Клаудиа Дэйн - Невинная ложь

Девушка не поняла смысла этого вызова. Ведь пока она не выиграла ничего, кроме временного права остаться в живых. Потеряла же все, чем доселе дорожила. Но ему этого почему-то мало.

Между тем капитана вновь охватило безудержное желание. Он потерся лицом о живот пленницы, жадно вдыхая ее запах. Этот, запах ванили походил на тот, который капитан как-то вдыхал в тропиках, на одном из маленьких островов, где прятался со своим кораблем. Ему хотелось раствориться в этом запахе и понять, естествен ли он или дело в женских ухищрениях. В последнем случае это, видимо, обошлось его пленнице в кругленькую сумму.

Обняв девушку за талию, пират прильнул к ее губам. И тут же, снова почувствовав знакомый запах, убедился, что ни о какой косметике нет и речи. Рука капитана соскользнула с талии и сжала грудь девушки. Пальцы начали играть сосками, сразу же затвердевшими, как кораллы. В темноте он удовлетворенно улыбнулся, предвкушая новое наслаждение, хотя только что обладал этой женщиной. Капитан снова хотел ее и еще более страстно, чем раньше. Итак, сейчас он ладонями и губами начнет ласкать ее тело, и тогда их обоих охватит всепожирающий огонь безумной страсти. Да, он добьется этого! Заставит вспыхнуть ее холодные глаза цвета морской волны. Пусть ради этого придется сломить ее волю! Она ведь не каменная! Трепещущее тело девушки свидетельствует об этом...

Его ладони скользнули вверх и задержались на обнажённых плечах. Притянув пленницу к себе, капитан вновь впился в ее губы. Его язык проник между ее зубами. Это напоминало какой-то причудливый танец, движения которого она стала послушно повторять. Ее соски плотно прижались к сильной груди пирата. Он накрыл ладонями очаровательные полушария.

Но бедра девушки не подались ему навстречу. Из груди не вырвалось ни одного страстного стона. Она не извивалась в его объятиях.

Девушка боролась с собой. Пират возбуждал в ней страстное желание, которое не удавалось подавить. Все тело ее горело. Жар спускался все ниже. А его горячий язык исполнял у нее во рту какой-то неистовый танец.

Но она держалась. Хотя капитан уже чувствовал, что пленница получает удовольствие от его грубоватых ласк, все же он был озадачен ее сдержанностью. Равнодушие женщины к лежащему с ней в постели обнаженному мужчине не соответствовало его представлению о куртизанках.

И тут капитана осенило. Именно так куртизанка показывает, что одержала победу над партнером, который пришелся ей не по душе? Она вызвала непреодолимое желание у мужчины, чтобы победить его и подчинить себе.

Пленница заплатит за это!

Теперь он действовал с куда большим жаром, чем вначале. Но девушка искусно скрывала нарастающую тревогу за притворной страстностью, ибо опасалась, что капитан обвинит ее в холодности. Она извивалась в его объятиях, отвечала поцелуями на поцелуи, лаской на ласки. При этом ничего не предлагала первой, а только зеркально отражала все движения пирата, внимательно следя за ними.

Эта подозрительная покорность раздражала капитана.

Теперь он уже понимал, что сдержанная страсть, свидетельствовавшая об уязвленности и неприязни, была средством расплаты в этом своеобразном торге. Женщина бросила ему приманку, и он клюнул на нее. Черт побери, ему удастся разбудить в ней настоящую страсть! Это и станет его долей в добыче!

Девушка продолжала смотреть ему в глаза, как, впрочем, он и велел. Помимо всего прочего, это позволяло ей предугадать каждое его последующее действие. Девушке не нравился жестокий блеск в его взоре, предвещавший яростный шторм.

Нет, расчетливому искушению наступал конец. Вскоре пират, несомненно, набросится на нее, применив все известные ему приемы секса. А в том, что он знал таковых немало, она не сомневалась. И в конце концов она сдастся... Растает! После этого неизбежно наступит пауза, и тогда она сделает все, чтобы вновь стать холодной и бесчувственной. Но сначала пират увидит, как она задыхается, стонет и извивается – якобы от страсти. Чего он от нее и хотел. Той же страсти, которая пожирала его самого. Хотел, чтобы ее глаза горели, как у куртизанки, за которую она с самого начала и выдавала себя.

Капитан приник к ее губам долгим поцелуем. Пальцы его сжимали соски девушки. Оторвавшись от ее губ, он начал поочередно сосать их. Пират ощутил удовлетворение, когда задрожали ее бедра, а из груди вырвался первый стон...

Он приподнял голову и улыбнулся девушке, торжествуя свою победу.

Кончики ее пальцев игриво пробежались по его спине. Потом – по бедрам... И по ягодицам...

Капитан дрожал и стонал, проникая в нее все глубже, чувствуя тепло ее ладоней у себя на ягодицах и прерывистое дыхание на шее.

Чего еще он мог ожидать? Чтобы эта незнакомая женщина раскрыла ему душу? Такое почти невероятно. Об этом они и не договаривались. К тому же, отдав ему все без остатка, она потеряет себя. Потеряет лишь для того, чтобы отдать... Кому же? Пирату! Которому она не доверяет и не может доверять... Эта женщина явно не верит ни в его показную нежность, ни в милосердие. Ибо до этого момента видела только грубияна и насильника. Однако капитан догадывался, что она играет, а потому с трудом сдерживал смех. Как бы то ни было, но ведь эта женщина хочет его, ибо не получила полного удовлетворения. Просто какая-то ненасытность!

– Нет, детка, – вздохнул он. – Я не могу больше, несмотря на все ваше очарование. Поймите, здесь, на корабле, я в первую очередь капитан. И мой долг – находиться на палубе.

Он отстранил ее, сел на край постели и начал натягивать на себя бриджи.

– Прошу прощения, я нечаянно запачкал вас кровью, запах которой в постели для меня невыносим.

Она лежала, не сводя глаз с главаря пиратской шайки. Он был высок, строен, мускулист, со встрепанными иссиня-черными волосами и широкими плечами.

– Поспите, – предложил пират. – Никто сюда не войдет и не потревожит вас. Чувствуйте себя в полной безопасности. Я вернусь, когда кончится вахта.

Он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Как только шаги капитана затихли в конце коридора, девушка вскочила и, подбежав к стоявшей в углу бочке с водой, тщательно умылась. Потом вытерлась висевшим на стене полотенцем, облачилась в корсет и надела платье, завязав на спине кружевные тесемки. Бросив взгляд на койку, она заметала пятна крови на простыне. Взяв лежавший на крышке бочки кусок, мыла, она долго и тщательно замывала следы своей утраченной девственности. Не сразу, но это ей удалось...

Итак, теперь пират уже никогда не узнает, что она не была ни шлюхой, ни куртизанкой до их встречи...

Стоя у иллюминатора, девушка смотрела на темные волны океана. Ощущая беспокойство, она стала молиться. Да, Бог покинул ее в этой тьме. Но все же девушка не впала в отчаяние, зная, что Бог везде. И во тьме – тоже. А потому она не совсем одинока!

Нет, она не одинока!..

Но так ли это?..

Он еще не видел своей команды, но уже слышал ропот и выкрики спорящих. Речь, конечно же, шла о женщине, не доставшейся им. Капитан вспомнил, как черные глаза Пьера сверлили его, когда он снял пленницу с мачты и увел вниз. Пьер считал, что капитан не имел права присваивать себе пленницу, предназначавшуюся всей команде «Дракона» этого замечательного, быстроходного судна, способного уйти от любой погони.

Отдав команде на растерзание эту женщину, капитан успокоил бы своих подчиненных, но лишь на время. Кровь все равно непременно пролилась бы, как только они начали бы предъявлять права на пленницу. И те, кому не довелось бы изнасиловать ее, завидовали бы счастливчикам, успевшим насладиться жертвой. Завязалась бы драка. В ход пошли бы ножи. Без этого в разборках у пиратов никогда не обходится. И уже сейчас вся палуба была бы залита кровью. Но самым ужасным для капитана было бы увидеть лежащую на ней мертвую юную женщину.

Он был почти счастлив, что она осталась жива. Однако Пьер не разделял его радости. Капитан знал, что тот спит и видит, как бы занять его место. Вот и сейчас он стоял посреди группы орущих пиратов, подогревая их недовольство.

Оставаясь в тени, капитан прислушивался к доносившимся крикам и размышлял о том, как поступить. Подойти к ним и выразить желание сразиться с ними? Неразумно. Их слишком много. Но все же надо дать почувствовать пиратам свою силу. Тогда большая часть команды, возможно, пойдет за ним.

Улыбнувшись, капитан вышел на палубу. Пираты, увидев его, тут же притихли. Это был хороший знак.

– Держи прежний курс, Джон! – приказал он рулевому. – Мы пойдем на север вслед за Гольфстримом.

– А я полагаю, капитан Дэн, что нам следовало бы направиться к острову Нью-Провиденс. Там мы сделали бы остановку.

– Это все не для нас, – Ответил капитан Дэн.

– Но ведь там мы взяли бы куда больше, чем с тог корабля, шедшего с Багамских островов, который ощипали. Мы можем притаиться в какой-нибудь укромной бухте острова и ждать своего часа. Причем ждать в том месте, где так много красивых женщин...

– Пьер, – прервал его Дэн, – будет у тебя свой корабль, тогда и поплывешь к острову Нью-Провиденс или куда угодно. Пока же капитан «Дракона» я. А потому мы держим курс на север.

Дэн решил больше не топить мирные корабли, вей заниматься грабежами и убийствами. С этим покончено! Он не желает оставаться пиратом! А сейчас, капитан, может направить свой корабль куда угодной! Поплывет в Бат, Северную Каролину, в свой любимый порт Эдвард-Тич. В Бате, где к пиратам относятся терпимо, он распустит свою бандитскую команду, наберет честных моряков и с ними спокойно отправится дальше.

– Мы пройдем вдоль берега до Бостона, – продолжал Дэн, – а затем повернем в сторону Азорских островов. Поверьте мне, это будет очень веселое путешествие. К тому же по пути мы встретим немало кораблей.

– Для вас, Дэн, путешествие будет особенно веселым, если вспомнить, кто сейчас находится в капитанской каюте, – цинично ухмыльнулся Пьер. – Кстати, эта дамочка стоит того, что вы за нее заплатили?