Карен Хокинс - Невеста в «шотландке»

В другой день? Будь он проклят, если вернется в замок, не проведя с ней хотя бы немного времени. Кроме того, он хотел их поцелуй. По какой-то причине, мысль об уходе без этой простой ласки, заставила его челюсти сжаться. Игнорируя враждебные взгляды парней, Девон сцепил руки за спиной, и направился к столу.

— А знаете… вы обещали показать мне мастерскую.

— Действительно, обещала, — она показал жестом вокруг, — Вот она.

Он посмотрел на витраж перед ними.

— Вы только что сделали его?

Кэт выглядела удивленной:

— Этот?

Саймон сплюнул на грязный пол:

— Мы со своим ремеслом отлично справляемся. Можешь не сомневаться.

— Спокойно, Саймон, — осадила его Кэт, опуская закатанные рукава, и вновь застегивая их вокруг запястий. — Пора вам возвращаться к своей работе. Мы с Саймоном найдем способ, по крайней мере, сделать этот витраж лучше, если не скрепить все это вместе.

Парни вновь занялись каждый своим делом, кроме Саймона, который остался послушать, что будет дальше.

Девон подарил Кэт извиняющуюся улыбку:

— Боюсь, я не очень много знаю о стекольном производстве. Что не так с этим образцом, что вы так расстроились?

— Тысячи вещей. — Она склонила голову набок и сузила глаза. — Видите линию спайки, насколько она толще на одном конце по сравнению с другим?

Он кивнул.

— Это низкое качество. А теперь посмотрите сюда, где угол залатан, вы и сами можете видеть? Снова некачественная работа.

— Ваши работники никогда бы не допустили такой оплошности, не так ли?

— Если они дорожат своей работой, не допустили бы. О, я понимаю, что все мы время от времени совершаем ошибки. Но работа такого типа, когда металла слишком много, там где должна быть всего лишь тонкая пластина, ослабит окно и сделает его непрочным, хрупким.

— Ага. Так проблема с этим образцом не в неровности металла, а в его весе на этом участке.

— Да. Весь секрет в балансе. Если один край тяжелее другого, то окно может перекоситься. Единственное назначение металла — связывать куски стекла между собой и формировать их в единое целое. Общая прочность окна основывается на раме.

Девон наблюдал за ее сияющим лицом с легкой завистью:

— Вам нравится этим заниматься.

— Не могу представить себя вне этого дела, — ответила она честно. — Я люблю весь процесс, от наброска, до разрезания стекла на кусочки, накладывания металла, пока, наконец, не увижу завершенное окно.

Он постучал пальцем по витражу на столе перед ним.

— А что насчет исправления ошибок других мастеров?

Она заразительно рассмеялась.

— Даже это, хотя к счастью у нас не часто бывают такие заказы. По правде говоря, до тех пор, пока бы этот образец не сломался, никто, кроме меня и парней, не обратил бы внимания на изъяны. Это прекрасный витраж, несмотря на ошибки.

Девон оперся бедром о стол, повернувшись к ней так, чтобы видеть все нюансы на ее лице. За исключением Саймона, который стоял менее чем в пяти футах, пристально наблюдая за ними, Кэт и Девон были почти наедине, никого не было рядом, чтобы подслушать.

— Вы так сильно отличаетесьот женщин из моего мира.

Ее лицо приняло закрытое выражение. Спустя мгновение она ответила:

— Не так уж и отличаюсь.

— Отличаетесь. Большинство женщин, которых я знаю, считают своей главной целью замужество. Но не вы.

— Нет, — согласилась она. — Не я.

Он вынужденно улыбнулся категоричности ответа. Обычно только он мог принимать такой крайне невозмутимый вид.

— Вы бы оставили все это ради подходящего мужчины?

Она фыркнула, но тут же спохватилась и смущенно произнесла:

— Прошу меня простить. Видите, сколько вреда приносит работа целыми днями рядом с мужчинами. У меня не осталось никакой утонченности.

О, как он был с этим не согласен. Даже в одежде прислуги, с полосой сажи на щеке, она была прекрасна, женственна и изящна. Он не мог объяснить, как ей это удавалось, но это было очевидно. Он придвинулся, и стер сажу с ее щеки подушечкой большого пальца.

Когда след исчез, он убрал руку.

— Должен поинтересоваться, вы фыркнули, потому что не отказались бы от своего призвания ради подходящего человека?

— Подходящий человек не просил бы меня от чего-либо отказываться. — Она обратила на него взгляд, ясный и чистый, как если бы смотрела сквозь него. — Правильный мужчина принял бы меня такой, какая я есть, и научился бы любить те же вещи, что и я, или, по крайней мере, считался бы с ними.

Один из работников подошел, чтобы обсудить раскройку стекла, и Девона на минуту оставили в одиночестве.

Он размышлял, каково это — быть любимым такой женщиной, как Кэт. Внезапно он понял, почему его прежние привязанности не приносили ему удовлетворения, те женщины были бледной тенью того, какой могла быть женщина. Кэт начала показывать ему это.

В действительности, страсть, которую он разделял со своими прошлыми возлюбленными, уже не казалась такой восхитительной, как раньше. Это был всего лишь азарт охоты и не более. Неудивительно, что ни одно из его увлечений не длилось дольше нескольких недель.

Он рассеянно посмотрел на изображение единорога: хотя металл на швах спайки был неровным, животное само по себе было прекрасно выполнено. Каково бы это было: быть любимым Кэт, физически и эмоционально?

Насчет эмоциональности он не был уверен. Но за ее физическую реакцию он мог поручиться, по крайней мере, частично. Он целовал ее уже не меньше шести раз, и каждый следующий поцелуй обжигал сильнее предыдущего. Хотя он намеревался сделать их поцелуи милыми, даже невинными, стараясь не растревожить ее, это она толкала их обоих к пропасти. Она была отзывчивой, дикой и страстной. И этот факт согревал его кровь и опалял душу.

Он знал, что приближался момент, когда он будет не в состоянии ограничиться одним поцелуем. Он, одновременно, с нетерпением и ожидал этого дня, и ненавидел саму мысль о нем, потому что это будет началом конца их отношений. Так же, как случалось со всеми его предыдущими отношениями. Потому что стоит этому произойти один раз, и охота окончена.

Он думал об их последнем поцелуе, и одно только воспоминание о нем заставило его тело отреагировать. Девон взглянул в сторону дверей, гадая, как бы ему забрать Кэт от бдительного надзора ее парней, чтобы он мог еще раз попробовать ее на вкус.

Внезапно он осознал, что у него осталась чуть больше недели до отъезда.

Ад и пламя, чего он ждет? Настало время продвинуть их отношения, хотя бы на чуть-чуть. Если он не сделает этого в ближайшее время, он может уехать до того, как исследует настоящие границы страстности Кэт, а Девон определенно не собирался этого допускать.

Голос Кэт за его плечом произнес:

— Вам нравится единорог?

Он понял, что все это время стоял, слепо уставившись на витраж.

— Я просто пытаюсь увидеть все недостатки.

— Иногда лучше сосредоточиться на красоте.

Он улыбнулся:

— Мисс Кэт, вы не окажете мне честь, проводив к моей лошади?

Он отставил локоть, и после недолгого колебания Кэт взяла его под руку. Краем глаза он успел заметить Саймона, который следил за ними, скрестив руки, выражение грубого лица было очень свирепым.

— Кэт, любовь моя, — прошептал Девон. — Кажется у нас проблема.

Она посмотрела на него с удивлением в больших зеленых глазах.

— Какая еще проблема?

— Ваш друг Саймон не очень-то высокого мнения обо мне.

— Он просто немного обоспокоен.

— Хм. Я вижу. Кроме того, я ему не нравлюсь. Совсем.

Похоже, она пришла к тому же выводу, пока они не спеша, шли к двери на улицу, к коновязи, где он оставил Грома. Конь так часто здесь бывал, что чувствовал себя вполне комфортно, потянувшись через двери амбара, чтобы отщипнуть немного сена, торчавшего из-за угла.

— Саймон — член моей семьи. Он присматривает за нами обеими: Энни и мной.

— Энни, это ваша экономка? Маленькая, похожая на птичку, женщина?

— Да. Она его сестра, и он почти одинаково к нам относится.

— Хм. — Они были уже возле Грома. Девон оглянулся вокруг. Даже отсюда он мог различить силуэт Саймона в окне мастерской.

Девон взял Кэт за руку и потянул ее за собой, обходя Грома.

— Что вы делаете…

Он поцеловал ее. Но на этот раз он не пытался быть рыцарем и сдерживаться. Вместо этого, он поцеловал ее со всей силой своего желания. Он обвил ее руками, крепко держа и прижимая их тела друг к другу по всей длине, пока овладевал ее ртом, пылко и неистово. Он целовал ее, пока не почувствовал, как трепещет ее тело, и слабеют колени, так что ему пришлось поддерживать ее.

Когда он, наконец, поднял голову, то посмотрел ей в глаза и признался:

— Кэт, я хочу больше. Больше тебя.

Ее дыхание вырывалось изо рта короткими всхлипами, глаза были широко распахнуты, и сияли. Он видел, что она взволнована не меньше него. Он поставил ее на ноги.

— Подумай об этом, хорошо? Я вернусь завтра.

Затем он вскочил на Грома и уехал, насвистывая всю дорогу до Килкэрн Касла.

Тилтон протянул куртку для верховой езды Девону.

— Ваше пальто, сэр.

— Спасибо, Тилтон. Вы приказали оседлать мою лошадь?