Не слишком быстро: никто не должен заподозрить, что она торопится. И не слишком медленно: всегда лучше выглядеть так, будто идешь по делу.

На пути в дамскую комнату она никого не встретила и была за это несказанно благодарна судьбе. Однако, как только она открыла дверь и ступила в помещение, где леди могли помыть руки и поправить свой наряд, ее приветствовал возглас:

— Оливия!

Оливия чуть не выпрыгнула из платья. У зеркала, пощипывая щеки, стояла Мэри Кадоган.

— О Господи, Мэри! — Оливия попытаясь справиться с дыханием. — Как же ты меня напугала!

Ей безумно не хотелось вступать с Мэри в беседу, но, с другой стороны, если уж суждено было на кого-то наткнуться, хорошо, что это оказалась подруга. Мэри, возможно, подивится растрепанному виду Оливии, но ни за что не заподозрит правды.

— Что у меня с прической — полный кошмар? — спросила Оливия, поднеся руку к волосам. — Я поскользнулась. Кто-то пролил шампанское.

— О, ненавижу такие вещи.

— Так как ты считаешь? — настаивала Оливия, надеясь, что ей удалось отвлечь Мэри, и та не начнет задавать вопросы.

— Все не так уж плохо, — утешила подругу Мэри. — Хочешь, я тебе помогу? Я десятки раз причесывала сестру. — Она усадила Оливию в кресло и начала перекалывать шпильки. — Похоже, платье у тебя не пострадало.

— Подол наверняка испачкан, — возразила Оливия.

— А кто пролил шампанское? — поинтересовалась Мэри.

— Понятия не имею.

— Готова спорить, что мистер Грей. У него рука на перевязи, видела?

— Конечно, — пробормотала Оливия.

— Я слышала, это дядюшка столкнул его с лестницы.

Оливии с трудом удалось скрыть ужас. Что за кошмарный слух!

— Этого не может быть.

— Почему?

— Ну… — Оливия моргнула, пытась найти приемлемый ответ. Она вовсе не хотела сообщать, что Себастьян упал со стола в ее собственном доме — Мэри буквально забросает ее вопросами, стоит ей заподозрить, что Оливия что-то знает о происшествии. Наконец она остановилась на: — Ты не думаешь, что если бы он и впрямь слетел с лестницы, то покалечился бы гораздо сильнее?

Мэри немного подумала.

— Ну, возможно, это была коротенькая лестница. Скажем, ступени у парадного входа в графский дом.

— Может быть, — кивнула Оливия, в надежде, что этим все и ограничится.

— Хотя… — продолжила Мэри, положив конец надеждам подруги, — на улице не обошлось бы без свидетелей.

Оливия решила промолчать.

— Наверное, это произошло ночью, — предположила Мэри.

Оливия подумала, что Мэри стоило бы писать новеллы в стиле «Мисс Баттеруорт». Воображение для этого у нее точно имеется.

— Ну вот, — объявила Мэри. — Прическа как новенькая. Почти. Я не смогла воссоздать только колечко у тебя над ухом.

Оливия была поражена (и слегка напугана), что Мэри запомнила колечко над ее ухом — сама она о нем и думать забыла.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Я тебе несказанно благодарна.

Мэри тепло улыбнулась.

— Всегда рада помочь. Пойдем обратно в зал?

— Ты иди, а я еще останусь, — отказалась Оливия. Она мотнула головой в сторону двери в более уединенную часть дамской комнаты. — Мне нужно задержаться.

— Хочешь, я тебя подожду?

— О, нет, нет, нет! — воскликнула Оливия, надеясь, что ее «нетнетнетканье» не прозвучало как отчаянная мольба. Ей действительно было необходимо на несколько минут остаться одной — просто чтобы собраться с мыслями, глубоко вдохнуть и попытаться обрести душевное равновесие.

— О, конечно. Что ж, увидимся позже. — Мэри кивнула и вышла из комнаты, оставив Оливию одну.

Оливия на секунду закрыла глаза и сделала свой долгожданный глубокий вдох. Она чувствовала шум в ушах и головокружение, была шокирована собственным поступком и в то же время, полна восторга.

Она не знала, что поражает ее больше — то, что она несколько минут назад рассталась с девственностью в доме русского посла, или что сейчас она, как ни в чем не бывало, присоединится к гостям.

Людям все станет ясно по ее лицу? Она сильно изменилась? Видит Бог, сама она чувствует себя совершенно другим человеком.

Она немного наклонилась, пытаясь более внимательно разглядеть собственное отражение. На щеках у нее играет румянец, его не скроешь. И глаза, похоже, блестят гораздо ярче, почти светятся.

Она выглядит сногсшибательно. Никто ничего не заподозрит.

Кроме Гарри.

Сердце у нее подпрыгнуло. Буквально подскочило в грудной клетке.

Гарри будет знать. Он запомнил все до последней мелочи, и если он посмотрит на нее горящими от желания глазами, она снова растает.

И ей вдруг показалось, что вынести этого она не сумеет. Просто взглянув на нее, никто не поймет, чем она занималась. Но если кто-нибудь вдруг бросит на нее взгляд в тот самый момент, когда она посмотрит на Гарри…

Она встала. Расправила плечи. Попыталась собрать волю в кулак. Она сможет это сделать. Она ведь леди Оливия Бевелсток, она чувствует себя комфортно в любой ситуации, связанной с обществом, разве не так? Она леди Оливия Бевелсток, а скоро станет…

От этой мысли она тихо и восторженно взвизгнула. Скоро она станет леди Валентайн. Ей это нравится. Леди Валентайн. Так романтично. Право же, лучшего имени и быть не может.

Она повернулась к двери. Потянулась к ручке.

Но кто-то снаружи уже начал ее открывать. И она отступила на шаг, чтобы избежать удара.

Но не успела…

— О!

* * *

Черт побери, ну где же Оливия?

Прошло уже полчаса, как Гарри вернулся в бальный зал, а она все еще не появлялась. Он идеально играл свою роль: поболтал с огромным количеством дебютанток и даже потанцевал с одной из девиц Смайт-Смит. Затем проведал Себастьяна, хоть тот в этом и не нуждался — плечо не беспокоило его уже несколько дней.

Оливия сказала, что планирует зайти в дамскую комнату и привести себя в порядок, то есть он не ждал, что она появится точно в оговоренное время, и все же, что она там делает? Когда они расстались, она выглядела вполне пристойно. Что ей понадобилось исправлять?!

— О, сэр Гарри!

Он обернулся на женский голос. Перед ним стояла девушка, с которой Оливия сидела тогда в парке. Вот черт, как же ее зовут?

— Вы не знаете, где Оливия? — спросила она.

— Нет, — ответил Гарри. — Но я здесь совсем недавно.

Девушка нахмурилась.

— Понятия не имею, куда она делась. Я ведь ее уже видела.

Гарри посмотрел на подругу Оливии с растущим интересом.

— Правда?

Она кивнула и махнула рукой в сторону, видимо, чтобы указать, что это было где-то в другом месте.

— Я помогала ей привести в порядок волосы. Знаете, кто-то пролил шампанское ей на платье.

Гарри не вполне понял, каким образом это может быть связано с волосами, но решил, что лучше не спрашивать. Что бы за историю не придумала Оливия, подруге она казалась убедительной, и он не собирался ей перечить.

Девушка снова нахмурилась и слегка повернула голову в одну, а потом в другую сторону, оглядывая толпу.

— Мне совершенно необходимо кое-что ей рассказать.

— А когда вы видели ее в последний раз? — спросил Гарри вежливым, почти отеческим тоном.

— О Боже, откуда мне знать! Может, час назад? Нет, позже. — Она продолжала разглядывать танцующие пары, но Гарри не мог точно сказать, ищет она Оливию или просто инспектирует список приглашенных.

— Вы ее видите? — пробормотал Гарри, в основном потому, что было довольно странно стоять рядом с человеком, который смотрит на кого угодно, только не на тебя.

Она покачала головой, а потом, похоже, увидела кого-то более для нее важного, поскольку произнесла:

— Если вы ее встретите, скажите, что я ее искала, — слегка махнув рукой, она устремилась в толпу.

Все это ему совершенно не помогло, решил Гарри, продвигаясь к двери в сад. Он не считал, что Оливия вышла на воздух, но зал находился ниже уровня земли, и к дверям вели три ступеньки вверх. Оттуда у него будет больше шансов ее заметить.

Но когда он наконец добрался до своего наблюдательного пункта, его ждал новый удар. Все, кого он знал, похоже, находились в зале, но Оливии нигде не было видно. Он увидел Себастьяна, все еще очаровывавшего дам выдуманными историями о своей отчаянной храбрости. Рядом с ним стоял Эдвард, пытаясь выглядеть старше своих лет. Подружка Оливии (чье имя Гарри так и не вспомнил) потягивала из бокала лимонад и делала вид, что слушает громогласно разглагольствующего пожилого джентльмена. Тут же со скучающим видом подпирал стену и брат-близнец Оливии.

Здесь был даже Владимир, он решительно двигался через зал и не отвлекался на извинения, расталкивая всевозможных лордов и леди.

«Какой у него серьезный вид», — подумал Гарри, и как раз решал, не узнать ли ему, в чем дело, когда понял, что русский великан направляется прямо к нему.

— Пошли со мной, — сказал он Гарри.

Гарри обомлел.

— Ты говоришь по-английски?

— Nyeh tak khorosho, kak tiy govorish po-russki.

Не так хорошо, как ты говоришь по-русски.

— Что происходит? — спросил Гарри. По-английски, просто из осторожности.