Дэну тоже не понравился энтузиазм, с каким отозвался о сестрах Макинтайр Чарлтон. Лидия жила здесь всего три года. Бен – всю жизнь. Какие отношения их связывают? Не было ли у этого человека чего-нибудь с дикой, неуправляемой куртизанкой?

В янтарных глазах Дэна вспыхнуло бешенство. Таким Дэн не помнил себя с той поры, как Пьер пытался завладеть «Драконом» и... Лидией.

Пэтси, желавшая, чтобы Бен поскорее ушел, встала из-за стола.

– Извините меня, мистер Чарлтон, но я хотела бы отдохнуть. Что-то очень разболелась голова. К тому же уже поздно.

Стрелки часов еще только подбирались к восьми... Бен также поднялся.

– Вы самая добрая и гостеприимная хозяйка из всех, к которым я когда-либо являюсь без предупреждения. Спокойной ночи, мадам!

– Спокойной ночи, – сухо ответила Пэтси и пошла к лестнице, предоставив Дэндриджу провожать непрошеного гостя.

– Перед тем как уйти, – сказал Бен Дэндриджу, – я хотел бы предложить вам встретиться завтра за ленчем в ресторане. Скажем, в час дня. Не возражаете?

– Конечно, нет.

Дэн согласился бы встретиться с Беном где угодно, лишь бы не упускать его из виду.

– Вот и прекрасно! – улыбнулся Чарлтон. – Что ж, спокойной ночи!

Дэн молча закрыл за ним дверь.

– Какое бесстыдство! – воскликнула Пэтси с лестницы, когда Бен ушел. – Не сомневаюсь, что он набивался к нам на ужин!

– Похоже, так, – кивнул Дэн. – Неприятный человек! Кстати, мы никогда не были близкими друзьями.

– Теперь я понимаю почему! – хмыкнула Пэтси и скрылась на втором этаже...

Ее мысли были далеки от игры. Фигуры партнерши уже стояли по всей шахматной доске. Лидия же защищалась крайне неумело, делая какие-то странные, бессмысленные ходы. Ситуация в игре очень напоминала то, что происходило у нее с Дэном.

Она непрестанно думала о нем, вспоминая их встречу на дороге. Тогда Дэн снова дотронулся до нее. Лидия запомнила это прикосновение. Память не обманывала ее. В тот момент больше всего на свете Лидия, хотела, чтобы Дэн прикоснулся к ней. Хотела сгореть в огне его страсти. Что бы случилось, если бы не появился тот фургон? При этой мысли она вздрогнула и очнулась.

Улыбнувшись Мириам, с которой играла в шахматы, Лидия сделала очередной ход.

Анна, стоявшая за спиной Мириам, внимательно следила за старшей дочерью.

– Ты сама не своя, Лидия. Что-то случилось? – встревожено спросила она. – Дрожишь, побледнела...

– Наверное, слегка простудилась. Ничего другого и быть не может.

– Простуда, головная боль с утра и долгий тяжелый сон! – резюмировала Анна. – Все это, вместе взятое, говорит о том, что у тебя неладно со здоровьем. Или я слишком много начиталась медицинских книг и статей?

Мысли в голове Лидии закружились бешеным вихрем. Как точно матушка определяет ее состояние! И как легко было бы сейчас этим воспользоваться! Ведь она не сможет пойти на ужин к Прентисам, если сляжет в постель.

Боже, какой же лгуньей ей пришлось стать!

– Нет, дело не в медицинских статьях, – отозвалась Лидия. – Скорее всего вы просто угадали то, о чем я даже и не подозревала. Мне действительно нездоровится. Точнее, я плохо себя чувствую. Разрешите мне лечь. Говорят, хороший сон – лучшее лекарство от многих болезней.

Анна видела отчаяние в глазах дочери, желание поскорее уйти, а потому сразу же согласилась:

– Конечно. Иди к себе и ложись. Чуть позже я принесу тебе чаю.

– Спасибо, мама. Я, пожалуй, и в самом деле пойду. – Поднявшись в спальню, Лидия настежь открыла окно, разделась донага и легла, все ее мысли были с Дэном. Она вспоминала, как он смотрел на нее на дороге, как поклялся, что теперь уже ничто никогда не разлучит их. Как целовал ее, держа в своих крепких объятиях...

Это были бесплодные туманные мысли, беспорядочные обрывки воспоминаний. Лидия не представляла себе Дэндриджа без крови на руках, издававших запах смерти. Да, он совершил убийство! Богопротивный поступок. Такой же, как прелюбодеяние... Разве она сама безгрешна? Но как иначе ей удалось бы избежать ужасной смерти?

Ненужные и глупые мысли! Можно ли: изменить прошлое? Или… изменить Дэна? Что он сказал, предостерегая ее от нового бегства? Пожелал ли, чтобы она захотела его теперь так же страстно, как на «Драконе»? Нет, ничего подобного! Вместе с тем Лидия не была уверена, хочет ли она, чтобы Дэн исчез. И в том, что постарается убедить его сделать это.

Нет, конечно, она хочет, чтобы он ушел! И оставил ее одну...

Боже, зачем же так лгать самой себе?!

Ночь была теплой. Лидия решила умыться. Налив в кувшин воды, она намочила полотенце и начала тщательно обтираться. Проведя мягкой тканью по соскам и промежности, Лидия вспомнила прикосновения Дэна... Он заставлял ее трепетать. Смешил... Он...

Лидии сразу стало жарко, показалось, что в комнате так душно, что почти нечем дышать.

Может, она и впрямь заболела?

Сердечная недостаточность... Нет, скорее, любовная лихорадка...

Надев ночную сорочку, Лидия упала на кровать. Теперь можно отдохнуть. И тогда все снова станет на свои места…

Однако Дэн последовал за ней в постель. Лидия вновь и вновь чувствовала в себе его разгорячённую плоть.

Снизу донесся смех Энни. Затем – ей в ответ – мягкий, добрый голос отца. Там, внизу, была вся ее горячо любимая и любящая семья...

А она лежала в постели на втором этаже, оторванная от нее. Больная, усталая, измученная... Страдая от непреодолимого желания, заставлявшего ее лежать в постели вдали от всех и скрежетать зубами...

Но, да простит ее Бог, Лидии начинала нравиться эта необычная болезнь...

Глава 20

– Дэндридж Прентис? Наконец-то ты дома. Добрый день, дорогой! Поздравляю с возвращением на берег! Я уже отчаялся тебя когда-либо увидеть, равно как и моя жена. Но вот мой сын Брэдфорд – ты, верно, помнишь его по школе – сказал, что ты вернулся. И прибавил, что если на свете я существует кто-то, наводящий ужас на морских разбойников, то это только Дэндридж Прентис. Я рад, что он оказался прав, а я ошибался. Кстати, не говори ему этого. Поскольку в глазах сына отец всегда должен быть прав.

Но теперь объясни мне, почему ты все время торчишь здесь, напротив аптекарской лавки? Не захворал ли после всех этих приключений на протяжении трех или даже четырех лет? Нет? Рад слышать. Надеюсь, и твоя тетушка здорова? У тебя найдется время прогуляться со мной? Брэдфорд тоже хотел бы тебя увидеть. Но это позже. Кстати, этот мальчишка никогда не терял надежды на твое возвращение. Ну, ладно, я пошел! Еще раз – с возвращением!

Дэн, за все время монолога мистера Бойла не сумевший вставить ни слова, с улыбкой наблюдал, как этот степенный джентльмен на удивление легкой походкой пересек улицу и скрылся за дверьми своего дома.

Впрочем, Бойл был далеко не единственным, – кто приветствовал Дэна на улице напротив аптеки Роберта Макйнтайра. Многих он хорошо помнил. Другие вспоминали и узнавали его. Но те и другие доброжелательно и открыто улыбались ему. За время долгого «дежурства» перед лавкой Макйнтайра Дэн успел пожать руки нескольким бывшим однокашникам, друзьям его родителей, товарищам по охотничьим забавам. Словом, кого там только не было! И Дэндридж вдруг почувствовал, что ему рады, что без него скучали, его не хватало...

И тени такой сердечности не было на борту «Дракона». Там шла борьба за власть и выживание. Когда на корабле кто-то подходил к Дэндриджу и протягивал руку, тот инстинктивно хватался за рукоятку меча или кинжала. А здесь на него смотрели славные люди и искренне радовались, что молодой Прентис вернулся живым.

Но так ли это? Не ошибаются ли все эти милые люди? Ведь они просто не знают, что прежнего Дэндриджа Прентиса больше нет. Он действительно умер. Перед ними совсем другой человек. Честный, с добрым сердцем. Человек, родившийся в кровавой борьбе за собственное выживание.

«Но кто я теперь?» – спрашивал себя Дэндридж. Тот, каким все они его помнили, или же тот, каким он стал? На этот вопрос Дэн пока не имел ответа. Сейчас Прентис знал только одно: он никогда не покинет Лидию Макинтайр и не допустит, чтобы она бросила его. Даже если, оставшись рядом с ней, он подвергнется угрозе смерти.

Захваченный такими мыслями, Дэн ходил взад-вперед перед аптекарской лавкой Роберта Макйнтайра, не отдавая себе отчета в том, зачем это делает.

Конечно, причиной подобного дефилирования под окнами мистера Макйнтайра была его дочь Лидия, но Дэн не мог в этом никому признаться. Тем более самому Роберту Макинтайру, который стал удивленно посматривать из окна на бесцельно гуляющего перед его домом джентльмена.

В конце концов Роберт открыл дверь и пригласил Дэна, полагая, видимо, что тому нужны какие-то лекарства, но он стесняется зайти. Дэндридж несколько мгновений колебался, но все же решился войти.

– Доброе утро, сэр – улыбнулся Дэндридж Роберту, глядя, впрочем, не на стоявшего за прилавком аптекаря, а на выстроившиеся вдоль длинных полок склянки с различными лекарственными зельями, на банки с отварами и пакетики с травами. Он понимал, что человек за прилавком – отец Лидии, а потому избегал смотреть ему в глаза.

– Чем могу быть полезен вам, сэр? – спросил Роберт.

– Честное слово, не знаю.

Макинтайр с удивлением уставился на странного посетителя:

– Зачем же вы пришли.

Дэн наконец решился взглянуть на отца Лидии:

– Откровенно говоря, сэр, я не знаю, что мне нужно, ибо ничем не болен. У меня нет ни лихорадки, ни спазмов в желудке, ни перебоев в сердце. Но я как бы сам не свой. Я долго ходил взад-вперед около вашей двери, размышляя, войти или нет.

– Я это заметил.

– Как видите, я все-таки вошел. Не пропишете ли вы мне что-нибудь тонизирующее?

– Хорошо. – Роберт задумался. – Судя по вашим словам, речь идет об общем недомогании. Такое довольно часто случается в весенний период. Попробуйте вот это средство.