Диана Гроу - Невеста викинга

Неспособная продолжать, Бренна закрыла рот ладонью. Она почувствовала, как Йоранд обнял ее, мягко прижимая к груди ее голову. Бренна продолжила рассказ:

– Синид, как волчица, прыгнула ему на спину, царапая и кусая его. Нормандец отпустил меня и схватил ее. «Беги», – крикнула мне сестра, и я побежала. Какой позор! – Она опустила голову. – Я, должно быть, потеряла рассудок. Что-то я никак не могу вспомнить, а другое не получается забыть.

Бренна закусила губу. Ей снова слышались крики сестры. Тогда она сидела в кустах, бессильная что-либо сделать.

– Слава Богу, – продолжила рассказ девушка, – я упала в обморок. Когда я очнулась, то увидела Синид на берегу одну. Корабль, полный нормандцев, отплывал, от берега, уже скрываясь за излучиной реки.

С тех пор ей, Бренне, никогда не забыть ярко-красный нормандский парус, не забыть цвет крови, в которой были бедра ее сестры…

– В этом нет твоей вины, – сказал Йоранд, крепче обнимая ее.

– Как нет? Если бы не я, она не оказалась бы в опасности, – все еще дрожа, виновато ответила Бренна, – Но если бы не ее храбрость, то жертвой стала бы я. Я должна была стать жертвой.

Признаться в этом было самым ужасным, но Бренна больше не могла носить это в себе. Ведь даже отец не шал многое из того, что она рассказала сейчас.

– Я не могу уничтожить твое прошлое, Бренна. Мне бы свое вспомнить, – наконец сказал Йоранд. – Так что же случилось?

– Что вы имеете в виду?

– Все просто, ты не хочешь быть моей женой, – сказал нормандец, все еще не отпуская девушку, но как-то равнодушно расслабляя руки. – Я вижу, что не мил, и не хочу принуждать тебя.

– Вы хотите при всех объявить, что брак разорван? – с ужасом спросила девушка, понимая, какой это позор для нее – вот так вот быть выставленной после первой брачной ночи.

– Нет, я… – замялся Йоранд. – Я не знаю, что вы хотите, чтобы я сделал.

Он задумчиво смотрел вперед. Йоранд хотел уплыть отсюда.

– Вы боитесь, что если мы разорвем брак, то король не отпустит вас?

Йоранд пожал плечами:

– Есть немного.

– Мой отец может проявить твердость, если у него есть на то основания. Или он думает, что есть, – допустила Бренна.

Брайан у-Ниалл старался быть доброжелательным королем, но, как и всякий король, был способен потребовать смерти первенца предводителя другого клана и добиться этого. Бренна не один раз слышала о его свирепости в сражении и вспоминала, как в гневе сверкают его глаза. Несомненно, эти рассказы чистая правда. Стоит Йоранду публично унизить Бренну, как он в ту же минуту умрет. Бренна не хотела этого.

– Я знаю, как важна вам свобода, и не стала бы удерживать вас здесь насильно.

– Что вы предлагаете? – спросил Йоранд.

Бренна осторожно взяла его руку:

– Никто же не знает, что было между нами.

– Или не было, – не удержался от шутки нормандец.

– Да, – признала Бренна, – Но в глазах людей мы муж и жена. Разве мы не можем продолжать играть дальше? Когда-нибудь вы обретете свободу, а я буду носить ваше имя. Вы же не согласитесь носить имя такого трусливого человека, как я.

– По крайней мере, в течение одного года и одного дня, – сказал нормандец, посматривая на повязку на руке.

– Да, – согласилась она.

За стеной хижины они уже слышали хлопанье дверей, кашель. Начинали расходиться гости.

– Они скоро придут, – сказала Бренна.

– Кто?

– Те, кто будет проверять, настоящий наш брак или нет. – Бренна умоляюще посмотрела на Йоранда. – Простыни в беспорядке. Все поверят.

Она уже рассказала Йоранду все самое тяжелое, и теперь ей предстояло малое.

– Когда вы меня поймали с кинжалом, я хотела оставить пятно на простынях. Я пыталась скрыть свой позор, – произнесла Бренна, устремив свой взгляд вдаль.

– Но это не ваш позор, Бренна, – сказал нормандец. Он пристально посмотрел ей в глаза и добавил: – Вы не хотели обмануть меня. Нет причин что-либо рассказывать, если только вы не хотите рассказать это.

Он выплевывал слова, словно они причиняли ему боль.

– Кто еще знает об этом? – спросил он.

– Только мой отец.

– Хорошо, – произнес нормандец, встал и раскрутил повязку на руке. Когда он раскрыл ладонь, рана открылась, и бусинки красной крови упали на простыню. Смазав центр простыни, он спросил: – Так нормально?

Бренна не смогла удержатся от слез. Она обидела его отказом, а он все равно защищал ее.

– Опять я благодарю вас, вы скрыли мой позор. Честь удовлетворена.

– Хоть что-то удовлетворено, – ответил он, безучастно глядя на девушку.

– Бренна, душа моя, – позвал король.

– Что, отец?

Бренна уперла тяжелую корзину в бедро и ждала, когда отец догонит ее на тропинке. Подойдя к дочери, Брайан у-Ниалл взял корзину и поставил ее на плечо.

– О, свежий хлеб? – спросил он, уловив тонкий аромат. – Если ты будешь так кормить своего нормандца, он вырастет еще выше.

– Надеюсь, что нет. Если я не буду кормить его, он за работой над этой лодкой даже не заметит, что пропустил ужин, – ответила Бренна, искоса поглядывая на отца, и тут же искренне удивилась: – Ты даешь мне советы, как заботиться о муже?

– Не совсем, – поморщился король. – Но теперь, когда все свершилось, я хочу знать, как семейная жизнь сказалась на тебе.

– Как-то сказалась, – пожала плечами Бренна.

– Как? – спросил король. – Ты выглядишь вечно недовольной. Это совсем не то, что я надеялся увидеть.

Король вопрошающе смотрел на дочь, озабоченно сдвинув брови. В его глазах светился огонек, не предвещавший ничего хорошего.

– Этот человек плохо обходится с тобой? – уже напрямую спросил король.

– Нет, отец.

– Тогда хорошо, – задумчиво почесал он подбородок. – Я рад, что не разучился видеть душу человека.

Вытащив еще теплую ячменную лепешку, король надкусил ее и восхищенно что-то промычал.

– Однако я думал, что этот нормандец будет удачной для тебя парой, – сказал он, прожевав.

Бренна удивленно выгнула бровь.

– Не надо играть со мной в любящего отца. Этот брак был в первую очередь удобен тебе. Ты лишь хотел благополучно выдать меня замуж, чтобы можно было хорошо пристроить Мойру. Только и всего. То, что местные парни мне не нравились, ты знал. – Девушка решительно забрала корзину. – Оставался только Йоранд.

Она впилась взглядом в отца. Он стоял, понурив плечи, и всем своим видом говорил: «Да, да…» Он даже не возражал против очевидного. Но правда все равно жалила глаза.

– Но разве ты сама не думала, что этот нормандец подойдет тебе?

– А как ты думаешь? – в ответ спросила Бренна.

Король вздохнул:

– Я знаю, что ты чувствуешь, дочь моя. Тебе выпало увидеть такое, что не видела ни одна девушка. Но я думал, что брак с нормандцем поможет тебе забыть это. Синид хотела бы, чтобы у тебя все было в порядке: Разве ты не нашла утешение в постели с Йорандом?

– Я бы сказала, что это он не нашел, – сложила губки Бренна. Ей приходилось быть дипломатичной, поскольку отца она не могла ослушаться.

Брайан нахмурился и почесал подбородок, словно решая, что сказать.

– Я понимаю, что это не та тема, о которой девушка желала бы разговаривать с отцом, но…

– Мать также не собирается говорить об этом со мной, – немного раздраженно прервала отца Бренна.

Но когда плечи отца разом осели, она поняла, что не поило говорить так резко. Когда Йоранд восстановил стул, у королевы Уны на какое-то время возродился интерес к жизни. Но потом темная печаль опять завладела королевой, и она снова не стала ни с кем общаться. Бреннв почувствовала вину за то, что еще раз напомнила отцу о его одиночестве.

– Нет, дочка, мама тебе вряд ли поможет, так что придется это сделать мне, – сказал король, вытаскивая еще одну ячменную лепешку. Бренна почувствовала желание хлопнуть его по руке. Ведь она пекла лепешки для мужа, в конце концов.

– Твоя мать не может справиться с собственными проблемами. Вот почему я чувствую себя обязанным помочь тебе, – продолжил он.

– Отец, не сочти это за неуважение, но зная, в каком состоянии твой брак, я не думаю, что ты можешь дать мне совет, – сказала Бренна.

– Но так было не всегда, дочь моя. Когда-то мы нежно любили друг друга, – ответил король тихим голосом, словно вспоминая те далекие, почти забытые времена. – Я хотел тебе только добра. Семейный союз – это одно из чудес Бога на земле.

– Удивительно, как женщины выносят это, – вырвалось у Бренны.

Брайан вопросительно посмотрел на нее:

– А я думал, что он хорошо обходится с тобой.

Неожиданно король схватил дочь за плечи и повернул ее, вынуждая смотреть в глаза.

– Если этот человек плохо обходился с тобой, я еще до заката прикажу утопить его в болоте.

Бренна знала, что это не пустые слова. Ее отец так и поступит, не сомневаясь ни секунды. Она почувствовала, как от этой мысли ей кровь бросилась в голову.

– Нет, отец, – ответила Бренна, пытаясь говорить ровным голосом. – Я имею в виду, что это я не позволила. – Она вздохнула: – Я хотела сказать, что наша брачная ночь… ее не было. Йоранда даже не было рядом со мной, потому что я не позволила этого. Я рассказала ему, что случилось в Клонмакнойзе, и с тех пор он держится подальше от меня.

– Но ты ведь его не отталкиваешь от себя? Только не говори мне, что это ты отталкиваешь его!

– Нет, отец, – сказала Бренна, отводя взгляд. – Я тогда оттолкнула его. Не знаю почему, но он сторонится меня.

– Бренна! Этот человек – твой законный муж, – начал порицать дочь отец. – Разве ты не клялась?

– Да, но…

– Никаких но… – сказал Брайан. – Ты поклялась перед Богом, что отдашь этому человеку свое сердце, душу, тело и все, что является для тебя святым. Ты должна соблюдать присягу верности.

Слезы дрожали на ее веках, застилая глаза. Бренна чуть споткнулась и упала бы, если бы отец не поймал ее в спои объятия. Корзина с лепешками полетела на землю. Одна из лепешек выскочила, скрывшись в высокой ярко-зеленой траве.