Лиз Карлайл - Невеста в алом

— Для Лейзонби? — Анаис наморщила лоб.

— Мы встретились в Марокко, он, Рутвейн и я, — спокойно ответил Джефф. — Партнеры по безделью, можно сказать. Я только что закончил проект для французского правительства. Лейзонби, наемник Иностранного легиона, был в отпуске, а Рутвейн — ну, он только что вычислил притоны курильщиков опиума Северной Африки. Была жуткая оргия, она длилась до тех пор, пока жандармы не схватили Лейзонби и не отправили его в Англию. И мы с Рутвейном последовали за ним.

— И что было потом?

— Мы купили дом и основали Общество Сент-Джеймс, — ответил он. — Возобновили все наши высокие разговоры о воскрешении Братства. Что хорошего в Братстве, если оно не может защитить себя от незаконного лишения свободы?

— А что, лорда Лейзонби посадили в тюрьму по ошибке? — спросила Анаис. — В газетах писали, что после того, как игра в карты пошла «не так», произошло убийство.

— Он не убивал того человека, за чье убийство был осужден, — сказал Джефф. — Но был ли он признан виновным из-за юридической ошибки? Да. Человек с таким Даром, как у него, не имеет права играть в карты. Могут произойти непредвиденные события. Но тогда Лейзонби был совсем юным — и даже теперь отрицает, что обладает Даром.

— Но он был отмечен своей семьей как Хранитель, — прошептала она.

— Как и вы, по словам Лейзонби. — На мгновение в глаза Джеффа вернулся лед.

— Да, как я сказала вам той ночью в Храме, — ответила она. — Такова была инструкция прабабушки Софии для Витторио — отметить меня сразу же после обучения и приобщить к делу.

— Почему? — удивился он.

Анаис пожала плечами.

— Я не знаю, — сказала она. — Ближе к концу жизни прабабушка сказала только, что есть кое-что, что я должна сделать, а вот что именно, откроет мне судьба. Теперь я понимаю, что можно быть Хранителем и без метафизических способностей. От человека требуется лишь здравый смысл, решимость и определенное мужество. Но шотландская линия лорда Лейзонби очень сильна — как и большинство шотландских линий. Ну, вы и сами это знаете.

— О да, — сказал Джефф. — Я это хорошо знаю.

— Как и некоторые французские, — сказала она задумчиво. — Но на самом деле в некоторых частях Европы Братство превратилось в обычный ритуал. С таким же успехом можно присоединиться к местной масонской ложе или даже к клубу любителей бифштекса. Не мне вам это рассказывать. Общество Сент-Джеймс сумело навести порядок во всех исследованиях и документациях.

Джефф неопределенно пожал плечами. Он снова взял ее за руку, перевернул ее и провел указательным пальцем по ладони, словно мог прочитать по ней ее судьбу.

Анаис положила свою руку поверх его.

— Послушайте, Джефф, — сказала она немного расстроено. — Почему у меня такое чувство, что вы принижаете свою роль в благих делах? Поступая так, вы недооцениваете всех нас. И что бы вы обо мне ни думали — не важно, хочет меня Братство или нет, — я всегда буду верить в то хорошее, что сделало Общество Сент-Джеймс.

— Ах, Анаис, какие добрые слова! — тихо сказал он.

— Это не просто слова. — Ее голос чуть дрожал. — Сколько раз я слышала, как Витторио хвалил работу вашего общества. Он верил, что в конечном итоге оно найдет и сумеет сберечь всех людей, обладающих Даром. Особенно тех, кто наиболее уязвим. Таких, как Жизель Моро.

— Правда? — Джефф почти силой удержал ее руку, когда она попыталась высвободиться.

Анаис кивнула.

— Мне так жаль, что моя прабабушка не смогла дожить до этого момента и не увидела как Братство восстает из пепла, — сказала девушка. — Она так и не узнала, что оно перестало быть красивой сказкой и заняло свое место среди тайных организаций, взявших на себя обязательство творить добро.

— Это звучит так благородно в ваших устах, — проговорил он, немного приподнимая ее руку, словно собирался коснуться ее губами. — Но может быть, мы — Рутвейн и я — просто устали чувствовать себя другими. Возможно, мы просто хотели занять себя чем-то, занять настолько, чтобы у нас не было времени заглянуть в себя и увидеть, в кого мы превратились.

— Я не верю, — прошептала она. — Джефф, у меня почти нет Дара. Но я неплохо вижу вас. И думаю, что, возможно, вы знаете это.

Она подняла глаза, поймала его внезапно потеплевший взгляд и вдруг поняла, что он почти без усилий притянул ее к себе. Это было так, как если бы он перенес ее во времени и пространстве, а не по блестящему полу мансарды. Энергия — какое-то осязаемое чувство — казалось, мерцает в воздухе вокруг них, и каждая логическая мысль носилась туда-сюда как шаровая молния.

Они стояли друг напротив друга под стойкой мечей. Медленно, как если бы он двигался под водой, Джефф поднял руку и провел пальцами по ее щеке. Если, проснувшись вчера утром и обнаружив, что ее платье расстегнуто, а корсет открыт, она почувствовала, что в этом было что-то интимное, то сейчас это ощущение увеличилось многократно.

— Ах, Анаис, это так неразумно, — прошептал он. — Скажите мне… подтвердите, что мы оба знаем это.

Она судорожно сглотнула, его взгляд поймал ее.

— Очень неразумно, — прошептала она. — Но…

Слова покинули ее.

О, он был не для нее. И Анаис знала это. И мгновенно почувствовала неизбежность происходящего.

Должно быть, он чувствовал то же самое. Положив левую руку ей на затылок, Джефф приник к ее губам. Горячо, настойчиво и целеустремленно. Как если бы понял, что она упустила шанс противостоять его желаниям, и теперь ему не хотелось торопиться.

О да, пожалуйста, Боже, пожалуйста, пусть он не торопится…

Его рот был мягким, но сильным, и это ясно выдавало намерения Джеффа. Его намерение обладать ею, по крайней мере сейчас. И, вздохнув, она сдалась. Откинув назад голову, она полностью растворилась в его губах и теле. Джефф склонился над ней, и его волосы упали вперед, отбрасывая тень на лицо, как занавес из мерцающей бронзы.

Она, конечно, понимала, что пожалеет об этом, впрочем, как и он. Но когда Джефф, издав хриплый звук, обнял ее рукой и притянул к себе, Анаис забыла о сожалении. Вместо этого она опустила ресницы и открыла рот, слегка покусывая пышную округлость его нижней губы.

Возможно, это было ошибкой. Конечно, это было приглашение, которое Джефф принял, погрузив язык в ее рот.

— М-м-м, — прошептала она, ее руки потянулись вверх, далеко вверх, чтобы обвиться вокруг его шеи, в то время как ее тело повторяло его изгибы.

Постанывая от наслаждения, он проникал все глубже и глубже, ритмично толкая и извилисто скользя языком по ее языку, пока ее колени не начали размягчаться, как топленое масло. Его правая рука опустилась на ее ягодицы, и он начал страстно и настойчиво рисовать на них круги, осторожно приподнимая легкую ткань платья.

Внезапно лишившаяся дыхания, Анаис погрузила пальцы в его роскошные волосы и втянула в себя его язык. Словно в ответ Джефф скользнул одной рукой под ее бедра, прижав ее прямо к выступающему хребту своей плоти. Анаис показалось, что она могла почувствовать находящийся глубоко внутри его пульсирующий, неутоленный голод, его продолжительность и силу, и она снова оказалась во власти глубокого ощущения неотвратимости происходящего.

Едва ли осознавая, что делает, Анаис приподняла ногу и обвила ее вокруг него, а затем, высоко подтянув, скользнула по его бедру. Джефф углубил поцелуй, слегка дрожа в ее объятиях, и призывал себя воспротивиться этому движению, которое должно было казаться вульгарным, но не было таковым. И в течение долгого времени она просто растворялась в желании и каждая клеточка ее тела хотела его. Прижимаясь к нему, она почувствовала, как он трепещет.

Вздрогнув всем телом, Анаис смогла отстраниться от его рта.

— Джефф, — прошептала она. — Мат. Мы могли бы…

Джефф бросил взгляд на толстый мат, и она почувствовала, что он дрожит.

— Боже, Анаис, — прохрипел он.

Он прикрыл глаза, все еще прижимая ее бедра к своим. Она чувствовала, как настойчиво пульсирует его плоть, видела, как ходит кадык вверх и вниз, и ощущала чувственный жар, пробегающий волнами по его коже.

— Ты хочешь меня, — прошелестела она.

Он резко рассмеялся и открыл глаза.

— Это мягко сказано, — прошептал он. Он позволил ей медленно соскользнуть со своего тела. — Ты как пламя на сухом дереве.

Еще до того как она снова оказалась в реальности, Анаис почувствовала, что ее нога опускается на пол, скользя вниз по его ноге. Опустив лицо в его рубашку, она втянула в себя запах крахмала из прачечной и неутоленного вожделения. Джефф нежно, почти покровительственно положил руку ей на затылок.

— Полагаю, — тихо сказал он, — мне больше не стоит целовать вас. Это слишком опасно.

Она постаралась почувствовать благодарность за его здравый смысл.

Она и была благодарна — или будет, как только успокоится ее дыхание и прекратится эта ужасная пульсация между ног.

В этот момент сильно заскрипели дверные петли. Бернард издал очередной звук горлом.

— Прошу прощения, — сказал он, когда они отпрянули друг от друга.

— Что поделаешь, молодожены! — добродушно сказал Джефф. — Это вы, Бернард, должны извинить нас.

Дворецкий лишь сдержанно поклонился.

— Конечно, — пробормотал он. — Госпожа Янссен желает знать, в какое время вы будете ужинать?

Тем вечером Анаис заперла обе двери ванной и бродила по маленькой, выложенной фаянсовой плиткой комнате, наполненной предметами, которые явно указывали на то, что ее занимает мужчина, — мыло для бритья на столике для умывания, зубная щетка и бритва с позолоченной ручкой на соседней полке. На бельевом сундуке стоял слегка приоткрытый небольшой кожаный несессер, в котором были самые основные туалетные принадлежности джентльмена.