Я как раз доставала фен, когда залаяла Джинджер. Она не прекращала, поэтому я направилась к двери, завязывая пояс моего, стоящего каждого пенни, который я за него заплатила, кашемирового халата. У меня ушла секунда на то, чтобы понять, кого я вижу через дверной глазок, это был мой новый сосед. Казалось, что в коридоре его подсвечивает прожектор.

— Я в неподходящий момент? — спросил он, когда я открыла дверь.

Мне было не так уж и тепло, у меня были мокрые волосы, мои соски напряглись под халатом.

— Для чего?

— Итак, очевидно, у тебя волнистые волосы, — сказал он, проигнорировав мой вопрос, и, пробежав глазами по моему телу, — такое чувство, что я тебя вообще не знаю.

Я засомневалась, а потом позволила себе улыбнуться. Я не знала, что такого сделала, чтобы заслужить его поддразнивание, но затем осознала, что мне это нравится.

— Я их в основном выпрямляю.

— Ага, редкое краткое знакомство с элегантностью из 6Б в ее натуральном виде, — сказал он. — Я счастливчик.

Я не знала смеяться мне или краснеть. Казалось, мы оба собирались заговорить, но никто не осмелился.

— Извини, — сказал он первым. — Мне не стоило это говорить. Я слишком много читаю National Geographic.

Я махнула рукой.

— Это было забавно.

— Я просто пытаюсь сказать, что мне нравится, когда они волнистые, я имею в виду, они были красивыми и раньше тоже, когда были прямыми. Ну, в целом, они… красивые, — он почесал подбородок. — Тебе, наверное, интересно, зачем я пришел.

Он достал две двадцатидолларовые банкноты из кармана.

— Ты спасла меня сегодня утром.

Я поблагодарила его и положила деньги в халат.

— Ну как, понравилось?

— Словами не описать.

— Что ты заказал?

— Всё для завтрака.

— Ты заказал картофельные оладьи, как я советовала?

Он поднял брови вверх.

— Я не преувеличиваю. Я заказал каждую позицию, которая относилась к завтраку.

Я посмотрела на него в изумлении.

— Серьёзно?

— Тост, овсянку, фрукты, апельсиновый сок…

Он похлопал себя по животу.

— И так как все остальное было в целом ничего, я с полной уверенностью могу заметить, что картофельные оладьи — самая лучшая позиция по завтракам в меню. Их обмакнули в яичный желток.

Я подпрыгнула на носочках.

— Я готовлю их таким же образом.

— Ты девушка-глазунья? — спросил он.

Я кивнула.

— Когда я хочу яичницу, я иду в солярий.

У него хватило приличия рассмеяться моей невразумительной шутке, прежде чем он стал серьёзным.

— Не говоря уже про яичницу лёгкой прожарки.

— Никогда не доверяй тому, кто заказывает яичницу лёгкой прожарки.

В этот раз мы оба рассмеялись. Жетон Джинджер прозвенел, когда она просунула свой нос между нами. Вода капала с моих волос.

— Хочешь зайти? Я собираюсь приготовить ужин.

Это было не совсем правдой. В понедельник по вечерам я обычно совершаю набег на морозильник или разогреваю остатки еды с выходных. Готовка для себя вызывает упадническое настроение, но сегодня я не буду готовить для себя одной, со мной будет мой новый сосед. Он мельком окинул взглядом коридор, в направлении своей квартиры, и сложил руки в карманы.

— Я, э… я, правда, не могу, — сказал он. — Мне всё ещё надо много чего распаковать.

— О, все в порядке, — я попыталась не допустить, чтобы разочарование от его отказа отразиться на моем лице. Я его едва знала. Конечно, у него есть свои друзья, чтобы с ними ужинать. Я потянула Джинджер за поводок обратно в квартиру. — Ладно. Спасибо, что так быстро вернул деньги.

Он улыбнулся.

— Не за что.

Я закрыла дверь и вернулась в ванную. Я слегка подсушила волосы, просто, чтобы с них не капала вода. Уже давно я не оставляла волосы волнистыми. Это будет приятной переменой. Я в уме прикинула, какие фильмы у меня есть на дисках. Наверное, мне надо придумать себе какое-то хобби, но иногда, просто хочется побыть дома. Особенно в холодный вечер понедельника.

Я надела треники, налила себе стакан красного вина и открыла холодильник. Я могу приготовить что-нибудь питательное, но сейчас я могла думать только о еде для завтрака. Хруст тоста с корицей. Яичница-глазунья. Картофельные оладьи. Я представила лицо моей любимой официантки, когда мой новый сосед заказал всё меню.

Джинджер вскочила с пола. Секундой позже, послышался стук в дверь. Она гавкнула и выбежала из комнаты.

Я отреагировала почти так же. Встала. Насторожилась. Я не очень хорошо знаю соседей. Мне тридцать один, все остальные жильцы этажа практически вдвое старше. Мы здороваемся, но на этом всё.

Исключение составляет человек, который находился на пороге моей квартиры во второй раз в течение двадцати минут. Возможно, я сказала ему больше слов, чем всем жильцам, вместе взятым в целом здании. Я не решалась открыть ему, потому что была без лифчика. Да, я решила — он был «лакомым кусочком». Это хорошее выражение, чтобы описать его.

— Снова привет, 6А.

— Итак, — сказал он. — Я все обдумал. Я ещё не распаковал кухню. Это не совсем моя сфера интересов. Плюс ко всему, мой обогреватель так жарит, будто я сделан из пластика, и он хочет расплавить меня.

Он оттянул свою футболку, идентичную предыдущей, показывая, как ему жарко. Он выглядел готовым к лету.

— Мой обогреватель выключен, — предупредила я. — У меня холодно.

Он простонал.

— С тем же успехом ты могла говорить мне непристойности.

Я удивленно приподняла бровь и пригласила его в квартиру.

— Я готовлю овощи, — я этого не планировала, но у меня были овощи в холодильнике и остатки вчерашней курицы с имбирем по-тайски. — Ты вегетарианец?

— Нет, милая.

Я сдержала улыбку на его невозмутимый ответ. Я бы ни за что не поверила, ответь он положительно.

— Я — старое доброе плотоядное. Охота, собирательство, жизнь в пещере, — он прощупал одной ногой поверхность пола, прежде чем вошел. Как будто пол покрыт водой, и он проверял температуру.

Джинджер была рада его видеть, но в то же время она виляла бы хвостом и в присутствии убийцы с топором. Я закрыла за ним дверь.

— Милое местечко, — сказал он, когда мы прошли внутрь. — Как мое, только более обжитое.

— Спасибо, — я указала на диван. — Устраивайся поудобнее. Я скоро вернусь.

Я пошла в спальню, закрыла дверь и надела лифчик под толстовку.

Когда я вошла, он, нахмурившись, листал Вог, его длинные ноги были вытянуты перед ним.

— Некоторые из этих комплектов одежды…

— Я работаю в агентстве по связям с общественностью в области моды и красоты, — я объяснила. — Мои клиенты по части красоты — макияж, крема для кожи, все в таком роде — но я также должна следить за модными трендами.

Он закрыл журнал и положил его под журнальный столик.

— Я не претендую, что разбираюсь в этом.

Я прошла на кухню, и он проследовал за мной. Некоторые овощи в холодильнике вызывали сомнение. Надеюсь, он ничего не заметит.

— Может налить тебе Пино Нуар?

— Я не очень люблю вино, — ответил он позади меня. — Хотя я бы не отказался от вот этого.

Он указал на упаковку пива Sorachi Ace на полке.

Я на секунду засомневалась. Оно мне не принадлежало, но я решила, что это не важно. Я взяла одну бутылку и протянула ему.

— Открывалка в ящике слева от раковины.

— Спасибо. Никогда не пробовал этот сорт. Оно вкусное?

— Не знаю. Я не пью пиво.

Я подравняла овощи и начала их нарезать. Несколько минут стояла тишина, не считая его глотков и стука моего ножа по доске для нарезки.

— Ну как?

— Как раз то, что нужно. В моей квартире сейчас тоскливо и совсем нет алкоголя, — он выдвинул стул, но, казалось, передумал, и остался стоять. — Мне нужно наведаться в бакалейную лавку.

— Это пиво из Буклинской пивоварни, — я переместила грибы с разделочной доски в казанок. — Так все же, что привело тебя в Гламерси Парк?

Он откашлялся.

— Работа.

Я не спросила, чем он занимался. Я все ещё даже не знала его имя.

— Ты новичок в этом городе?

— Вообще-то я приехал в Нью-Йорк по тому же поводу, что и ты.

Я оторвалась от нарезки сладкого перца, который я собиралась нарезать соломкой.

— Правда? Когда?

Он покачал головой.

— Не заставляй меня отвечать на этот вопрос, — сказал он, но все равно сделал это. — Я закончил университет десять лет назад.

— Я примерно в это же время, — по какой-то причине его зеленые глаза загорелись, и я вернулась к нарезке овощей, чтобы подавить волнение. — И что потом?

— Потом переехал на окраину. Теперь я снова здесь.

— Многие люди, если едут на окраину, то там и остаются.

— Я знаю.

Я почувствовала намек на горечь в его голосе, но потом она исчезла.

— Я из тех редких птиц, которые рады возвращению в хаос.

— Итак, ты выбрал хорошее соседство. Я бы никогда не хотела жить где-либо ещё.

Я поместила овощи в казанок и довела курицу до готовности. Возможно, этой еды ему будет недостаточно. Одна из немногих вещей, которые я действительно знала об этом мужчине, это то, что аппетит у него отменный, что он может с лёгкостью прогуляться по всему меню. На это указывал его рост и мышечная масса, но казалось у него не было ни грамма жира.

— И как же тебе удалось заказать всё из меню? — спросила я, помешивая овощи лопаткой. Я подумала, что смеялась бы до слез, если бы увидела все это своими глазами. — Ты начал сначала и заставил официантку все это переписать? Или она просто протянула повару буклет с меню?

Когда он не ответил, я повернулась. Он прохаживался возле стойки в углу. Там не было ничего необычного — просто канцелярские товары: неоновые стикеры, набор ручек, стопка писем. Хотя он смотрел не на них. Он потянулся к фотографии в рамке, там были изображены мы с мужем в день нашей свадьбы. Натан, высокий и широкоплечий в смокинге, смотрит на меня, пока я улыбаюсь в камеру. Наши темные волосы контрастируют с моим свадебным платьем.