— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что она была против распутников и раньше, она…

— Я не распутник.

— Хорошо, повеса. Это определение нравится тебе больше? — вежливо спросил Малкольм, с улыбкой во взгляде.

Несмотря на раздражение, Девон обнаружил, что улыбается в ответ. Немного расслабившись, он с неохотой признал, что в словах Малкольма что-то есть. Девон вздохнул.

— У нее был плохой опыт, да?

Все признаки веселья исчезли с лица Малкольма.

— Хуже. Я думаю, что случившееся ранило ее намного больше, чем она показывает. Вот почему Кэт отвернулась ото всех мужчин. Особенно таких красноречивых, как ты. — Малкольм вздохнул. — Только одно может излечить ее.

— Что? — Девон поинтересовался прежде, чем подумал сдержаться.

Взгляд Малкольма помрачнел.

— Правда. Ей нужен кто-то, кто никогда не солжет ей, чего бы это ни стоило.

Тихие слова прозвучали неожиданно оглушающе. Девон посмотрел на бокал в своей руке, и провел пальцем по его гладкому краю.

— Я надеюсь, что она его найдет.

Малкольм открыл рот, как будто собираясь, что-то добавить, но опять закрыл его.

— Я тоже.

— Я не берусь утверждать, но, кажется, твоя сестра обречена на участь старой девы.

Малкольм вздохнул.

— Я знаю. И беспокоюсь, что… — Он закусил губу и пожал плечами. — Не имеет значения, что я думаю. Да и ты, если уж на то пошло. Кэт даже более упряма, чем ты, а ведь таких немного. К сожалению, ты относишься к тому типу мужчин, которых Кэт избегает больше всего. В противном случае,…но нет, я не думаю, что у тебя есть шанс. Ты ей совсем не нравишься.

Девон медленно отвел бокал от губ, хотя собирался сделать глоток. С того времени, как он стал достаточно взрослым для женитьбы, он привык, что люди старались связать его со своими сестрами, кузинами, знакомыми семьи. Впервые кто-то сказал ему, что его сестра, или, точнее, сводная сестра не полюбит его. Как бы то ни было, но Девон нравился всем.

Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Малкольм неожиданно спросил о Громе, сказав, что видел коня днем из окна.

Разговор больше не касался Кэт и ее добровольного изгнания в лесной коттедж. Но мысли Девона продолжали крутиться вокруг этой женщины и теперь даже в большей степени, чем раньше. Никто не мог сказать, что он чего-то не мог, даже его братья знали это. И слова Малкольма, какими бы небрежными они не были, заставили Девона задаться вопросом: Мог ли он получить еще один поцелуй от Кэт Макдональд, но на сей раз не благодаря ее изумлению? Без обмана. Мысль была интригующей.

Сидевший напротив Малкольм спрятал улыбку за бокалом. Ответы Девона были замедленными и рассеянными, явный признак того, что его мысли были сосредоточены на Кэт. Что было хорошо, поскольку Малкольм опасался, что стоит Девону познакомиться с Мюриен Спэлдинг, он может потерять интерес к Кэт. Какой бы симпатичной не была его сестра, Мюриен была самим совершенством.

Малкольм хотел, чтобы Девон проводил как можно больше времени в компании Кэт. Мюриен, может быть, и была красива, но не обладала ни силой воли, ни умом Кэт. Проблема была в том, что мужчины сначала смотрят, а потом уже пользуются мозгами.

Если он выиграет пари у Фионы, тогда у Малкольма будет все, что он желает, — он вернет себе жену, получит долгожданного сына, а Кэт счастливо выйдет замуж. А что касается его чувств к Фионе… Малкольм нахмурился. Он не был таким непостоянным, как его отец. Любовь, которую Малкольм испытывал к Фионе, была настоящей. Это чувство было его неотъемлемой частью. И если бы он его потерял, то вместе с ним утратил бы и часть себя.

Но, может быть, его отец чувствовал себя так же? В груди у Малкольма появилось ощущение тяжести, и он с трудом переключил свое внимание на Девона. Его друг будет замечательным зятем. В самом деле, замечательным.

Другие мужчины, возможно, не решились бы привлекать к своим сестрам внимание человека, который столь упрямо заявляет, что не женится, но у Малкольма были три веские причины поступать именно так. Первая — он знал, что, несмотря на репутацию волокиты, Девон был честным человеком. Такими были все Сент-Джоны, сознавали они это или нет.

Вторая — существовало кольцо-талисман. Те, кто не знал легенду о кольце, могли и далее насмехаться и говорить, что им хочется, но Малкольм верил в силу кольца. И когда оно сделает своё дело, Девон тоже поверит.

И последнее, если каким-то чудом Девону удастся пробиться сквозь каменно-твердую защиту Кэт, он, ее брат, будет рядом, чтобы убедиться, что будет сделано все, что нужно. Друг или нет, но если Девон скомпрометирует Кэт Макдональд, он женится на ней, независимо от их желания.

Похоже, это отличный план, и только Фиона и ее проклятая сестрица могут все испортить. Держа свои мысли при себе, Малкольм встал, чтобы опять наполнить их бокалы бренди. Сейчас не время праздновать. Еще нет. Но, судя по задумчивости на лице Девона, начало было положено.


На следующий день, примерно после полудня, возле входной двери остановился экипаж, запряженный шестеркой. Как обычно, дверь не открыли на первый стук. Но появившаяся экономка впустила единственного пассажира и послала записку в комнату хозяйки, чтобы сообщить ей о визитере.

Через несколько минут послышались поспешные шаги на лестнице.

— Мюриен! — Фиона слетела по ступенькам в главный холл, ее платье развевалось вокруг нее, словно розовая пена из кружева. Ее ноги скользили, едва касаясь изношенной ковровой дорожки. — Ты приехала! — Она обняла сестру. — И так быстро! Я так рада тебя видеть!

Мюриен поморщилась.

— Фиона, мои волосы! — Она освободилась, и посмотрела в пыльное зеркало возле входной двери. То, что она увидела, ей определенно понравилось, потому что во всей Шотландии не было женщины красивее. Тонкие золотистые волосы спускались вниз по спине массой блестящих кудрей, обрамляя лицо такой красоты, которую не смог бы передать ни один портретист. Ее кожа мерцала белизной даже при том тусклом освещении, которое пробивалось сквозь пыльные окна, ее фигура казалась совершенной в белой мантилье и голубом платье со шляпкой такого же цвета.

Фиона хлопнула в ладоши.

— Извини! Я просто настолько рада тебя видеть, что не подумала. Твои волосы по-прежнему замечательно выглядят. — Это было на самом деле так. Все белокурые локоны лежали так, как надо, искусно перевязанные лентой.

Мюриен коснулась одного, особенно густого локона, который свисал ей на плечо.

— Это выглядит даже лучше, чем я думала. Хотя не понимаю, с какой стати мне нужно было беспокоиться. Во всей Шотландии нет человека, достойного таких усилий.

— О, — Фиона взволнованно подпрыгнула. — Вот почему я попросила тебя приехать!

— Да, но я могу остаться только на одну ночь. Я собираюсь поехать в Дюарт и остановиться у Маклинсов.

— Не можешь остаться? Но… — Фиона сдержала вздох. — Я очень хотела бы, чтобы ты осталась хотя бы на неделю. Ты мне действительно необходима, хотя бы на неделю.

— Не смотри так уныло! У нас еще есть добрая половина дня, которую мы можем провести вместе. — Мюриен сняла перчатки и посмотрела вокруг в поисках дворецкого, выражение ее зеленых глаз стало жестким. Но нашла она только пожилого лакея, который дремал стоя.

Мюриен подошла к нему.

— Ты, как там тебя, умоляю, положи их на чистое место. И я надеюсь, что ты пару раз мыл руки за последние несколько дней. В прошлый раз, когда я оставила здесь свои перчатки, они выглядели так, будто кто-то положил их в дымоход.

Старик поморгал несколько раз, как будто ему были неясны ее указания. Но через минуту он поклонился, взял перчатки двумя пальцами.

— Да, мисс.

Фиона едва дождалась, пока он отвернется, прежде чем взяла Мюриен за руки.

— Возможно, как только я все объясню, ты передумаешь и останешься ненадолго.

— Как бы мне не хотелось поболтать с тобой, я просто не могу остаться здесь в этой глуши, не получив головной боли. Я так думаю, что это тишина. Она не дает мне спать.

— Да, но… — Фиона закусила губу. Как же Мюриен окрутит Девона Сент-Джона, если не останется в Килкэрне? Это будет возможно только в том случае, если Мюриен позволит уговорить себя остаться, и приложит хоть немного усилий.

Правда заключалась в том, что несмотря на самоуверенность в разговоре с Малкольмом, Фиона сомневалась, что может рассчитывать на сестринскую поддержку в этом предприятии. Мюриен была настолько уверена в своей неповторимости, что отклоняла все получаемые предложения о замужестве. Фиона минуту молча понаблюдала за сестрой из под ресниц. В Шотландии действительно не было женщины прекрасней. Мюриен тоже это знала и буквально сияла самодовольством.

Испытывая гордость, Фиона снова обняла сестру.

— Давай поднимемся в мою комнату. Я прикажу принести чай и объясню, почему попросила тебя приехать. — Беспрерывно болтая, Фиона пошла наверх.

Спустя несколько минут они сидели возле окна в комнате Фионы. Хозяйка налила чая сестре и протянула ей чашку.

— Как ты поживаешь, Мюриен? У тебя все хорошо?

Брови Мюриен приподнялись.

— Разве я плохо выгляжу?

Фиона почувствовала упрек и покраснела.

— Конечно, нет, ты прекрасно выглядишь! Ты очень мила, — просто светишься, правда. Ты же знаешь, что всегда шикарно выглядишь. Даже тогда, когда мы были детьми, ты…

— Фиона. — Мюриен нахмурилась, не донеся чашку до рта, а потом снова поставила ее на блюдце. — Что ты хочешь? В записке ты писала, что это срочно. Ты решила уйти от Малкольма?

Фиона моргнула. Уйти от Малкольма? Откуда у Мюриен такая безумная идея? Может Малкольм что-то сказал? Ее затопила паника.

— Разумеется, я не собираюсь оставить Малкольма. О чем ты говоришь?