Да, она, несомненно, была очень занята, но, по правде говоря, он уже больше не мог ждать.
– Проводите ее ко мне, Ходж.
Интересно, подумал Оливер, как она будет сегодня выглядеть? Строго, в своем скромном йоркширском платье? Женственно, в наряде с лентами и бантами? Или по-королевски элегантно, как тогда в опере? Но Вивианна вновь удивила его. На ней было белое шелковое платье с темно-красными полосками; оно шуршало при каждом ее движении, сверкая и переливаясь в солнечных лучах, проникавших через окна. Каштановые волосы заплетены в косы и кольцами заколоты по бокам. И что самое удивительное, она держала в руках корзину с большим желтоглазым полосатым котом. Корзина на вид была довольно тяжелой.
– Лорд Монтгомери, – произнесла Вивианна и с облегчением опустила корзину на турецкий ковер.
– Мисс Гринтри, – ответил Оливер, подходя к ней ближе. – Вы не перестаете удивлять меня. – Он с опаской взглянул на кота: – А это еще кто?
– Это кот Фрейзера. Я навестила отца, прежде чем прийти к вам. Фрейзер попросил меня позаботиться о его коте. Он пытался убедить меня, что кот ему больше не нужен, но на самом деле он просто хочет перед смертью пристроить его в хорошие руки. Иначе он будет переживать – я имею в виду Фрейзера, а не кота.
Оливер призадумался.
– А как его зовут?
– Робби Бернс.
– Ну и имечко!
Раздался стук в дверь, и вошел Ходж. В руках у него было блюдечко с молоком.
– Мисс Гринтри попросила меня принести вот это, милорд.
– Для Робби Бернса?
– При чем здесь поэт, милорд?
– Да нет же, не для поэта – для кота, Ходж!
Ходж поставил блюдечко на ковер и вышел из комнаты. Кот, сидя в корзине, посмотрел на Оливера, а Оливер посмотрел на Робби Бернса.
– Я знаю, чего ты хочешь, – сказал он со вздохом. – Ты хочешь, чтобы я взял кота. Ведь так?
– Я не стала бы просить тебя об этом, но дома, в Йоркшире, у мамы есть Криспен, а он может быть очень ревнивым. Робби Бернс – хороший кот, вот увидишь, он не будет доставлять тебе неприятностей. Это кот, принадлежавший мужчине. Женщин он не любит.
– Ах, Вивианна, Вивианна, – пробормотал Оливер, – чего еще ты от меня потребуешь? Я сделал все для того, чтобы восстановить твою репутацию. Я отдал Кендлвуд твоим бедным сиротам, и вот теперь я должен взять на попечение кота твоего отца. Что же будет дальше?
– Я понятия не имела, что это ты помог восстановить мою репутацию, – тихо произнесла она. – Почему ты сам мне ничего об этом не сказал?
Оливер посмотрел на нее:
– Ты права, мне следовало это сделать, но, с другой стороны, ты сама об этом не спрашивала. Лично мне твоя репутация совершенно не важна, но я знал, какие неприятности это доставляет тебе и твоей семье. Кстати, принц Альберт сказал, что ты само очарование и из тебя выйдет милая и послушная женушка.
Вивианна смущенно захлопала ресницами:
– О!..
– Он не слишком хорошо тебя знает, если считает, что ты будешь послушной, верно?
Вивианна пропустила эту реплику мимо ушей.
– Так моя репутация действительно ничего для тебя не значила?
Оливер с улыбкой наклонился, чтобы открыть корзину. Кот выпрыгнул на ковер и тотчас принялся умываться, словно всю жизнь мечтал жить в доме на Беркли-сквер.
– Нисколько. Ты для меня гораздо важнее, чем поступки твоих родителей.
– О!
– Вивианна, прежде чем в моей жизни появилась ты, все мои мысли были посвящены брату и мщению за его гибель. Я даже не смел мечтать о будущем. Я не представлял, что будет после того, как Лоусон понесет наказание. Но вдруг в мою жизнь ворвалась ты и все изменила. Внезапно я понял, что у меня есть будущее, и я всем сердцем желал приблизить его, потому что в этом будущем было место для тебя.
Вивианна подошла поближе.
– Но теперь ты герой, – тихо произнесла она. – Газеты наперебой пишут о твоих кошмарных жилетах – теперь они последний крик моды. Женщины теряют голову, как только видят тебя на улице.
Оливер рассмеялся:
– Единственная женщина, которой позволительно при виде меня терять голову, предпочитает читать мне нотации.
– Оливер!..
– Надеюсь, теперь, став богатой наследницей, ты не собираешься покинуть меня, – продолжал он. – Ты по-прежнему нужна мне. Возможно, ты этого не понимаешь, но я всегда был притчей во языцех в семье Монтгомери. Ты должна спасти меня от моих грехов, Вивианна. Мне действительно требуется искупление, и даровать его можешь только ты одна.
У Вивианны перехватило дыхание.
– Я бы не стала называть тебя грешником, – ответила она. – Ты – воплощение всяческих добродетелей. Ты избавил нацию от коварных замыслов гнусного негодяя Лоусона, передал Кендлвуд сиротскому приюту, спас Робби Бернса от голодной смерти на улицах!
Оливер улыбнулся.
– И провел со мной незабываемую ночь любви, – нежно добавила она.
Оливер внимательно посмотрел на нее:
– Правда? Ты на самом деле будешь помнить о ней?
– О да. – Вивианна вздрогнула от нахлынувших на нее воспоминаний. – Каждый раз я просыпаюсь и вспоминаю ту ночь во всех подробностях. Мое тело до сих пор помнит твои прикосновения; мне так хочется, чтобы ты снова оказался рядом со мной. Я одна, Оливер, но я больше не хочу быть одной.
– Тогда выходи за меня замуж, и до конца наших дней каждая ночь будет ночью любви и страсти.
Вивианна улыбнулась:
– Пожалуй, да. Мне нравится тот, прежний, Оливер – повеса и распутник.
Сердце Оливера сжалось. Вот оно что! Она любила распутника; от этой правды ему никуда не деться. Но были же в нем и другие качества: надежды, мечты и стремления, которых Оливер-распутник даже представить себе не мог. Неужели она этого не видит?
– Я люблю распутника, – сказала Вивианна, глядя ему в глаза, – но все же тебя я люблю еще больше.
На лице Оливера появилась улыбка.
– Я хочу расцеловать каждую частичку твоего тела, – медленно произнес он.
Вивианна, смеясь, бросилась в его объятия.
– О, Оливер! – вздохнула она, ощущая его тепло, его силу, чувствуя себя защищенной в объятиях любимого мужчины.
Он взглянул на нее так, словно она была единственной женщиной на всем белом свете.
– Я не могу жить без тебя, разве ты этого не знаешь? Я не могу обходиться без твоих нравоучений, как другие мужчины – без крепких напитков.
– Ну, если ты не возражаешь против Афродиты!
– Хм-м! – произнес он с озорной улыбкой.
– Как ты смеешь так говорить?! – гневно воскликнула Вивианна.
Оливер дотронулся губами до ее губ.
– Что именно смею говорить? – прошептал он.
– Яблоко от яблони...
– Пообещай мне кое-что, Вивианна, – прошептал Оливер. – Что ты всегда будешь моей куртизанкой. Только моей.
– Обещаю, но с условием, что ты будешь только моим распутником.
Он усмехнулся, и они подтвердили свои обещания со всей страстью, на какую только были способны.
Эпилог
– Сегодня я получила письмо от мамы, – сообщила Вивианна, откладывая в сторону суповую ложку. К ней быстро подошел лакей, чтобы заменить тарелку, в то время как Ходж оставался в величественной позе, внимательно наблюдая за церемонией обеда.
– От леди Гринтри?
– Да, Оливер. Ты же знаешь, что она моя мать. Во избежание недоразумений Афродиту я буду по-прежнему называть просто «Афродита».
– Конечно, моя дорогая.
На стол подали новое блюдо.
– Она пишет, что Мариэтта очень хочет снова вернуться в Лондон. Мама считает, что ей следует немного повременить с этим. Ей, разумеется, известно об Афродите, но пока она не спешит встретиться с ней. А Франческа, как же Франческа встретит известие о том, что ее настоящая мать – знаменитая куртизанка?
– Действительно, как? – улыбнулся ей своей спокойной, чарующей улыбкой Оливер. Спрятавшийся под обеденным столом Робби Бернс время от времени терся о его ноги, не переставая мурлыкать. Он успел утащить за собой под стол кусок жареной дичи.
– Мне кажется, что Афродита и Добсон влюблены друг в друга гораздо серьезнее, чем мы предполагаем, и нарочно демонстрируют окружающим свою сдержанность и безразличие, – продолжила Вивианна. – Интересно, добавила ли она еще какие-нибудь записи в свой дневник?
У Оливера имелись свои соображения относительно Афродиты и Добсона. Конечно, с точки зрения представителя высшего света, иметь женой дочь куртизанки – отнюдь не идеальный образец брачного союза, однако его это не особенно беспокоило. Не беспокоило это и леди Марш, которая была более чем довольна тем, что Вивианна стала женой Оливера.
Ходж знаком велел лакею убрать со стола опустевшие тарелки. Вивианна перехватила его взгляд и грациозно поднялась из-за стола.
– Пойду отдам шеф-повару распоряжение относительно десерта, – пояснила она. – Сегодня, Оливер, для тебя приготовлено нечто особенное. Я скоро вернусь.
Лорд Монтгомери кивнул, поглаживая кота, продолжавшего сидеть под столом. Супружеская жизнь вполне устраивала Оливера. Он не сразу осознал, насколько спокойнее и размереннее стало его существование после женитьбы на Вивианне. Их отношения, разумеется, не всегда были безоблачными, однако любые разногласия представлялись ему совершенно ничтожными по сравнению с тем, что они оба приобрели, став мужем и женой. Он не раз ловил себя на мысли о том, насколько это приятно – просыпаться ночью и видеть рядом с собой Вивианну...
Открылась дверь, и в комнату вошел Ходж. Вслед за ним два лакея вкатили в столовую тележку, на которой стояло огромное блюдо, прикрытое таких же небывалых размеров серебристой крышкой. Следуя указаниям Ходжа, лакеи подкатили тележку ближе, сняли блюдо и поставили его на стол прямо перед Оливером. Тот выпрямился и вопрошающе посмотрел на Ходжа.
"Невинная обольстительница" отзывы
Отзывы читателей о книге "Невинная обольстительница". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Невинная обольстительница" друзьям в соцсетях.