— Да, разумеется, — сказал Уайлдер. — Так вы согласны стать моей женой? Пристально глядя ему в глаза, Алисия проговорила:

— Лишь в том случае, если вы пообещаете, что прекратите ваши домогательства, как только я попрошу об этом. На его лице появилась лукавая улыбка.

— Хорошо. Как только вы попросите меня об этом. — Он окинул ее откровенно мужским взглядом, и Алисия почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. — Несмотря на всю вашу утонченность, миледи, вы все-таки из крови и плоти. Еще до окончания сезона вы придете ко мне и попросите, чтобы я разделил с вами ложе.


В спальне горела лишь одна сальная свеча, и комната тонула во мраке. Алисия, стоявшая у ночного столика, накапала в чашку с чаем настойки опия и, добавив туда немного сахара, размешала жидкость. Затем повернулась к женщине, сидевшей в кровати, и сказала:

— Напиток готов.

Обложенная подушками из гусиного пуха, леди Элинор поглядывала на Алисию и улыбалась. Светлые с серебристыми прядками волосы графини были прикрыты ночным чепцом. Пламя свечи отражалось в ее голубых глазах.

— Это так любезно с вашей стороны, — проговорила она, принимая чашку из рук дочери. — Спасибо, что приютили меня. Сейчас так холодно и неуютно ночевать в аллее…

Алисия невольно поморщилась при этих словах матери. Графиня Брокуэй не провела ни одной ночи на улице, и такое никогда не случится…

Они с матерью спали в одной комнате — отчасти потому, что дешевле обогревать одну спальню, а не две, отчасти же из-за того, что Алисия боялась оставлять больную без присмотра. До того как доктор прописал ей настойку опия, у нее была привычка бродить ночью по дому, иногда — забираться на чердак, где она рылась в сундуках со старыми вещами. Алисия боялась, что мать может уронить свечу и поджечь дом; к тому же ей грозили и другие опасности.

Однажды, облачившись в тяжелые парчовые одежды, леди Элинор свалилась с крутой лестницы, подвернув при падении ногу, и слегла на две недели. В другой раз, вообразив себя Жанной д’Арк, отыскала старинный нагрудник и шпагу; дочь перехватила ее, когда она уже собиралась выйти на улицу.

Протянув руку, Алисия убрала прядь со лба матери.

— Пей же, — сказала она. — Выпей все до последней капли.

Графиня осушила чашку и вернула ее дочери. Затем приложила к губам кружевной платочек, который прятала в широком рукаве, и, чуть подвинувшись, позволила Алисии сесть с ней рядом.

— Знаешь, дорогая, мне он кажется знакомым, — проговорила леди Элинор.

— Кто?

— Тот вежливый молодой человек. Интересно, он покупал у меня цветы и раньше? — Алисия насторожилась.

— Я думаю, ты что-то путаешь, — сказала она.

— Такого красивого джентльмена ни с кем не спутаешь, — возразила графиня. — Он влюблен в тебя и купил все до последнего цветка. Ах, это так романтично!

Алисия до боли прикусила губу. Она старалась не смотреть на вазу с цветами, которую по просьбе матери поставила на каминную доску. Что ж, так или иначе, а ей придется терпеть этого мошенника. Она сопровождала его при осмотре дома. Причем он был исключительно вежлив, она же с трудом сдерживала себя. А потом ей еще пришлось написать письмо лорду Хейлстоку — ведь следовало сообщить ему новость…

— Его зовут Дрейк Уайлдер, — сказала Алисия. — Теперь ты будешь видеть его чаще. Сегодня… мы обручились.

Леди Элинор чуть приподнялась и с удивлением посмотрела на дочь.

— Алисия, я не ослышалась? — спросила она. — Я правильно тебя поняла? Ты выходишь замуж?

Алисия вздохнула с облегчением — мать снова стала вдовствующей графиней Брокуэй.

— Да, ты все правильно поняла, — прошептала Алисия. — Ах, мама, мама…

Она улыбнулась матери — было очевидно, что та прекрасно все понимала. Такие проблески сознания всегда наступали внезапно; иногда они длились лишь короткие мгновения, иногда — целые часы. «Но почему это произошло именно сейчас?» — спрашивала себя Алисия.

Графиня взяла дочь за руку:

— Моя дорогая девочка, это замечательная новость. Кто такой Дрейк Уайлдер? Почему я с ним не знакома?

— Все произошло довольно быстро, — уклончиво ответила Алисия. — Наверное, ты сказала бы, что у нас был… скоропалительный роман.

Леди Брокуэй внезапно нахмурилась и пробормотала:

— Ах, дорогая, кажется, у меня опять был провал.

— Ты была… нездорова. Но я уверена, мама, что теперь тебе станет лучше.

Графиня о чем-то задумалась, потом вдруг спросила:

— Какой сегодня день? Какой месяц?

— Одиннадцатое апреля.

— Боже милостивый! Последнее, что я помню… Помню, как Джеральд принес мне букет подснежников. — Снова откинувшись на подушку, графиня со вздохом проговорила: — Пощади меня, Господи. Что со мной происходит?

Сдерживая дрожь в руке, Алисия погладила мать по плечу.

— Не беспокойся, все у тебя будет хорошо. Ты просто утомилась и не можешь сосредоточиться. Закрой глаза и отдохни. Я потом отвечу на все твои вопросы.

Графиня прикрыла глаза.

— Ты всегда была замечательной дочкой. Я не хочу быть тебе обузой.

— Ты вовсе не обуза! Ты моя гордость и радость! — с горячностью возразила Алисия и наклонилась, чтобы поцеловать мать в щеку. Она почувствовала исходящий от матери легкий запах ландыша. — И просто смешно думать иначе.

— Я глупая, да? Твой отец всегда поддразнивал меня из-за моих фантазий. — На лице леди Элинор появилась мечтательная улыбка. Повернувшись на бок, она добавила: — Утром мы должны подумать обо всем… И еще ты должна пообещать мне, что пригласишь своего жениха, чтобы я могла с ним познакомиться. Если ты любишь его, то я тоже буду его любить. — Да, конечно, — пробормотала Алисия.

— Это будет событием сезона, — продолжала графиня. — Джеральд проведет тебя по проходу церкви Святого Георгия. У тебя будут белые атласные ленты и…

Покосившись на мать, Алисия увидела, что та уже спит. Девушка вздохнула; она не была уверена даже в том, что мать вспомнит о «замечательной новости» на следующее утро. Графиня прекрасно помнила о том, что происходило много лет назад, но события недавнего прошлого почти сразу забывала… Впрочем, в данном случае ее забывчивость была благом. Упаси Бог, чтобы мама узнала об обстоятельствах, предшествовавших этому браку. И, конечно же, ей не следует знать, что за человек Дрейк Уайлдер.

«Еще до окончания сезона вы придете ко мне и попросите, чтобы я разделил с вами ложе».

Слишком взволнованная, чтобы заснуть, Алисия взяла свечу и направилась к двери. Настойка опия гарантировала, что мать будет спать глубоким сном в течение нескольких часов, и только в это время Алисия могла без опасений оставить ее одну. Сейчас она отправится на кухню и заварит чай. Затем… Может быть, какой-нибудь том из библиотеки поможет ей ненадолго отвлечься. Расшифровка латинских текстов всегда ее успокаивала — во всяком случае, «Сравнительные жизнеописания» Плутарха.

Дрейк Уайлдер сказал, что обошел весь Рим в поисках этого издания. Может быть, редкие книги — прибыльное вложение капитала? Ведь владельца игорного дома трудно заподозрить… в чем-либо другом. Да, этот мужлан думает только о деньгах. Поэтому и охотится за легковерными аристократами…

В приступе гнева Алисия выскочила в темный коридор — и с кем-то столкнулась. Вскрикнув от неожиданности, она подняла повыше свечу и увидела брата. Джеральд, прыгавший на одной ноге, держал под мышкой какую-то коробку, перевязанную шнурком. Волосы у него были взъерошены, галстук приспущен.

— О… ты отдавила мне ногу!

— Тише, Джеральд. — Алисия осторожно прикрыла дверь. — Ты разбудишь маму. Она только что заснула.

— Ох, нога… — пробормотал брат. — Нужно смотреть перед собой, когда идешь. — Алисия нахмурилась.

— Тебе давно пора быть дома. Я хотела поговорить с тобой. — Она схватила брата за руку и потащила его к лестнице. — Сегодня приезжал Дрейк Уайлдер. По поводу одного пустячного дела. Видишь ли, он теперь владелец этого дома.

— Ах, это… — Джеральд понурился. — Я собирался сказать тебе, Эли, честное слово, собирался…

— Когда? После того как нас выставят отсюда?

Глаза брата округлились:

— Он поклялся, что этого не будет. Я вызову его на дуэль, если он не сдержит слово.

Джеральд бросился к лестнице, но Алисия преградила ему дорогу.

— Мистер Уайлдер не сделал ничего подобного. Более того, он согласился аннулировать долг. Видишь ли, дело в том… Мы поженимся…

— Поженитесь?! — изумился Джеральд. — Ты выйдешь замуж за него?

— Но ты ведь… Он любит девиц, которые… — Джеральд откашлялся, щеки его покраснели. — Словом, он любит шлюх.

У Алисии перехватило горло.

— Тем не менее, мы пришли к соглашению. Мы поженимся, как только будут сделаны необходимые приготовления.

— Нет! Я, так или иначе, найду деньги. — Джеральд поставил коробку на пол, и в ней что-то звякнуло. Опустившись на колено, он развязал шнурок и поднял крышку. При слабом свете свечи Алисия разглядела небольшую кучку золотых монет. — Тут не так много, но, возможно, он примет это как первую выплату.

— Ты все-таки продал, Пет, — догадалась Алисия.

— Совершенно верно, — кивнул Джеральд. — Честерфилд дал двести гиней за нее. — Он был очень несговорчив, но зато обещал, что будет хорошо с ней обращаться.

— Ах, Джер! — Алисия наклонилась и обняла брата. Его мягкие, точно у младенца, волосы коснулись ее щеки. После того как графиня погрузилась в беспамятство, Алисия взяла на себя обязанности матери.

Джеральд выпрямился и ударил кулаком по шатким деревянным перилам.

— Проклятие! — воскликнул он. — Если бы я обладал способностями Уайлдера, я превратил бы двести гиней в двадцать тысяч! Этот везучий дьявол может сделать подобное за одну ночь игры!

Алисия снова нахмурилась.

— Я не позволю тебе играть, — заявила она. — Дай мне слово, что ты никогда больше не приблизишься к игорному дому Уайлдера.

— Но там все собираются! Весь цвет. Нет ничего плохого в том, чтобы прийти туда и пообедать иногда с друзьями.