Я почувствовала укол совести. Он ушёл с работы, чтобы стать лучше.

— Мне так жаль.

Он вздохнул.

— Чертовски разочаровывает, когда жизнь складывается не так, как ты этого хочешь. Но я делаю всё возможное, чтобы всё было именно так.

— Ты ни о чём не жалеешь?

— Нет. По крайней мере, пока. Когда я снова тебя увидел, это было похоже на свет в конце туннеля. И, если я смогу пройти через этот туннель, то буду вознаграждён.

— Или наказан, — сказала я. — Может, нам не суждено быть вместе.

Он уверенно покачал головой.

— Я в это не верю. Может, я сделал что-либо хреновое в жизни, но я не плохой человек.

— Натан тоже не плохой.

— Может, для него это тоже будет наградой. Может, он хочет вырваться из брака с тобой, но чувствует себя привязанным.

Я с трудом сглотнула. Финн не может знать, как его слова напугали меня, как больно было их слышать. Когда мой отец хотел уйти от мамы и Эндрю, он узнал, что мама была беременна мной. Я закрыла для него эту дверь. Не то, чтобы он очень порядочный, но он был близок к тому, чтобы уйти от беременной жены. Но никогда так этого и не сделал. Их брак состоял лишь из пьянок, драк и азартных игр.

Финн поудобнее уселся на стуле, а я на его коленях.

— Он сегодня в боулинге, ведь так?

Я играла с воротничком его хлопковой футболки. Неважно где сейчас был Натан, суть от этого всё равно не менялась.

— Это уже не важно.

— Потому, что его здесь нет, — понимающе сказал Финн. Большими пальцами он оттянул вниз мою нижнюю губу, затем отпустил. — Когда ты хмуришься, я тоже хмурюсь.

— Извини, тебе, наверное, нелегко об этом говорить.

— Я могу с этим справиться, — ответил он, и добавил. — До определённого уровня.

— Спасибо, — я чмокнула его в губы. — Уже поздно.

— Ещё не очень.

Я взглянула на электронные часы на духовке.

— Уже почти девять.

— Часы спешат на пару часов.

Улыбнувшись, я закатила глаза.

— Мне завтра на работу.

— Мы ещё не закончили экскурсию по квартире. Да ладно тебе. Неужели не интересно?

Я не могла себе вообразить его спальню. Есть ли там признаки того, что это спальня и Кендры тоже? Есть ли там изысканно украшенная кровать в цвет дивана?

Я не могла понять, зачем всё время смотрю на часы, мне ведь совсем не хотелось домой. Я не хотела выслушивать извинения Натана, или, ещё хуже, его молчание. По всей видимости, лучшее, на что я могла надеяться получить от него это парочка грязных словечек и качественный, жёсткий перепих. Вот и всё, чем он меня наградил за эти последние месяцы.

Финн сжал мои бёдра, и я встала. Он протянул мне свою руку.

Это было нечто большее, нежели приглашение взглянуть на его спальню, он просил меня остаться, выбрать его, жить с ним счастливо. Моя уверенность в Натане в последнее время всё больше и больше подрывалась. А сейчас я уже не была уверена, что вообще её чувствую. Пришло время взглянуть правде в глаза. Я обещала, что никогда не буду силой его удерживать.

Он не хочет сохранить наш брак, и даже если я этого хочу, я не могу его заставить. И опять же, может, я уже больше этого не хочу.

Я приняла руку Финна.


31

Финн зажёг тусклый свет, и я впервые увидела его спальню.

— Вот и она, — просто сказал он. Такое название носило это место. Не было ни малейшего намёка, что Кендра приложила к её обустройству свою руку. Здесь совсем не было мебели, белые стены пустовали. Его кроватью был накрытый простынёй матрас, лежащий на полу, две подушки и покрывало. Комната была совершенно пустой, не считая нескольких чемоданов, полной корзины вещей для прачечной и одиноко висящих плечиков для одежды.

Он прочистил горло.

— Если бы я знал, что ты придёшь…

У меня ёкнуло в груди. Эта комната совсем не похожа на спальню семейной пары. Здесь даже воздух был пропитан одиночеством. Я постаралась сохранить оптимистический настой. Ведь она такой будет не всегда.

— Всё нормально. Только не говори, что из-за меня у тебя не было времени на распаковку вещей, — пошутила я.

— Я пытаюсь с этим покончить, но я быстро раздражаюсь и теряю терпение. Это наводит меня на мысли о том, что я оставил тот дом, и о решениях, которые придётся принять. Для меня легче расписывать стены лошадьми.

Я отпустила его руку и заглянула в корзину с бельём.

— Давай я помогу.

Он склонил голову.

— Ты серьёзно?

— Кажется, эти вещи чистые.

— Так и есть, — он достал пару джинсов и взял вешалку. — Я просто их ещё не разложил.

— Это Нью-Йорк, детка, — я обратилась к нему, а затем взяла джинсы из его рук и сложила пополам, а затем ещё пополам. — Место для хранения здесь на вес золота. Джинсы можно просто сложить.

— Ух ты, какая ты шустрая.

— Я уже столько джинсов складывала-перескладывала за свою жизнь, — улыбнулась я и сложила их на полку. — Тебе понадобится какое-то место для хранения, например, большой шкаф или гардеробная.

— Это верно. Может ты поможешь мне что-то выбрать?

Я игриво пошевелила бровями. Надежда в его голосе развеселила меня, кроме того я легко могла представить себе нас, отправившихся за покупкой мебели во второй половине дня в воскресенье.

— Посмотрим.

Он повесил рубашку на пуговицах на вешалку и определил её в шкаф-купе. Её следовало бы погладить, но я прикусила язык. Нужно двигаться в этом направлении медленно. Могу я перевезти сюда свою гладильную доску? Интересно на постоянно или нет?

— Мы можем сходить на блошиный рынок, — предложил он. — Может найдём там что — нибудь достойное и починим его. У меня как раз краска заканчивается.

Я никогда ничего не восстанавливала, но эта идея мне понравилась. У меня под кроватью лежит куча журналов, старых и новых, по декору дома.

— Звучит здорово.

Он развесил ещё немного вещей, пока я создавала стопки из джинсов и повседневных футболок.

— Ты сегодня можешь остаться здесь, — внезапно сказал он.

Я застыла. Находясь в его спальне, я была окружена той реальностью, в которой я была с Финном. Я не могла избавиться от мысли, что спать рядом с другим мужчиной довольно непривычно. Но ведь поэтому я здесь и нахожусь, так ведь. По какой ещё причине я могу находиться здесь, как не по той, что я ухожу от Натана к Финну.

— Я знаю, что этого не достаточно, — не совсем верно истолковав моё молчание, произнёс Финн. — Ты заслуживаешь настоящей кровати. Завтра же она будет здесь, — он сделал паузу. — Это мой способ сказать тебе, что ты и завтра тоже можешь остаться здесь. Я куплю кровать для тебя.

— Финн, — произнесла я, но не знала, как продолжить. Ладно, конечно, почему бы и нет?

Как вообще это должно происходить?

Он повесил ещё одну рубашку на металлическую трубу и развернул меня к себе лицом за плечи.

— Посмотри в кого он превратил тебя за эти месяцы, — Финн звучал убедительно. — Я хочу оставаться спокойным, но когда ты плачешь в моих объятиях, потому что он даже не потрудился вернуться домой к ужину… это просто выводит меня из себя. Он не ценит то, что имеет. Я хочу отобрать это у него.

Его голос звучал уверенно, взгляд был искренним. Прямо сейчас мне хотелось его обнять и поцеловать, потеряться в нём. Но хочу ли я этого каждый день до конца своих дней? Могу ли я вообще это знать, мы ведь знакомы всего пару недель.

— Как ты думаешь, возможно ли любить двоих одновременно?

— Да, — тихо произнёс он. — А ты как считаешь?

— Я не уверена, — ответила я.

Я почувствовала, что его разочаровал мой ответ, но это быстро прошло. Его большие пальцы успокаивающе погладили мои руки.

— Я не прошу тебя полюбить меня сегодня. Всё чего я хочу, это получить возможность проявить мою любовь к тебе без всяких там условностей. Я хочу тебя на матрасе, на полу прямо сейчас, и не важно, что стены ещё до конца не выкрашены и вещи не разложены по местам. Если только ты скажешь да, я мигом здесь всё обустрою. Но это не значит, что сегодня в этом беспорядке я тебя не хочу.

Я огляделась вокруг. Финн, возможно, подумал, что пустота настораживает меня, но в действительности, я видела чистый лист. В нашей квартире мне дорога каждая мелочь — мы с Натаном вместе создавали там уют. Но в то же время это действует, как мучительное напоминание.

— Я не говорю «нет», просто всё слишком быстро.

— Не для меня. Такой брак, в котором находился я, вот от чего я пытаюсь спасти тебя. В нём было слишком много обиды и неприязни. Я готов. Поверь, нет смысла продолжать так страдать.

Для того чтобы покончить с неудачным браком, потребуется железная сила воли. Мне было очень жаль, что в это оказался вовлечён ребёнок, мне было жаль, что Кендра не захочет развода — но в чём-то Финн прав. Если он останется, он может причинить им ещё больше боли.

Финн всё равно будет плохим, не важно, как он поступит — останется или уйдёт.

Он коснулся моего лба своим.

— Ну так как? — он нежно меня поцеловал, погладил своим языком мою нижнюю губу. — Останешься, сладкая Сэди? Сладкая, сексуальная Сэди?

Я обняла его за шею и тоже поцеловала. Он красивый и умный мужчина, который заботится обо мне. Я чувствовала это в прикосновениях его рук, его губ. Своим поцелуем он вселил в меня надежду. У нас всё получится, это будет нелегко, но ведь разве не всё лучшее в жизни достигается сквозь боль и борьбу. Я хочу этого. Я хочу начать всё с начала. Мы перервали поцелуй из-за моей широченной улыбки.

— Это означает «да»? — спросил он у моих губ.

— Это «да».

Теперь мы уже оба улыбались. Он крепче обнял меня за талию и поднял в воздух. Целуясь, мы добрели до матраса, на который он меня повалил. Головокружительные поцелуи стали более жадными, более жёсткими.