Джулия Куинн - Невинное развлечение

— Я никогда не следила за тобой.

— Но могла бы, — уверенно ответила Мэри.

Тоже правда, но Оливия не собиралась ее признавать.

— Так о чем вы говорили? — снова спросила Мэри.

— Ни о чем особенном, — солгала Оливия и снова, на сей раз уже громче, зашуршала газетой. Она уже просмотрела светскую колонку — она обычно начинала читать газету с конца — но хотела еще прочесть парламентский отчет. Она делала это всегда. Каждый день. Даже ее отец не читал парламентских отчетов ежедневно, а ведь он являлся членом палаты Лордов.

— Ты выглядела сердитой, — настаивала Мэри.

«Я сердита сейчас», — хотелось зарычать Оливии.

— Так ты сердилась?

Оливия заскрипела зубами.

— Ты ошибаешься.

— Я так не думаю, — произнесла Мэри тем невыносимо напевным тоном, который использовала исключительно, когда считала, что знает, о чем говорит.

Оливия бросила взгляд на Салли, как раз втыкавшую иголку в ткань и изо всех сил изображавшую, что не подслушивает. Потом снова посмотрела на Мэри, словно давая ей понять — не при слугах!

Это не решало проблему с Мэри, но, по крайней мере, отодвигало ее.

Оливия снова зашуршала газетой и расстроенно опустила взгляд на свои руки. Она забрала газету еще до того, как дворецкий ее прогладил[13], и вся измазалась в типографской краске.

— Фу, какая гадость, — произнесла Мэри.

Оливия не нашлась, что ответить, кроме:

— А где твоя горничная?

— А, там, — ответила Мери, махнув рукой куда-то назад. И тут Оливия поняла, что допустила ужасный промах. Мэри тут же повернулась к Салли и сказала: — Ты ведь знакома с моей Женевьевой правда? Пойди, поболтай с ней.

Салли была прекрасно знакома с Женевьевой и отлично знала, что способности последней объясняться по-английски, по меньшей мере, ограничены, но поскольку Оливия не могла вдруг вскочить и закричать, чтобы Салли не говорила с Женевьевой, той пришлось собрать свое вышивание и отправиться на поиски.

— Вот так, — гордо констатировала Мэри. — Чисто сработано. Теперь расскажи мне, какой он? Он красивый?

— Ты его видела.

— Нет, красив ли он с близкого расстояния? Эти глаза … — Мэри поежилась.

— О! — воскликнула Оливия, внезапно кое-что вспомнив. — Они карие, а вовсе не сине-серые.

— Не может быть. Я совершенно уверена…

— Ты ошиблась.

— Нет. Я в таких вещах никогда не ошибаюсь.

— Мэри, я видела его лицо вот с такого расстояния, — заявила Оливия, показав расстояние на скамейке между ними. — Уверяю тебя, у него карие глаза.

Это привело Мэри в ужас. Наконец она помотала головой и сказала:

— Наверное, это из-за того, как он на тебя смотрит. Так пронзительно! Вот я и решила, что у него голубые глаза. — Она моргнула. — Или серые.

Оливия закатила глаза, а потом уставилась прямо перед собой, надеясь, что все на этом и закончится. Но Мэри не так-то просто было сбить с толку.

— Ты так и не рассказала мне о нем, — заметила она.

— Мэри, тут не о чем рассказывать, — настаивала Оливия. Она расстроенно посмотрела себе на колени. Ее газета превратилась в мятую, совершенно нечитабельную груду бумаги. — Он пригласил, я согласилась.

— Но… — выдохнула Мэри.

— Что «но»? — Оливия начала терять терпение.

Мэри вдруг сжала ее руку. Натурально сжала. Сильно.

— Ну что еще?

Мери указала пальцем в направлении пруда Серпентайн.

— Там.

Оливия ничего не видела.

— На лошади, — прошипела Мэри.

Оливия посмотрела чуть левее и вдруг…

О нет! Не может быть!

— Это он?

Оливия не ответила.

— Сэр Гарри, — уточнила Мэри.

— Я знаю, о ком ты говоришь, — рявкнула Оливия.

Мери вытянула шею.

— Похоже, это именно сэр Гарри.

Оливия и не сомневалась, не столько потому, что он сильно походил на означенного джентльмена, сколько потому, что — с ее-то счастьем — кто же еще это мог бы быть?

— Он отлично держится в седле, — восхищенно прошептала Мэри.

Оливия решила, что самое время подумать о Боге и помолиться. А вдруг он их не заметит. А вдруг освещение…

— Похоже, он нас увидел, — воскликнула Мэри вне себя от восторга. — Помаши ему. Я помахала бы сама, но мы не представлены.

— Не смей его поощрять! — прорычала Оливия.

Мэри на секунду повернулась к ней.

— Я так и знала, что он тебе не понравился.

Оливия страдальчески закрыла глаза. Подумать только, все намечалось как одинокая мирная прогулка. Оливия размышляла, скоро ли Мэри подхватит от Энн простуду. И что можно сделать, чтобы ускорить заражение.

— Оливия, — прошипела Мери, толкая подругу под ребра.

Оливия открыла глаза. Сэр Гарри уже находился гораздо ближе и явно направлялся к ним.

— Интересно, а мистер Грей тоже с ним? — с надеждой произнесла Мэри. — Знаешь, он может оказаться наследником лорда Ньюбери.

Когда сэр Гарри приблизился — без своего кузена, возможно-наследника-графства — Оливия изобразила на лице напряженную улыбку. Она отметила, что он здорово держится в седле, и лошадь у него отличная — гнедой красавец-мерин с белыми «носочками». Сэр Гарри был одет в костюм для верховой езды — настоящей, а не ленивой рыси по парковой дорожке. Темные волосы растрепало ветром, щеки слегка разрумянились, он просто должен был выглядеть проще и дружелюбнее, но Оливия с некоторым презрением подумала, что для этого ему пришлось бы улыбнуться.

Сэр Гарри Валентайн не спешил расточать улыбки. Во всяком случае, не в ее сторону.

— Леди, — произнес он, остановившись перед скамейкой.

— Сэр Гарри, — Оливия не смогла себя заставить произнести что-то еще, ей вообще еле удалось разжать зубы.

Мэри ее стукнула.

— Позвольте представить Вам мисс Кадоган, — произнесла Оливия.

Он изящно склонил голову.

— Счастлив с Вами познакомиться.

— Сэр Гарри, — прощебетала Мэри, кивнув в ответ. — Чудесное утро, Вы не находите?

— Весьма, — ответил он. — Вы согласны, леди Оливия?

— Конечно, — натянуто произнесла та и повернулась к Мэри, надеясь, что он сделает то же и обратит все свои последующие вопросы к ней.

Но он, конечно же, этого не сделал.

— Раньше я не встречал Вас в Гайд-парке, леди Оливия, — сказал он.

— Обычно я не выхожу из дома так рано.

— Нет, — проговорил он. — Полагаю, у Вас в это время дня есть необычайно важные дела дома.

Мэри поглядела на нее с любопытством. И впрямь, утверждение выглядело загадочно.

— Разнообразные дела, — продолжил он, — наблюдение за людьми…

— А Ваш кузен тоже ездит верхом? — быстро спросила Оливия.

Он насмешливо поднял брови.

— Себастьяна редко можно встретить до полудня, — ответил он.

— А Вы встаете рано?

— Всегда.

Еще один пункт в списке его недостатков. Оливия не возражала против ранних подъемов, но ненавидела людей, которые им радовались.

Оливия ничего не ответила, нарочно стараясь продлить паузу до неловкости. Возможно, он уловит намек и уйдет. Любой человек в здравом уме смекнул бы, что две леди, сидящие на скамейке, просто не в состоянии вести беседу с джентльменом на лошади. От необходимости так долго смотреть вверх у нее уже затекла шея.

Она подняла руку и потерла шею, надеясь, что он поймет намек. Но тут — поскольку совершенно очевидно, что все в это утро было против нее, даже она сама — на нее накатили чрезвычайно несвоевременные воспоминания. О ее воображаемых бубонах. И о чуме. О ее бубонной разновидности. И, господи помоги ей, она рассмеялась.

Но ей нельзя было смеяться, не сейчас, когда рядом с ней сидит Мэри, а сэр Гарри взирает на нее сверху вниз, и она заставила себя держать рот закрытым. Но смешинка рвалась наружу, нашла путь через нос, и Оливия чихнула. Совершенно неизящно. И щекотно.

И от щекотки в голос расхохоталась.

— Оливия? — удивилась Мэри.

— Нет, ничего, — произнесла та, махнув на Мэри рукой и отвернувшись, чтобы скрыть лицо. — Правда, ничего.

Сэр Гарри, благодарение Господу, промолчал. Правда, видимо, только потому, что счел ее умалишенной.

Но Мэри — с Мэри было совсем другое дело, она никогда не понимала, что нужно оставить человека в покое.

— Оливия, ты уверена? Потому что…

Оливия все еще сидела, уставившись себе на плечо, потому что каким-то образом точно знала, что, как только повернется, рассмеется снова.

— Я просто кое о чем подумала, вот и все.

— Но…

И тут Мэри неожиданно отстала от нее.

Оливия почувствовала бы облегчение, но она знала, дело вряд ли в том, что Мэри неожиданно обрела чувство такта. И она, конечно, оказалась права, Мэри замолчала вовсе не из доброго отношения к Оливии. Она замолчала потому что…

— Ой, Оливия, посмотри! Твой брат!

Гарри как раз направлялся домой. Он привык кататься верхом по утрам, даже в городе. Он уже собирался выехать из парка, когда заметил сидящую на скамейке леди Оливию Бевелсток. Гарри счел этот факт достаточно интересным, чтобы остановиться и быть представленным ее подруге, но после нескольких секунд банальной беседы решил, что не считает ни одну из них достаточно интересной, чтобы отвлекать его от работы.

Тем более, что из-за леди Оливии Бевелсток он и так серьезно опаздывал с переводами. Она, правда, прекратила за ним следить, но причиненный ею вред оказался непоправимым. Каждый раз садясь за стол, он чувствовал на себе ее взгляд, даже прекрасно зная, что она плотно задернула занавески. Факты в данном случае совершенно не имели отношения к делу, стоило ему поглядеть на ее окно, и он терял как минимум час рабочего времени.