— Успокойтесь, — сказал он. — Это невежливо — смеяться. Мистер Уайлдер не понял, что я читаю вам рассказ.

Смешки стихли. И только теперь Дрейк заметил открытую тетрадь, лежащую на коленях у Джеймса. И почувствовал себя в дураках, что с ним случалось весьма редко.

Герцогиня пододвинулась к Джеймсу и положила руку на спинку его кресла.

— Джеймс блестяще читает. И к тому же он одаренный писатель.

Щеки Джеймса чуть порозовели.

— Довольно, Сара, — пробормотал он. Но Сара проигнорировала его замечание:

— И знаете, мистер Уайлдер, именно Джеймс написал эту повесть о рыцарях и драконах, о злых колдунах и добрых принцессах. Класс очень любит слушать его истории. Правда, ведь?

Ученики единодушно подтвердили это.

Дрейк смотрел на то, как они кивали головами, и чувствовал себя еще более не в своей тарелке. Джеймс — автор волшебных сказок? Благотворитель, который развлекает тех, кого, обошла судьба?

Дрейк никак не мог совместить этот образ с образом чопорного лорда, единственного сына аристократа. Наверняка за этим скрывается какая-то хитрость. Но в чем ее суть, он понять не мог.

Пока более молодые просили Джеймса прочитать еще одну главу, а он со смехом отказывался, Алисия подвела мужа к стене, где висела огромная карта Англии. Все чувства Дрейка были настроены на Алисию, он ощущал прикосновение ее нежной груди, исходящий от нее легкий аромат духов, видел прелесть тонких черт ее лица.

Сегодня Алисия выглядела особенно хрупкой, кожа ее казалась прозрачной, под глазами лежали тени — тени усталости или неги…

— Я думала, что ты придешь через полчаса, — пробормотала она. — Я хотела, чтобы ты увидел класс во время занятий.

— Класс? — переспросил он.

— Да. Я организовала эту школу для тех, кто хочет обучиться грамоте и арифметике. В этом случае горничная может дослужиться до бухгалтера. А кучер может стать управляющим. Они смогут улучшить свою жизнь.

Школа для бедных?.. Дрейк полагал, что жена коротает время, развлекаясь посещением модных магазинов, танцами на балах — именно так обычно проводили время богатые дамы. Он попытался разобраться в ситуации.

Она находилась в Пембертон-Хаусе с Джеймсом.

Чувствуя себя преданным, Дрейк вновь позволил гневу взять над собой верх.

— Какого черта здесь делает сын Хейлстока? — свистящим шепотом спросил он. — Этот несчастный заигрывает с бедняками, изображая из себя добропорядочного самаритянина. На самом деле они его совершенно не интересуют.

— Ты ошибаешься, — так же шепотом ответила Алисия. — И прежде чем выносить приговор, я прошу тебя послушать, чему научились ученики за эти две недели.

Дрейк терпеть не мог, когда его обманывают. Но он не мог отказать ей. Тем более, когда она смотрит на него с такой надеждой своими ясными голубыми глазами. И улыбается такой обворожительной улыбкой, которая из любого мужчины могла сделать ручного идиота.

Плотно сжав губы, он выпрямился у очага, оперевшись локтями о каминную доску. Алисия направилась к ученикам, грациозно покачивая обольстительными бедрами.

Пока Сара и Джеймс сидели, наблюдая за ее действиями, Алисия хлопнула в ладоши и подозвала к себе учеников начальной группы. Горничные и кучера уселись в кружок на ковре, а сама она расположилась в центре на стуле. Ученики по очереди писали на грифельных досках буквы и слова, затем с помощью стеклянных шариков складывали и вычитали. Некоторые были быстры и сообразительны. Другие с трудом справлялись с простейшими задачками. Алисия ко всем проявляла исключительное терпение: одних хвалила, других мягко поправляла в случае необходимости.

Дрейк зачарованно наблюдал за ней. Его, собственно, не удивляло, что она была превосходной учительницей. В конце концов, на ней в течение пяти лет держалась семья, она была безупречно терпима к эксцентричным выходкам своей матери. Но он всегда видел в Алисии леди. А леди не якшаются с людьми из низшего класса.

Дрейк все еще пытался переварить увиденное, когда Алисия вдруг отпустила свою группу. Он ожидал, что теперь она пригласит учащихся второй группы, и невольно напрягся, когда ее место занял Джеймс.

Ученики вышли вперед, борясь с волнением. Они по очереди читали сонеты Шекспира. Затем Джеймс задавал им вопросы по географии, и они указкой показывали графства Англии на карте, называли достопримечательности каждого региона.

Дрейк сжал кулаки, удерживая себя от того, чтобы не выхватить указку и не сломать ее на башке своего привилегированного братца.

Да не мог Джеймс серьезно относиться к слугам! Они были для него просто болванчиками, фишками в игре, способной развеять скуку. Из опыта своей жизни на улице Дрейк знал, что существуют такие доброхоты, вроде Джеймса. Когда он утратит к этому интерес — а это случится очень скоро, — он отшвырнет их, оставив в их сердцах жестокое разочарование.

— Занятия закончены, — объявила Алисия. — Пожалуйста, завтра приходите утром в обычное время.

Ученики сложили грифельные доски, и вышли из кабинета, бросая украдкой взгляды на Дрейка. В коридоре некоторое время раздавался топот их ног.

Джеймс подъехал на кресле-каталке к Дрейку и прямо посмотрел ему в глаза.

— Так что вы думаете о нашей маленькой школе? — спросил он.

— Ну, нельзя сказать — «наша», — засмеялась Сара. — Я не сделала ничего, разве что постоянно мешала этим двум.

— Одному мужчине это мешает, другого очаровывает, — пробормотал Джеймс.

Они с Сарой обменялись выразительными взглядами, которые показались Дрейку откровенно плотскими. Дрейк нахмурился, испытав острое любопытство в отношении своего искалеченного брата. Ранее он полагал, что роковой несчастный случай сделал Джеймса импотентом, лишив возможности испытывать самое большое в жизни наслаждение.

Однако вполне возможно, что он не утратил способности быть мужчиной. Знает ли Хейлсток, что его законнорожденный сын способен зачать наследника?

Дрейк скрипнул зубами. Черт возьми, почему он думает об этом? Какое ему дело до любовных дел его брата — или до их отсутствия?

Давая волю своему раздражению, Дрейк резко сказал:

— Я готов восхищаться теми, кто искренне хочет помочь людям, которых обделила судьба. Но я осуждаю тех, кто занимается благотворительностью ради пустой забавы.

Джеймс еле заметно улыбнулся:

— А скажите, пожалуйста, в какую категорию я попадаю?

— Вы относитесь к дилетантам, которые хотят развеять скуку.

Алисия встала между ними:

— Дрейк! Неужели это все, что ты можешь сказать?

Она выглядела рассерженной. Пожалуй, даже обиженной и разочарованной им. Дрейк с трудом преодолел желание опустить глаза, словно нашаливший ребенок. Если говорить правду, он восхищался ее стремлением помочь другим. Большинство аристократов совершенно не интересовались теми, кто их обслуживал.

А вот Алисия интересовалась. Он же высмеял ее порыв.

— Прости меня, — хриплым голосом сказал он. — Я вовсе не хотел принижать твои достижения. Они очень нужны, такие школы. И ты превосходный учитель.

Глаза у Алисии потеплели. И это вызвало в нем радость, которая затем каким-то образом переросла в физическое желание…

— Джеймс тоже много сделал, — решительно заявила стоящая рядом с сыном маркиза Сара. — Я не позволю вам считать иначе, мистер Уайлдер.

— Пусть думает что хочет, — пожал плечами Джеймс. — В конечном итоге он будет вынужден столкнуться с истиной. — Отбрасывая всякую деликатность, Дрейк грубовато сказал:

— Весьма в этом сомневаюсь. Вы уйдете отсюда очень скоро.

— Вы запрещаете мне входить в этот дом? — поддразнил его Джеймс.

— Я лишь говорю, что вы не принадлежите к этому…

— Довольно! — Алисия шагнула к Дрейку. — Это школьный класс, а не боксерский ринг! Вы извините нас, Джеймс и Сара. Мы с мужем должны поговорить наедине.

Она взяла Дрейка под руку и решительно потащила его к выходу. У него было искушение продолжить защиту своих позиций. Но если он станет это делать, то может вызвать у нее подозрения. Она станет задавать слишком много вопросов.

Сдерживая гнев, Алисия вошла в столовую и закрыла дверь. Она прислонилась к позолоченной панели; держась подальше от Дрейка. Ей не нужны его прикосновения, которые так ее отвлекают. В воздухе слегка пахло клеем для обоев и новым ковром с цветочным узором. Светло-зеленые и желтые тона декора оживляли комнату в этот мрачный день. Делали ее теплой. Но Алисия не чувствовала ничего, кроме праведного гнева.

Подойдя к окну, Дрейк прислонился плечом к деревянной панели и уставился в окно, за которым шумел дождь. Выражение его лица было строгим и задумчивым. Как ей хотелось бы ощутить исходящее от него тепло! Ведь ей рисовалась гораздо более романтичная сцена, когда она сообщит ему, что он будет отцом…

Алисия скрестила руки на груди.

— Итак, ты умудрился превратить день в сущий кошмар. Ты ничего не хочешь сказать?

— Хочу. Что происходит между этими двумя людьми?

Устремленный на нее пытливый взгляд требовал правды.

— Между Сарой и Джеймсом? — Она понизила голос: — Я так думаю, что у них любовь.

— Или плотская страсть. Он способен на брачные отношения?

Алисия рассердилась:

— Откуда я могу об этом знать?

— Женщины разговаривают между собой.

— Есть некоторые вещи, которые леди не обсуждают даже с близкой подругой. И потом я не стала бы злоупотреблять ее доверием. — Вглядываясь в лицо Дрейка, она пыталась понять причину столь глубокой его неприязни. — А почему ты спрашиваешь? Хотел бы убедиться, что у Джеймса нет плотских удовольствий в жизни?

— Вовсе нет. Из простого любопытства. — Отойдя от окна, Дрейк подошел к Алисии и остановился рядом. — И оставь свои сомнения, миледи. Ты должна знать, что с некоторых пор мои мысли, — он окинул ее взглядом с ног до головы, — сосредоточены на более интимных материях.

Невольный трепет пробежал по всему ее телу, груди ее напряглись, пульс участился. Стараясь говорить ровным голосом, она сказала: