— Ты что, совсем с копыт слетел! Да если она увидит его такого, нам вовек прощения не получить!

Наклонился к Анисимову, заглянул в окровавленное лицо:

— Ты живой? Крикни своей подруге, чтобы пришла. Мы, в самом деле, только поговорить с ней хотим.

Съежившийся на мокрой траве Сергей твердо посмотрел ему в глаза и отрицательно покачал головой:

— Нет.

Смотревший в их сторону Пузырь все понял и крикнул в туман:

— Твой приятель не хочет тебя звать, но туман рассеется и ты его увидишь, хоть и не в лучшем виде. Жди!

Разозленный упорством Анисимова, подошел к ожидавшим бандитам и распорядился:

— Разденьте мента до пояса и привяжите вон к той березе. Пусть комаров покормит…

Рокер как раз помогал милиционеру подняться. Усадил на скамью возле дома. Обернулся к бригадиру и возразил:

— Пузырь, кровь бы смыть надо! Не стоит привязывать, она и так его увидит. Пусть посидит здесь, возле стены. Туман через полчаса исчезнет.

Бригадир рассвирепел и заорал, брызгая слюной, словно бешеный пес:

— Ничего, так быстрее прибежит! Привязывайте за руки к верхнему сучку, чтоб он полувисел. Мне осточертело торчать в этой проклятой деревне и уговаривать какую-то сучку, вместо того, чтобы просто оттрахать ее, а затем шлепнуть!

Вся его грязная сущность прорвалась наружу в этих словах. Рокер вздрогнул и посмотрел на остальных. Мужики опускали глаза. Никто не рискнул возразить Пузырю. Двое наиболее приближенных к бригадиру шестерок, кинулись исполнять приказание. Подхватили сидевшего Анисимова и потащили к березе. Развязав руки, стащили рубашку. Связав их впереди, просунули между связанных кистей веревку и перекинув ее через сучок, подтянули кверху. Ноги Сергея чуть касались земли носками туфель. Ему было больно, веревки обдирали кожу. Шестерки закрепили веревку на стволе и отошли, что бы полюбоваться «работой».

Пузырь все это время наблюдал за ними. Ему явно нравилось смотреть на муки следователя. Сделал шаг назад, поскользнулся на мокрой от росы траве и грохнулся на землю. Дико взвыл. Правая рука угодила на неизвестно откуда взявшийся в этом месте осколок стекла. Когда кровь смыли, рваные линии раны посреди ладони образовывали крест. Пузырь суеверно поежился, а по спине пробежал мороз, но отступать он не захотел. Шестерки вообще побелели и застыли с открытыми ртами. Они поглядывали то на милиционера, то на бригадира, не решаясь развязать оперативника по собственной инициативе. Состояние остальных было ничуть не лучше, но все молчали. Рокер предложил, поглядев на привязанного следователя:

— Пузырь, может, мы мента отвяжем? Мало ли что…

Бригадир грязно выругал всех и отказался. Тупое упрямство заменило ему разум, как это случалось и раньше. Среди бандитов пронесся легкий шепоток:

— Не ладное творится, мужики! Девка беду нам принесет, если и дальше так себя вести будем. По-мирному надо. Уж Батон ни во что не верил и то решил идти на мировую с этой пигалицей. Шеф предупреждал, чтобы не злили ее, а Пузырь нарывается. Из-за него и нам попадет. Ведь влипнем ни за что, ни про что. Бригадир дурку гонит!

— Что будем делать?

Но сделать они ничего не успели. Со стороны озера раздался испуганный вскрик. Бандиты оглянулись: в пятидесяти метрах от берега покачивалась лодка. А в ней, прижав руки к груди, стояла Оксана. Бригадир с торжествующей улыбкой мгновенно подскочил к висевшему Анисимову и приставил пистолет к его голове:

— Или ты едешь с нами, или он труп! Даю пару минуту на размышление.

Оперативник, с ужасом глядя на Оксану, крикнул:

— Уплывай отсюда!!! Они меня все равно убьют и тебя тоже!

Окончательно потерявший голову Пузырь со всей силы ударил следователя рукояткой по голове. Зиновьева видела, как тело Анисимова бессильно обвисло на веревке. Голова упала на плечо. Кровь стекала по волосам, капала на грудь. Тоненькая струйка медленно ползла к ремню на брюках. Девушка решительно села за весла и направила лодку к берегу. Тремя сильными гребками причалила. Втащила плоскодонку до половины на траву и обернулась к бригадиру:

— Отпусти его. Я поеду с вами.

Пузырь вытащил из кармана нож и перерезал веревку над связанными кистями. Сергей упал на траву, словно мешок. Он был без сознания. Девушка, твердо ступая и словно впечатывая ноги в землю, направилась к неподвижному оперативнику. Бандит попытался не пустить ее и закрыл дорогу. Она, не замедляя шагов, четко и спокойно произнесла, не сводя с него глаз:

— Отойди!

Слова были произнесены таким ледяным тоном, что бригадир отскочил в сторону, словно его толкнули. Она прошла рядом, задев Пузыря плечом и одарив бандита таким страшным взглядом, что он похолодел. Ее глаза были совсем черными и горели ненавистью. Девушка опустилась на колени рядом с Анисимовым. Приподняла его голову и осмотрела место удара. Обернулась в сторону парней. Попросила:

— Ребята, принесите аптечку из машины. У вас она есть, я знаю. Перережьте веревку на его руках. Они у Сергея посинели.

Рокер бросился к машине со всех ног. Распахнул дверцу и достал из-за спинки заднего сиденья зеленую коробку. Кинулся назад. Примус, нескладный черноглазый парень, в это время подошел к оперативнику. Вытащил из кармана нож-выкидуху, наклонился и одним махом разрезал узлы. Отбросил обрывки в сторону и принялся неловко растирать холодные кисти.

Подошедший блондин протянул девушке аптечку. Оксанка проверила, не вывихнуты ли плечи Сергея. Обернувшись, внимательно посмотрела на бригадира и Крепыша. Зеленые глаза начали темнеть и вскоре стали почти черными. В них появился странный красноватый огонек. Остальные сразу отодвинулись подальше. Зиновьева с минуту разглядывала «жертвы», а затем отвернулась.

Внимательно наблюдавший за девушкой Рокер видел, как глаза вновь стали зелеными. Перекисью водорода Оксана промыла рану от рукоятки пистолета на голове. Перевязала бинтом. Попросила стоявшего рядом с ней Рокера:

— Ты не мог бы принести холодной воды из родника?

Тот кивнул:

— Могу. Только я не знаю, где он находится.

— Зайдешь за дом, там чуть заметная тропинка в крапиве. Иди по ней метров сто и услышишь.

— Бутылки после газировки хватит?

— Вполне. Промой ее хорошо, чтобы ничем не пахло и принеси.

Блондин вернулся через пять минут восторженный, как ребенок:

— Ну, ничего себе! Вот это родничок! Вода аж сладкая и ключом бурлит, но ледяная! После пары глотков зубы ломит. Когда мы в доме появились, у тебя вода эта в ведре стояла. Я потом колодцы обследовал, всю воду перепробовал, а с подобным вкусом не нашел. Решил, что ты ее издалека носишь.

Оксана кивнула:

— Этот родник я в детстве нашла и раскопала палкой. Мы с бабушкой только из него воду пили. Вода целебная. Я маленькой была и падала часто. Бабушка все ранки этой водой промывала. Быстро заживали.

Она намочила большой кусок ваты принесенной водой и протерла лицо и грудь Анисимова. Попробовала приподнять мужчину, чтобы осмотреть спину. На пояснице от удара ногой уже проступил синяк. Рокер отстранил ее и придержал оперативника, пока девушка обтирала милиционера. Затем, подозвав Примуса, они вдвоем унесли капитана в дом и уложили на кровать. Пузырь недовольно пробурчал им вслед:

— Ехать пора! Хватит рассусоливать. Этот опер здесь останется, мои ребята за ним присмотрят.

Зиновьева резко подняла голову, презрительно посмотрела на него и отрицательно покачала головой. Не допускающим возражений тоном, уверенно произнесла:

Он поедет вместе со мной! Я его здесь не оставлю.

Пузырю показалось, что она прочла его мысли: он собирался приказать шлепнуть мента, как только уедут. Попытался возразить:

— У нас нет места в машинах…

— Место будет! Я достану пару мотоциклов.

Она обернулась к подходившему Рокеру:

— Ты не там нырял. Твой мотоцикл находится чуть дальше. Я проверяла. Хоть ты и ловил меня, но без злости и ненависти, не то, что эти двое. Ты делал это с таким азартом! Мне даже забавно было смотреть на твои старания…

Он пожал плечами:

— Значит, ты видела, как я у бочага кузнечиком прыгал? То-то мне постоянно взгляд в спину мерещился!

Зиновьева улыбнулась:

— Конечно. И кофта моей бабушки на твоих плечах, которую она надевала в церковь, меня здорово повеселила. А вот брюками этими мы пользовались, когда надо было сажу выгребать из трубы. Я в них на крышу лазила. Это сейчас я уже успокоилась и не обращаю внимания на твой странный наряд, а тогда, ты не поверишь, я с трудом удерживалась, чтоб в полный голос не хохотать. Сейчас на минутку в дом зайду и пошли к бочажине. Ваши мотоциклы достану, а вот его колымагу доставать не буду!

Она ткнула пальцем в грудь Крепыша и тот невольно побледнел. Оксана направилась к дому. Вместе с ней внутрь вошли только Рокер и еще трое бандитов. Пузырь, Крепыш и один из шестерок, остались снаружи. Анисимов все еще находился без сознания. Девушка стащила с дивана одеяло и укрыла им следователя до подбородка, чтоб не искусали комары. Погладила по виску рукой и тихонько попросила Рокера:

— Слушай, попроси того худого парня с черными глазами, пусть останется с Сергеем. Мне кажется, что он порядочнее остальных. Вашему начальнику я не верю, как и тому коренастому типу!

Блондин подозвал Примуса и передал просьбу девушки. Тот молча посмотрел на Оксану и кивнул, соглашаясь. Спокойно уселся на стул возле окна. Вышли на улицу. Шесть парней на двух машинах отправились с ней к бочажине.


Зиновьева спокойно разделась до купальника в кустах на краю лужи, взяла веревку в руку и нырнула чуть правее того места, где нырял Рокер. Прошло две минуты, когда она появилась на поверхности. Выбралась на берег, чтобы отдышаться. Сунула конец веревки в руку блондина: