– С ума сойти… – прошипела Мария Адамовна и вернулась в спальню. – Ваня! Отнеси кошку к ее хозяйке. Я хочу спать спокойно.

Иван Михайлович сообразил, что спать ему все равно не дадут, пока он не вернет киску хозяйке, быстро подхватил животное и отнес в комнату гостьи.

Теперь дверь спальни была закрыта, и можно было расслабиться.

Мария Адамовна потянулась, уткнулась в подушку и попыталась уснуть. В голову лезли всякие мысли, но вот сна теперь не было. Отчего-то вдруг припомнилось, что она опять пропустила срок оплаты аренды за свой кабинет, а значит, завтра опять придется краснеть перед всем народом. А получка у деда еще неизвестно когда… да и вообще непонятно – приедет ли дед за получкой со своей дачи? Ему-то хорошо, сидит сейчас в натопленном доме, когда хочет – смотрит телевизор, когда не хочет – не смотрит. А тут… И вообще, если Андрюшенька все же полюбит эту куклу и вдруг решит на ней жениться, то где будут жить молодые? Нет, они бы и не против молодых, пусть живут, места, слава богу, всем хватает, но вот что делать с кошкой? Надо будет просто железный замок ставить в спальню, а не поставишь, так эдак она каждую ночь будет на голове Марии Адамовны себе гнездо вить. А хорошо бы тоже уехать на дачу… Летом… луга, лес… речка… птички поют… гнезда вьют… и, черт возьми, опять на голове!

– Ваня! – снова вскочила Мария Адамовна. – Эта гадина опять из меня волосы дергает!

Иван Михайлович быстро включил свет.

Так и было. На подушке у женщины снова лежала Елизавета и сладко щурилась от яркого света.

– Я ж ее выносил… – недоумевал Иван Михайлович.

– Ничего не знаю! Отнеси ее обратно к этой Кукле! – верещала Мария Адамовна.

– Отнесу, любимая, только прекрати визг, сейчас весь дом перебудишь!

Он снова подхватил кошку и потащил к Андрею в комнату, но… Теперь дверь была заперта изнутри. Хозяйка киски не желала, чтобы ее тревожили.

Нести кошку обратно было никак нельзя. Оставлять в гостиной – тоже, Андрей ни в чем не виноват, он должен был отдохнуть, ему завтра на работу. Поэтому Иван Михайлович тихонечко постучал в двери к гостье.

– Кукла… Куколка, проснитесь… – шепотом напевал он. – Куколка… у вас тут… Елизавета…

Куколка отчаянно не желала просыпаться. И что делать с кошкой, Иван Михайлович категорически не знал. Нести ее обратно к себе в спальню он просто не отважился, оставлять в гостиной с Андреем – тоже не выход. Мальчик не выспится, да и кошка быстро перекочует на кровать Коровиных. Оставалось одно… подленькое такое решение, но другого выхода не было.

Иван Михайлович осторожно прошел с кошкой на руках к двери Элеоноры Юрьевны – за дверью раздавался богатырский храп.

– Прости меня, мама, – кротко вздохнул любящий сын и, приоткрыв дверь, сунул в спальню родителей хвостатую даму. – Во всяком случае… если маманя будет орать, она разбудит весь дом… включая хозяйку кошки.

За дверью была тишина, никто не орал – ни кошка, ни хозяйка комнаты, и Иван Михайлович со спокойным сердцем пошел досматривать сны.

– Ваня! – разбудил его страшный вопль прямо в ухо. – Немедленно что-то делай! Ты посмотри!

Мария Адамовна сидела на кровати, а на одеяле расползалось мокрое пятно. Виновница пятна сидела чуть в сторонке и мстительно щурила глаза.

– Маша, я понял, – сообразил Коровин. – Это она… она тебе так мстит.

– Кто?! Кукла? За что ей мстить? Мы ее приняли как человека, а она обос… Нет, это вовсе не она, но ее кошка, что не намного приятнее!

– Машенька, успокойся. Тебе мстит вовсе даже не Кукла, а… а Елизавета.

– Это ты сам придумал? – пыхтела от гнева Мария Адамовна. – Какое «мстит»? Это просто неуправляемая кошка! И я же тебя просила – отнеси ее к хозяйке!

– Я отнес! Но кошка поразительным образом открывает двери в нашу спальню и… и начинает вредить тебе. Потому что… – тут Иван Михайлович немножко заалел от скромности. – Потому что она меня полюбила.

Мария Адамовна совершенно не собиралась проникаться кошкиными трепетными чувствами.

– Вот так, значит, да? Тебя любит, а мне устраивает пакости? И, значит, открывает дверь в нашу спальню, да? Ну что ж, прости, любимый, у меня нет другого выхода.

Супруга уверенно вскочила с постели, вытолкала из спальни своего мужа, а следом за ним вынесла и кошку.

– Приятного вам сна! Диван в гостиной занят, но там есть изумительное кресло! Вам двоим хватит.

После этого Мария Адамовна с огромными усилиями передвинула комод к двери и уже заснула с чистой совестью.

Утром, за завтраком Иван Михайлович выглядел не совсем свежо – под глазами мешки, реденькие волосы взъерошены, а уголки губ сползли и вовсе куда-то к подбородку. Вид у него был настолько жалкий, что даже строгое сердце Марии Адамовны не выдержало.

– Девушка, – обратилась она к Кукле. – Я вот все стесняюсь спросить – а когда вы домой-то? Не загостились ли вы у нас? Все же киске нужен свой дом, а то она от расстройства вчера нам всю кровать уделала. И спать не давала совсем. Надо уже вам возвращаться. Вы нам, конечно, помогли, но и мы вам… Андрюшенька, конечно, познакомит вас с кем надо, но… это уже не у нас.

Девушка чувствовала себя совершенно спокойно.

– Вы сами виноваты, – тут же парировала она. – Надо было Елизавету уложить на подушку, и она бы спала. А вы всю ночь ее таскали по квартире! Конечно, где тут бедное животное успокоится? И еще, главное, ко мне ночью стучались! Мало вам, что у вас весь сон был наперекосяк, так надо было, чтобы и я сегодня выглядела… вот так же, да? – Кукла кивнула в сторону Ивана Михайловича. – Без слез не взглянешь! Парад бомжей! И вообще, предлагаю определиться сразу – раз уж Елизавета выбрала вашу спальню, так пусть она там и спит, нечего нас по ночам тревожить.

– Погодите… – сглотнула ком в горле Элеонора Юрьевна. – То есть… Что значит – пусть спит? То есть… вы хотите сказать, что… что сегодня не уедете?

Коровины с ужасом в глазах уставились на гостью.

– А зачем? – наивно вздернула бровки девчонка. – Я ж вам говорила – я снимаю квартиру, за нее приходится платить, а у меня что – деньги лишние? Иван Михайлович предложил мне пожить у вас, и я с радостью отказалась от аренды помещения.

Иван Михайлович бешено затряс головой:

– Ничего я вам такого не предлагал! Я только обещал знакомства и связи. А про жилье… Ничего подобного!

– А, ну, значит, я все неправильно поняла, – быстро согласилась девушка. – Но теперь-то уж чего… Придется потесниться. Да, и еще хочу заметить, мне вот такие завтраки – хлеб там всякий с маслом, колбаса, яйца жареные… Мне совсем не пойдет. У меня ж диета! Завтра, пожалуйста, купите салат листовой, огурчик длинненький и… и можно пару помидорчиков.

– А что, кормить вас тоже Иван Михайлович обещал? – скривилась Мария Адамовна.

– Нет! – вскочил Иван Михайлович. – Я и квартиру-то ей не предлагал! А уж кормить… И между прочим, наши прежние невесты всегда сами все покупали и готовили!

– Так кто у вас был-то, периферия? – презрительно дернула губкой Кукла. – А я вам тут холодцы жарить не собираюсь. А Елизавета, между прочим, ест сухой корм премиум-класса.

Мария Адамовна решила бороться за свободу до последней капли крови. Пусть даже эта кошка расцарапает ей все руки!

Она сердито поднялась, уперла руки в бока и слоном пошла на гостью:

– Немедленно выметайся отсюда, захребетница! Иначе вы обе у меня с балкона… и ты, и Елизавета!

И все же девчонка снова не испугалась.

– Только попробуйте притронуться к нам, – уставилась она настырным взглядом в хозяйку дома. – Я тут же раструблю по всему району, что этот ваш… Иван Михайлович затащил меня к себе в дом силком и под видом воспитания кошки пытался… надругаться!

– Над кошкой? – У Коровина вмиг пересохло во рту.

– Надо мной! – рявкнула дивчина, но, подумав немного, согласилась. – Ну или… как вам больше нравится.

– Ваня! Не бойся! – встала на защиту мужа супруга. – Ей никто не поверит!

– Как это не поверит! – чуть не захлебнулась чаем девица. – У меня ж куча свидетелей! Когда ваш муж, похотливый самец, я бы так выразилась, когда он меня в ресторан затащил, на него ж все мужики там пялились. И официанты тоже. Все думали, мол, надо же, какой упырь, а такую красотку снял! А этот… Напился и ко мне приставал. При всем честном народе, между прочим!

Иван Михайлович мгновенно стал землистого цвета. Нет, он, конечно, мечтал, что вот так пригласит Куколку в ресторан, пройдется с ней под ручку на виду у всех посетителей, а мужчины будут выворачивать головы… ну и официанты чтобы тоже с ума сходили, но… Он же только мечтал! И еще ему так хотелось, чтобы хоть раз в жизни его женщину кто-нибудь из мужчин, желательно покрасивее и побогаче, взял бы да и пригласил на танец! А он бы, Иван Михайлович, взял бы да и не разрешил! А потому что нечего! Он сам будет свою женщину приглашать! Потому как он с ней пришел, а значит… а значит, женщина уже изначально предпочла его! И… и нечего! Но Марию Адамовну отчего-то категорически не хотел приглашать. А вот с Куколкой бы…

– И еще меня приглашал какой-то пузан, – продолжала девушка откровенничать. – Такой дядька здоровенный, самоуверенный, ну сто процентов, что воротила какой-то, а этот… этот прыщ, он не разрешил!

Господи! Или она умеет читать мысли, или… Неужели ресторан все же был? И он, Иван Михайлович, нахрюкался до такой степени, что даже ничего не помнит… И чего она там еще говорила – что он к ней приставал? Да еще и на виду у всех? Полный жизненный крах! Катастрофа… револьвер себе купить, что ли? Чтоб сразу – раз и…

– Иван! Что она говорит? – сурово уставилась на супруга Мария Адамовна. – Что здесь правда?

– Машенька… – в смятении забормотал Иван Михайлович. – Да я… разве ж я…

– Было, было, – спокойно кивала головой Кукла. – Я и свидетелей найти могу.

– Иван! Что ты язык жуешь? – не успокаивалась супруга. – Это что – правда?

Иван Михайлович мечтал провалиться к соседям на нижний этаж. Ну или хотя бы… бывают же землетрясения какие-то? Вот когда не надо, так пожалуйста, а когда они нужны…