Свете не хотелось лететь далеко. Сил на перелет не оставалось совсем.

Марио спросил:

– На Сардинию поедем?

– Поедем, – кивнула. Вот и весь выбор.

Отель, в котором они останавливались во время свадебного путешествия, оказался закрыт до марта. Выбрали другой, не хуже, только без отдельных бассейнов. Какая разница? Ей попросту хотелось морским воздухом подышать.

И правда, море помогло. Теплое, лазурное, бесконечное. Бархатный песок на пустынном пляже, тишина, безлюдье. Конечно, в первый день обгорела: не ожидала, что февральское солнце может оказаться опасным. Только на отдыхе понимаешь, как сильно измотан. Марио отсыпался днем, вечером. Зато ночью стал просыпаться. Организм набрал свое количество релакса. Однажды они с пяти утра лежали без сна, ласкались, болтали. Потом вышли на балкон, смотрели, как появляется из воды пылающий оранжевый парашют – солнце, как море на мгновение кажется охваченным пожаром.

Наконец спустились вниз, в сад. Марио хотел поплавать в бассейне, но вода показалась холодноватой – утренняя свежесть вызывала озноб.

Неподалеку от большого бассейна нашли небольшую ванну-джакузи, с подогревом. Света обожала понежиться в клокочущей, булькающей воде. Поместиться в нем одновременно могли три человека, не больше. Блаженство!

– Чувствую, скоро снова начну засыпать, – заметил Марио.

– Если б знали ночью, что тут такая прелесть есть, сразу прибежали, вода убаюкала бы, – сонно вздохнула Света.

Засыпать утром никак нельзя, надо было как-то бодриться, иначе весь день пойдет насмарку.

Из-под широких полей своей соломенной шляпы, закрывающей лицо, Света принялась смотреть по сторонам.

Неподалеку, чуть ближе к большому бассейну лежала парочка. Вернее, мужчина лежал, подставив солнцу загорелую спину.

«Пятки, как у рембрандтовского блудного сына, жалобные какие-то, косолапые», – подумалось.

Хотя чего жалкого может быть в мужике, отдыхающем в таком отеле?

Девушка же, спутница его, в такой же точно, как у Светы, широкополой шляпе, сидела на лежаке, листая толстый глянцевый журнал.

«Красивая, – позавидовала Света стройным ногам, – интересно, кто: американка, француженка? Скорее всего, американка, длинноногая, светленькая. И как уже загореть успела!..»

– Ге-ен, Гена-ай, слышь, – протянула «американка» на родном русском языке, – ну, Ге-ен, ну, слышь, не дрыхни…

– Твои земляки, да, Кьяра? – улыбнулся Марио.

Света кивнула, дав глазами понять: «Не мешай, дай послушать».

Она соскучилась по звукам родной речи. Когда случалось в миланской толпе услышать голоса соотечественников, каждое незначительное слово казалось драгоценным, тягучим, как густой мед. Хотелось его повторять, взвешивать, пробовать языком.

Правда, попадая за границу, некоторые наши сограждане перестают стесняться в выражениях, уверенные, что в чужой далекой стороне их никто не поймет. Как-то раз Света водила по Милану известного московского писателя, приехавшего в Италию по приглашению издательства, с которым теперь, благодаря книге о Любином муже, у нее наладилось сотрудничество. Писатель, нестарый, удалой дядька, веселил ее своими меткими и не очень приличными замечаниями по поводу открывающихся «картин городской жизни». Навстречу им плыли две юные девушки – неземной, инопланетной красоты. Писатель легонько подтолкнул Свету в бок и сказал: «Боттичелли». Остановился полюбоваться. Девушки приближались, меланхолично, по-лунному, переговариваясь.

– Засадил мне по самые гланды, – донеслось до ушей тонких ценителей женской красоты.

– Не повезло! – громко прокомментировал писатель прямо в лицо оторопевшей проститутке.

Подобного рода эпизоды Света всегда пересказывала Марио, который хохотал безудержно.

Сейчас он тоже надеялся на что-нибудь в этом роде.

Только ничего особо интересного не происходило. Девушка читала вопросы журнального теста. Что-то типа того, подходят ли друг другу отвечающие:

– Ге-ен! Ну послушай: «Как вы относитесь к проявлению инициативы со стороны партнера – а) радостно приветствуете ее; б) всем своим видом демонстрируете безразличие; в) пугаетесь…» Я – «а»! А ты, Ген? Ну давай, отвечай…

Гена что-то сонно пробормотал.

– Та-ак! Едем дальше: «Вы встречаете своего партнера на улице под руку с привлекательной особой» – во дают! – «ваша реакция – а) тут же закатываете грандиозный скандал, б) присоединяетесь к ним как ни в чем не бывало, в) выждав время, платите ему той же монетой…» Я – «а»! А ты, Ген? Чего? Ну, правда! Нет, тут другого нельзя, только «а», «б» и «в». А? Да я бы сама убила. Ты кого? Я бы «привлекательную особу»!

Вопросник оказался длинным. Света от нечего делать тихонько переводила все мужу, они тоже выбирали свои варианты, благо Гена ленился и медлил с ответами. У Марио почти всегда выходило «а», как у задорной подруги ленивого Гены.

Встретил, как оказалось, родственную душу!

Наконец добрались до выводов.

– Ого! Ген! Слушай, че у меня:

«Вы – натура страстная и темпераментная…»

Понял? Цени!

«Вы безусловно привязаны к своему партнеру и на настоящем этапе не мыслите своей жизни без него».

– Видишь! Тут дальше еще хорошее: «Вы прямодушны и искренни, держать камень за пазухой – то, чему вы никогда не научитесь…»

– Во!

«Однако вам следует избавиться от мучительных для вас обоих приступов ревности. Постарайтесь также научиться быть снисходительной к человеческим слабостям, ведь не все обладают такой энергией, как вы. Дайте своему партнеру возможность иногда отдохнуть от бури и натиска…»

– Золотые слова, – донеслась реакция Гены.

– Да ну, это женский тест, – разочаровался Марио.

– Ах, «дайте своему партнеру иногда отдохнуть от бури и натиска», – поддразнила Света.

На лежаках у бассейна началась между тем какая-то возня. Кажется, девушка, заигрывая, облила своего бойфренда водой.

– Светка, ну отстань, отвали, на фиг ты, Светка!!! – раздался возмущенный вопль Гены.

Света вздрогнула всем телом так, что Марио испугался.

– У нее твое имя, да, Кьяра?

Она кивнула, стараясь взять себя в руки. Что – имя! Знакомое междометие – вот что напугало. Голос, интонация. Нет, не может быть!

Между тем, т а Светка «отвалила», подошла почти вплотную к их бассейнчику и, не таясь разглядывая обоих, обратилась к своему спутнику:

– Ге-ен, я хочу купальник такой же, как у этой иностранки!

– А ты спроси, где брала.

– Тебе все шутки. А я хочу в джакузи посидеть. Они вон окопались. Сто лет уже сидят.

– А вдруг они не иностранцы? Орешь во все горло, на фиг ты!

– Не-а! Они на иностранном разговаривали. Не на английском. Тихо слишком. Я не разобрала.

– Не разобрала… Смотри, будет, как в Париже!

Они оба зашлись от смеха:

– Нет, а чего он в такой шляпе шел, я ж не думала, что наш. Помнишь, я ему: «Во шапка, бля!»

– А он тебе: «Сама бля!» Ну и умора!

Теперь и Гена встал, направился к своей Светке, к ним.

– Ты не уходи оттуда, потопчись, намекни, что, мол, они тут не одни в отеле. Другим тоже надо, – негромко советовал он своей неугомонной подруге.

Нет-нет! Не он! Чужое лицо! Совсем чужое лицо! Взлохмаченный, волосы почти белые – так на солнце выгорели. Нос прямой, даже с горбинкой чуть-чуть. Подбородок волевой, вперед выдвинутый, с ямочкой. Но через весь живот – по диагонали – огромный, страшно белеющий на загорелом теле шрам: его, тот самый – другого такого быть не может. Коренастый, крепкий, он шел своей походкой «качка», щурясь на солнце.

– Ге-ен! Смотри, какие у этой ноги! – нагло комментировала девка.

– Ну чего – ноги как ноги. Стройненькие. Загореть еще не успели.

– Красивей моих, да?

– Не, твои красивей, честно.

– Мне бы похудеть, чтоб были как у нее.

– Да ладно тебе!

Сомнений не было – он. Лицо другое – подумаешь! Не проблема. Пластические хирурги творят чудеса. Были бы деньги, остальное поправимо. Надо было ему и шрам убрать… Хотя кто, кроме них, этот шрам видел? А может, еще придет время, исчезнет и шрам.

К горлу Светы подступила тошнота. Казалось, запах мази Вишневского завитал в воздухе.

– Тебе плохо, Кьяра? – встревоженно спросил Марио.

– Пойдем скорее, сейчас вырвет, – еле смогла ответить Света.

Они поспешно вылезли.

Вслед неслось ликование:

– Ну, Генка, ты гений!

– А то! Я ж говорю: потопчись!

Теперь к прежним недомоганиям Светланы добавилась утренняя тошнота. Только вернувшись домой, они поняли причину.

Это заявлял о себе их будущий сын.

В ПРЕДДВЕРИИ НОВОЙ ЖИЗНИ

Все изменилось, как по мановению волшебной палочки.

Не может быть, чтобы утешение и избавление от страхов были простой случайностью. В этом видела Света особое высшее милосердие, осмысленное и благодетельное. Почему они с Марио оказались именно в том отеле? Ведь предлагал он лететь во Флориду, например. Или на Бали. Много прекрасных мест предлагал, а сошлись на Сардинии. Будто вел кто-то ее к спасительной встрече.

От чего же она спаслась? В первую очередь от тревоги, непонятно зачем напоминавшей о себе, постоянно стучавшейся в сердце. Теперь она знала: есть у «жениха» Гены своя Светка, с которой ему вполне хорошо и комфортно. Не будет он заниматься поисками своей московской спасительницы. Мало того, каким-то чутьем она догадывалась, что в Москву он больше и не сунется. Получилось ноги унести, скрыться, измениться – он и счастлив. Вполне возможно, живет где-то в Италии, бизнес какой-то имеет. Хотя… Какой бизнес, если он по-итальянски не говорит… Значит, просто живет себе барином на заработанные гонорары. Или продолжает «работать по специальности»? Тут, на чужбине. Для этой работы знание языков не требуется.