Клаудиа Дэйн - Невинная ложь

Лидия еще никогда не испытывала такого одиночества. Даже на «Драконе» она чувствовала присутствие Всевышнего. Но здесь, в родном доме, в кругу любящих родителей и сестер, она оказалась в полной изоляции. Стала всем чужой.

Именно это и было самой главной проблемой. Она здесь чужая! Чужая для отца и матери. Чужая для Мириам, Рут и Энни... А Бог? Помнит ли Он о ней? Знает ли ее семья? И знает ли она себя?

Она изменилась необратимо и продолжает изменяться! И никто этого не замечает... Никто!

Кроме Дэна...

Легкий восточный бриз играл парусами «Дракона», стоявшего на якоре. Казалось, ветерок звал корабль выйти в открытое море.

«Дракон» действительно уже слишком много времени провел в порту и истосковался по синим просторам океана, как и его приунывшая команда. У Дэна было такое же отвратительное настроение, как и у других членов экипажа. Все они уже давно не занимались погрузкой, не брали в плен пиратских кораблей и не получали никакой прибыли.

– Пора бы сниматься с якоря, капитан, – заметил Джон. – Долгие стоянки никогда не приносили прибыли морякам!

Дэн оторвал взгляд от берега. Там возвышалась церковь, куда по воскресеньям ходила Лидия. Он понимал, что должен находиться на корабле, иначе команда забудет, кто здесь капитан. Но всей душой Дэн хотел бы оказаться на берегу.

Впервые с тех пор, как Дэндридж помнил себя, он мечтал о чем-то, кроме собственного корабля. Ничего подобного с ним еще не случалось. И только «Дракон» всегда был его мечтой, которая, наконец, осуществилась. Корабль и море... Больше, как прежде казалось Дэну, он ни в чем не нуждался. Плантация, работа в колониальном правительстве, колледж – все это уже кануло в прошлое. Голубая гладь океана стала его единственной страстью.

И вдруг Лидия вытеснила первую настоящую любовь Дэна. Страсть к ней завладела им полностью. А между тем Лидия постоянно убегала и отрицала, что питает какие-либо чувства к нему, тем более страсть.

Конечно, она обманывала его. Дэн никогда не позволил бы перевернуть вверх дном всю свою жизнь женщине, не питающей к нему никаких чувств; А в том, что в душе Лидии тоже бушевала страсть, он не сомневался. Но она никогда не признавалась в этом!

Лидия лгала. Лгала не только теперь, но и раньше. И может солгать снова. А Дэну оставалось только доказывать, что она лжет.

– Снова собираетесь на берег? – спросил Дэна рыжий лохматый моряк по имени Уилл.

Дэн еще раз взглянул на церковь.

– Чуть позже.

– Вы часто спускаетесь на берег. Чаще, чем другие капитаны.

– Я волен поступать так, как хочу, – улыбнулся Дэндридж.

Только на бывшем пиратском корабле знали, насколько опасна его улыбка.

– Подолгу простаивая в порту, много не заработаешь, – продолжал Уилл. – Я нанимался на корабль, чтобы идти в море, а не торчать у причала.

– Ты нанимался на «Дракон» и останешься на нем, куда бы он ни пошел и как долго ни стоял бы на якоре. – Дэн незаметно повернулся так, чтобы в случае необходимости выхватить меч. – Джон! – крикнул он с той же улыбкой своему первому помощнику. – Пусть Уилл хорошенько, вычистит трюм. Это отвлечет его от насекомых, замучивших беднягу на палубе.

Уилл сжал кулаки.

– Какое дело пирату до того, как пахнет в трюме его корабля?

Дэн почувствовал, что тучи сгущаются. Это было ему хорошо знакомо. Несколько человек образовали вокруг него полукруг и окинули недобрыми взглядами. Пока они не предпринимали никаких действий. Но выглядели угрожающе. Силы были неравны. Пятнадцать против одного. Дэн попадал в подобные ситуации и раньше, а потому отлично знал, как играть в такие игры.

– Я не пират, – ответил он, рассмеявшись. Именно так он смеялся перед тем, как убить Пьера.

– Франко в Бате говорил другое, – возразил Уилл.

– Слушай, что я говорю сейчас. Это касается тебя, Уилл, – продолжал холодно улыбаться Дэндридж.

– Я и раньше слышал о вас, – злобно бросил Уилл. – И не я один. Мы здесь не дураки. И желаем урезать вам довольствие. А еще – донести властям о том, кто, вы такой.

Дэн молчал. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Уилл подошел к нему вплотную.

– Надо быть круглым болваном, чтобы приплыть сюда и ждать, когда на голову накинут петлю!

– Значит, я болван? – Дэн еще шире улыбнулся. Не успел Уилл опомниться, как Дэн схватил его за горло.

– А ну-ка повтори, что твой капитан болван! – Дэндридж все сильнее сжимал горло Уилла.

– Повтори! – крикнул он.

Тот не мог повторить, поскольку уже задыхался, а его глаза почти вылезли из орбит. Но как только Уилл начал терять сознание, Дэн разжал руку, и тот рухнул на палубу.

Впервые за многие месяцы Дэндридж почувствовал отвращение к себе.

Как?.. Как случилось, что он стал пиратом? Ведь он хотел только выжить! Как ягненок среди волков! А вместо этого Дэн оказался вожаком волчьей стаи, готовым перегрызть горло любому, кто осмелится ему противоречить. И не только готовым, но и желающим это сделать. Перегрызть с наслаждением!

Морской бриз трепал его темные волосы, Дэн откинул прядь со лба. Сколько человек убиты его рукой? Девять? Двадцать? Да, он дрался насмерть, чтобы сохранить себе жизнь. Убивал тех, кого король все равно велел бы повесить. Он уничтожил многих, и без всякого сожаления.

И кем же он стал?

Отвращение комом подкатило к его горлу. Дэн отвернулся от все еще стоявших полукругом моряков и снова посмотрел на церковь. Он хорошо помнил эту церковь, это место И то, кем когда-то был. В памяти его всплывала прежняя мирная жизнь. Друзья. Товарищи. Это все у него обязательно появится вновь. Потому что он не пират!

Теперь, владея «Драконом», Дэн мог делать на нем все, что хотел. В этом корабле больше не осталось ничего пиратского. Как и в новой команде. Никто здесь не знал ни того, что сделал Дэндридж Прентис, ни имена тех, кого убил, чтобы выжить. Свидетельствовать против него могла бы только Лидия, но Дэн был уверен в ней и знал, что она никогда на это не пойдет. Да, Лидия убежала от него. Но не предала! И не предаст!

Глаза Дэна потемнели. В этот момент он избирал для себя новый путь в жизни. Он – капитан первоклассного корабля, наследник имения в Ривер-Ран, сын уважаемого отца и племянник грозной тетушки Пэтси Прентис Уэйли. Он свободен поступать по своему усмотрению. А море всегда будет ждать его. И Дэн вернется к нему в любое время. А вот Лидия неуловима.

Последние несколько лет Дэн вычеркнет из жизни. Забудет обо всем, кроме широкого шрама на лице. И кроме Лидии. Лидии Макинтайр...

А еще, оставаясь в этом порту, он должен непременно найти человека, который предал его, набрав на корабль пиратов.

Несколькими часами позже Дэн и Чарлтон сидели в том же ресторанчике «Маро», что и в первый раз. Они пили... Пили, но не пьянели. Во всяком случае, не очень пьянели...

Хотя Дэн пил уже несколько часов, никто не назвал бы его пьяным. Возлияние «до чертиков» в пиратском порту и пиратской компании было верным путем на тот свет. Очень часто одного из собутыльников на следующее утро находили мертвым. Поэтому Дэн никогда не напивался. И больше уже никогда не смог бы напиться: старые привычки отмирают медленно.

Но виски, поздний час, затемненный зал ресторана – все это помогло Дэну расслабиться так, как он не расслаблялся уже давно. Бен мягким и сипловатым голосом рассказывал Дэндриджу о том, чем занимался в течение многих лет. При этом, как джентльмен и дипломат, не спрашивал о том же Дэна.

– Итак, после того как Гордон умер, не оставив после себя детей, его вдова вернулась в Англию. Насколько я помню, в Шропшир. Я же купил его поля за довольно приличную цену, почти удвоив тем самым свои владения. Конечно, это удвоило и работу. А когда я принял предложение занять свое нынешнее положение представителя губернатора, то времени на выращивание и сбор урожая у меня не осталось, поскольку мне постоянно приходилось заниматься колониальными проблемами. Не было и женщины, способной управлять имением после моей смерти. – Бен сделал большой глоток виски.

– Вам нужен управляющий, – заметил Дэндридж.

– Отделаться от управляющего, если он пожелает стать наследником, нелегко.

– Верно, но я не говорю о наследнике. Достаточно, чтобы управляющий получал долю с дохода.

Бен вздохнул и посмотрел поверх горевшей в центре стола свечи на Дэндриджа.

– О наследнике не думает тот, кто многие годы боролся за жизнь, скитался по морям и снова боролся за жизнь. – Дэн посмотрел в темный угол зала. – Ежедневные сражения, смертельные схватки на морских просторах. Это те самые игры, в которые я научился играть. Каждую ночь, почувствовав себя живым, я понимал, что выиграл очередной бой.

Поставив стакан на стол, Бен впился взглядом в суровое лицо Дэна и напряженно вслушивался в его глухой голос. Чарлтону казалось, что живыми на этом лице оставались лишь глаза янтарного цвета, ярко блестевшие из-под низко нависших черных бровей, Дэндридж походил на затравленного волка.

– Жестокая жизнь, Прентис, – промолвил Чарлтон. – Могу только посочувствовать вам.

Дэн рассмеялся.

– Жизнь бывает жестокой только для мертвых, Бен. – Он поднял свой стакан и сделал еще большой глоток виски. – Жить всегда приятно и хорошо. При любых обстоятельствах.

– Но тогда... Тогда как же? То есть это не то, что...

– Не то, что должно быть?

Дэндридж снова улыбнулся и отпил еще глоток виски.

– Вы правы. Вот и сейчас я пытаюсь найти того, кто четыре года назад сдал меня пиратам! Уж наверное, этот человек не заботился о моем благополучии и спасении души!

– Вы говорили о том, что дрались со своей командой...

Дэндридж рассматривал свой стакан, не зная, до какой степени стоит открыться Чарлтону. Спотсвуд оправдал его. Чарлтон был свидетелем этого. Значит, ему нечего опасаться Чарлтона. Правда, Дэну было стыдно, что он жил среди пиратов и был одним из них. Но прежде всего он Дэндридж Прентис, сумевший выжить! Стыд не падет на его голову, потому что стать пиратом его вынудила необходимость. Кто же стыдится желания выжить?