Но услышав моё чистосердечное признание, Финн наверняка бы встал и ушёл.

— Мне не на что жаловаться, — сказала я, не желая лгать. Я взглянула на него из-под ресниц. — Надеюсь, это не ранит твоих чувств.

Он сглотнул, я увидела движение его кадыка.

— Нет, я хочу, чтобы ты была честной.

— Мы делали это в общественном месте, но при этом другие люди не присутствовали.

— Но ведь тебе это понравилось? — Финн спросил нерешительно. — Казалось, что это так и было.

— Да. Тебе присуща грубая экспрессия. Натан не часто поднимается на такой уровень.

Он отодвинул волосы от моего лица.

— Это потому что ты сводишь меня с ума.

Я улыбнулась, чтобы скрыть боль на лице. Неужели он думает, что я не свожу с ума Натана? По этой причине Натан хочет шлюху? Натан нашёл кого-то, кто может дать ему то, что я не могу, что я не в состоянии ему дать, хотя он этого заслуживает. То, что дремлет где-то у меня глубоко внутри, пустота в моём животе, которую никто не сможет заполнить, наверное, даже Натан. Если он не планирует бросить меня, и ему пока не всё равно, он ещё не справился с тем чувством, что я подвела его как жена.

— Вот опять, ты снова грустишь, — сказал Финн. — Ты думаешь о нём.

— Извини, ничего не могу с собой поделать. Мы через многое прошли вместе, а я даже не могу понять, что пошло не так. Я в растерянности.

— Если он не разговаривает с тобой, то он делает это с кем-то другим. Мне неприятно это говорить, но вполне вероятно, что это правда. Взять, например, нас. Всё верно, мы сейчас не там, где должны быть. Или я заблуждаюсь, может я, наконец, нахожусь там, где и должна? Я уже больше ни в чём не была уверена.

— Ты думаешь, что Кендра сейчас общается с кем-то другим?

— Нет. Она не хочет кого-то другого. Обычно мы довольно откровенны друг с другом.

— Но ты не упоминал о…

— Конечно, нет. Возможно, я бы уже это сделал, если бы не опасался, что её семья будет препятствовать мне видеться с Мариссой.

Я взяла его за руку. Конечно, я принимала во внимание Мариссу. Она уже довольно взрослая, чтобы принять наш роман. Но я не думала о ней в контексте развода и опеки.

— Извини. Я не представляла…

— Это лишь значит, что нам следует быть более осторожными. И, если мы решим…

Наша официантка присвистнула и пропела.

— Эге-гей, влюблённые пташки. Надеюсь, вы проголодались, — на лице у Эшли сияла гигантская улыбка, когда она принесла соус с артишоком и шпинатом, картофель фри и куриные крылышки. — Впервые в Нью-Йорке? Правда он полон романтики? — проворковала она. Мы оба теперь смотрели на неё. — Просто дождитесь, когда пойдёт снег. Надеюсь, это случится пока вы здесь. Ваш горячий шоколад скоро будет готов.

Финн снова повернулся ко мне и рассмеялся.

— Когда люди думают, что мы вместе, клянусь, я чувствую себя подростком, и мне это нравится.

Он поцеловал меня в кончик носа, когда я нахмурилась.

— Это весело, — сказала я, — как будто мы актёры.

— Ага, — он угостил меня картошкой, а затем и сам угостился. — Как я уже говорил, любовная связь не даст мне преимуществ в борьбе за опеку. Если бы это был кто-то другой, я бы остался в стороне, но это ты, моя кофейная девушка.

Его кофейная девушка. Я бы улыбнулась, но у меня был полный рот еды.

— Если до этого дойдёт, — продолжил он. — Мы же взрослые люди. Давай будем честны. Как ты относишься к детям? Почему у вас с Натаном нет детей?

Мой ангоровый свитер и так был колючим, а после его вопроса у меня на шее появился зуд. Я оттянула свитер и почесала шею. Его вопрос был довольно простым, но я даже не знала с чего начать. Я проглотила еду.

— Детей? — повторила я.

— Да. Как тебе идея стать мачехой? Чисто гипотетически. Ой, прости. Я не хочу отпугнуть тебя, но я не могу не спросить.

В ресторане внезапно посветлело. Я отпустила горло свитера. Возможно, Марисса — это благословение, которого я не ожидала. Ответ на ту одинокую частичку меня, которую не смог затронуть даже Натан.

— Я не знаю, смогу ли говорить об этом.

— Почему нет?

Я нахмурилась. Как я отношусь к детям? Всё слишком сложно. Я даже не могу понять, что чувствую, и уверена, что попытки объяснить что-либо будут тщетными. Уже несколько месяцев мы с Натаном не разговаривали о детях, с тех пор многое изменилось.

— Я просто не могу.

Он прекратил жевать и наклонил голову в мою сторону.

— Сэди, детка, да ты страдаешь.

— Как и мы все.

Он вздохнул.

— Полагаю, для меня так и есть. И для Кендры тоже.

— И для Натана, — добавила я.

— Но ты делаешь меня счастливым, — сказал он. Его улыбка была вымученной, но я действительно была благодарна за его старание. — Если он тебе изменяет, я его убью. Это точно.

— Финн, на самом деле это нечестно.

— Может и нет. Но, если бы я был честным человеком, я бы не сидел здесь прямо сейчас.

Мои брови сошлись на переносице. Чтобы Финн не говорил о себе, это также было правдивым и для меня. Это невозможно отрицать. Я уже не в первый раз подвела Натана, хотя когда-то я делала его счастливым. Сейчас у меня уже нет возможности всё вернуть назад. Но правда состоит в том, что измена не самый мой худший поступок по отношению к Натану.

Финн отложил картошину, несмотря на то, что уже обмакнул её в соусе. Его брови были приподняты.

— В чём дело? — спросил он.

Я просто взяла и всё высказала.

— В молодости я сделала аборт.

Я увидела, как участился пульс на шее у Финна.

— Понятно, и теперь ты сожалеешь об этом.

Я подняла взгляд на него.

— Я этого не говорила.

— О, нет, я не говорю, что ты должна. Я просто подумал… — он выглядел таким же сконфуженным, как и прозвучал. — Извини, глупо было это предполагать.

— Я понимаю. Нормальный человек сожалел бы. Я же напротив почувствовала облегчение.

Он легонько постучал пальцем по пластиковому столику.

— Не думаю, что какая-то «норма» может относиться к данной ситуации, — проговорил он медленно, будто пытаясь синхронизировать мысли и слова. — Чтобы ты ни чувствовала, кто-то испытывал схожие чувства.

Я пожала одним плечом.

— Я считала, что на то время это было верным решением, — с трудом сглотнула я. — Не считая того, что… — моё сердцебиение зашкалило, — теперь мы с Натаном не можем забеременеть.

Страх отразился на его лице, прежде чем он смог его скрыть.

— Вы пытаетесь?

— Мы пытались, — целый водоворот мыслей роился в моей голове, я сделала над собой усилие и продолжила. — В течение семи месяцев. Это было ужасно, поэтому мы прекратили попытки. Я снова стала принимать противозачаточные таблетки. Он всё ещё полагает у нас есть шанс, но я свой уже профукала, — высказав всё то, что я не высказала мужу, ко мне пришло осознание. Всё это время я ждала, что Натан признает, насколько значим мой изъян. И что тогда, уйдёт от меня?

— О господи, мне так жаль.

— У меня была возможность стать матерью, — сказала я, — и я её упустила. На то время это было лучшей альтернативой для меня.

— Так не бывает, и ты это знаешь, — произнёс он почти скептически. — Ты, не верящая в судьбу, полагаешь, что располагаешь отведённым количеством попыток зачать?

— Может это и сумасшествие, но у меня не получается забеременеть. Вот и доказательство, — мои скрещенные руки лежали на коленях, на них чётко выделялись белые суставы и красные кончики пальцев, к которым прилила кровь. Я притворялась, что не хочу ребёнка, и в большинстве случаев это срабатывало, но Финн заставил меня открыть ту дверь, которую я обычно стараюсь держать на замке.

— Есть ли подтверждение тому, что аборты могут повлечь за собой проблемы с последующим зачатием?

— Не совсем, — отметила я.

— Вот видишь.

— Вначале мы были так взволнованы. Но позже, когда наши попытки не дали результата, я чувствовала, что виновата в этом. Чем больше мы об этом говорили, возможность забеременеть будто всё дальше отдалялась. Я больше не хочу снова заставлять его пройти через это.

Финн уже не сидел так близко, как всего минуту назад, хотя мы всё ещё ютились в углу.

Когда он тяжело вздохнул, я ощутила его выдох на лице.

— Мне нужно воспользоваться уборной.

— Сэди…

— Я в порядке, — я практически вытолкнула его из кабинки, испытывая головокружение. — Правда, я вернусь через минуту.

Я ощущала на себе взгляд Финна, пока я неслась прочь, и всё о чём я могла думать, это что конкретно он прочитал на моём лице.


23

Я просто не могла дышать. Я сидела на крышке унитаза в ресторане на Таймс-сквер и не могла дышать. У меня свидание в ресторане на Таймс-сквер, а я не могу даже вздохнуть. А там за столиком меня дожидаются горячий шоколад и мужчина, который не является моим мужем.

Натан всегда мечтал о ребёнке, но настоящие попытки зачать мы стали предпринимать лишь год назад. Мой цикл оставался регулярным, поэтому моё сердце разрывалось на части. Я пыталась быть сильной ради Натана, но очень трудно что-то скрывать от человека, который знает тебя лучше, чем ты сама. Когда Натан увидел меня, сидящей на полу в ванной и сжимающей в руке тампон, он записал меня на приём к гинекологу, чтобы вернуть меня на противозачаточные таблетки. «У нас вся жизнь впереди» были его слова. «Мы обсудим это с врачом и попробуем позже».

Я сказала ему, что не стоит останавливаться. Я знала, что он уже полюбил этого ребёнка, который даже ещё не был зачат. Он отказался подвергать меня такому разочарованию каждый месяц, пока мы не получим большее информации от врача.