— Уйти от фрегата? Мы и так идем полным ходом, но…

— Я знаю, как это сделать.

Джордан восхищенно засмеялся.

— Еще никогда никто с такой легкостью не захватывал корабль! Эй! Слушай мою команду! Всем выполнять приказы капитана Клода! Он сказал, что мы сможем уйти от англичанина, и, клянусь Богом, я ему верю!

Никто не возражал, и Клод с благодарностью посмотрел на Джордана.

— Идите к Алексис и оставайтесь с ней до тех пор, пока я не сообщу, что мы вне опасности. Да, и еще, — с улыбкой добавил Клод, — скажите ей, что я ее люблю.

— Сами скажете, когда она сможет это оценить!

Клод кивнул и занял место у штурвала.

— Пич, — крикнул он, — встань на середину палубы. Держись крепче и слушай мои команды. Все, что от тебя требуется, это повторять каждый мой приказ так громко, как только сможешь. Ну как, справишься?

— Да, капитан, — ответил мальчик. Он уже собрался бежать, куда ему велели, но вдруг повернулся к Клоду лицом и произнес: — Я тогда сказал, что это была ваша вина. На самом деле я так не думал.

— Думал. И я тоже. Но теперь это уже не важно.

Пич ничего не ответил. Он пошел на свой пост. В это время корабль сильно накренило, и Пич вынужден был вцепиться в перила, чтобы не свалиться за борт. Клод начал осуществлять свой план.

— Какого черта? — возмущенно набросился Петерс на вошедшего Джордана.

— За нами гонится «Надежный», — хмуро ответил Джордан, покосившись на Алексис; впрочем, опасения были напрасны, она по-прежнему находилась в забытьи.

— Как капитан?

— Не важно. Таннер вам передал, что у нее мало шансов?

— Да. Могу я быть чем-нибудь полезен?

— Скажите, что с ней делать, когда у нас на хвосте вражеский корабль?

— Не на хвосте, а по правому борту, — поправил Джордан. — Я хотел драться…

— Боже правый! Если опять откроется кровотечение, это ее убьет!

— Таннер тоже думает так. Я передал ему командование. Он попытается удрать.

— Уйти от фрегата? Вы видели, в каком состоянии «Принцесса»?

— Проклятые англичане. Вряд ли им есть дело до наших трудностей!

Корабль снова накренился, и Петерс кинулся к Алексис, чтобы не дать ей свалиться на пол.

— Черт! С нее довольно. Швы могут разойтись, если ее будет так мотать.

Джордан посмотрел на Алексис и увидел, как на простыне проступил кровавый след. Петерс склонился над раненой, стараясь остановить кровь, просачивающуюся сквозь тонкие швы.

— Найдите еще несколько простыней и разорвите на лоскуты, — велел он Джордану. — Нам надо привязать ее к кровати, иначе она не выдержит качки.

Подняв глаза кверху и прислушиваясь к звукам, доносящимся с палубы, Петерс прошептал:

— Надеюсь, он знает, что делает.

— Ему есть за что стараться, если нам повезет, никто на этом корабле не потеряет больше, чем он.

Джордан протянул Петерсу несколько полосок ткани, и они накрепко привязали Алексис к кровати. Сочтя, что качка ей больше не грозит, Петерс укрыл ее и, впервые с тех пор, как вошел в каюту, позволил себе отойти от раненой. Оглядев комнату и отыскав взглядом закатившуюся под стол бутылку с бренди, он поднял ее и опрокинул в себя часть того, что в ней осталось.

— Выпейте, — протянул он бутылку Джордану. — Снимает боль.

Затем Петерс взял неиспользованный лоскут, порвал его на лоскуты поменьше, сложил каждый из них и, смочив в воде, стал стирать с лица Алексис пот и пороховую копоть.

— У нее лихорадка?

— Еще нет, но, если ей суждено пережить эту ночь, будет кризис. Рана, безусловно, инфицирована, так что без горячки не обойдется. Смотрите сюда — все это я из нее вытащил. Надо молить Бога, чтобы в ране ничего не осталось.

Джордан подошел к столу и посмотрел на обломки. Самый крупный был примерно в два дюйма длиной и почти в дюйм шириной. Было и еще несколько мелких, но от этого не менее опасных.

— Уж лучше бы ей досталось кинжалом в бок. По крайней мере от клинка меньше заразы.

Петерс поменял компресс на лбу больной.

— Джордан, ради Бога, сядьте. Здесь нет ничего такого, чего вы не могли бы делать сидя.

Тот повиновался.

— Вот так-то лучше, — проворчал Петерс. — А теперь расскажите мне, что делает Таннер.

— Я же сказал. Пытается спасти нас от англичан.

— И он сумеет, говорите? — спрятав в усы улыбку, переспросил Петерс.

— Я в нем уверен.

— Я тоже, мистер Джордан.

Корабль снова качнуло, но на этот раз, как с удовлетворением отметил Петерс, Алексис не шевельнулась.

— Держись, капитан, — произнес он, глядя на пациентку. — Таннер говорит, что сможет.

Прошел час, за ним другой. Алексис все это время находилась между жизнью и смертью. Джордан и Петерс, сменяя друг друга, меняли ей компрессы и проверяли рану, а там, над их головами, Клод старался изо всех сил, не подпуская «Надежного». Уже к исходу первого часа гонки он знал, что уйти от преследования ему вряд ли удастся. Его цель ограничилась тем, чтобы сохранять дистанцию по меньшей мере до темноты, а там попробовать затеряться.

Клод взглянул на небо. Почти полдень. Молитвы срывались с его губ вперемешку с проклятиями. Он держал штурвал то нежно, как женшину, то, рискуя сломать спицы, принуждал «Принцессу ночи» исполнять труднейшие маневры.

Джордан наблюдал эту своеобразную манеру Клода управлять кораблем во время своих коротких визитов наверх. После очередной вылазки Джордана, имеющей целью прояснить ситуацию, Петерс, остававшийся в каюте Алексис неотлучно, спросил:

— Ну как там?

— Таннер сказал: лучшее, что он может сделать, это не дать догнать себя до темноты, а дальше попробовать затеряться.

— Он справляется?

— Пока да.

— Ну так почему у вас такой вид, будто сюда с минуты на минуту должны вломиться?

— Потому что Таннер — единственное, что стоит между нами и англичанами. Как долго он продержится? Господи! Видели бы вы это! Он выглядит так, будто собирается голыми руками раздавить весь Королевский флот; а то вдруг кажется, что он вот-вот разрыдается, как девица, и даже не заметит разницы. Сколько человек может протянуть на таком пределе?

— Клод! — прошептала Алексис в бреду.

— Вот вам и ответ, мистер Джордан. Он продержится столько, сколько сможет продержаться она.

Наклонившись к Алексис, он ласково сказал:

— Его здесь нет, капитан. Потерпите немного.

Алексис сделала движение головой и открыла глаза, уставив в потолок блуждающий и странный взгляд.

— Она нас не узнает, — сокрушенно покачал головой Джордан.

— Вы слишком много хотите, — философски заметил Петерс. Поднеся к ее губам бутылку с бренди, он залил несколько капель ей в рот до того, как она вновь заметалась в бреду.

— Ей нужен отдых, и тут уж остается только полагаться на Таннера.

День тянулся невыносимо медленно. Иногда казалось, что «Надежный» вот-вот прекратит погоню, но проходило совсем немного времени, и надежда гасла. Моряки на все лады проклинали упрямых англичан и прилагали все силы к тому, чтобы сделать надежду явью.

В капитанской каюте часы тянулись так же медленно. Алексис не становилось лучше. Когда она начинала метаться и стонать от боли, Петерс давал ей ланданиум. Тогда она засыпала, а двое мужчин, дежуривших у ее постели, взглядами успокаивали друг друга в надежде, что обострений больше не будет.

Тем временем Клод решил изменить стратегию. На то было несколько причин. День выдался ясный, следовательно, и ночь, освещенная народившимся месяцем, не будет столь беспросветной, как предыдущая. При этих условиях «Надежный» вполне мог держать в поле зрения «Принцессу ночи». Надежды избавиться от неотвязной тени почти не осталось. В то же время ухудшение состояния Алексис побуждало Клода к изменению курса. Как ни странно, именно новый маршрут подсказал ему путь к спасению.

Незадолго до полуночи Таннер сообщил о своем плане Джордану. Он не смыкал глаз уже сорок часов, но напряжением воли сохранял силы и бодрость.

— Мы идем в Род-Таун, — решительно заявил он. — Это наш шанс, да и Алексис там быстрее поправится.

Клод не стал даже заикаться об иной перспективе, когда никакой Род-Таун уже не поможет.

— Но мы не можем притащить на хвосте «Надежного», — продолжил Клод. — Это все равно, что приставить к виску капитана пистолет. Я придумал, как остановить британский фрегат без единого выстрела.

Джордан слушал внимательно, но тут он не удержался от изумленного возгласа:

— Без единого выстрела? Я не ослышался?

— Совершенно верно. Я подумал о Лошадиной Подкове.

Глаза у Джордана стали круглыми, как блюдца.

— Вы имеете в виду риф? Использовать риф! Черт, отличная мысль!

Клод усмехнулся.

— Рад, что вы тоже так думаете. Если погода позволит, мы окажемся на месте через три дня. До Род-Тауна оттуда всего пара часов при попутном ветре. Как только мы разделаемся с «Надежным», мы сможем спокойно вернуть капитана Денти домой.

Глубокой ночью Клод смог оставить свой пост, навестить Алексис и поспать несколько часов на полу возле ее постели.

— Могу я что-нибудь для нее сделать? — спросил он Петерса.

— Ничего. Все, что от нас требуется, — это менять компрессы и давать ей ланданиум, чтобы уменьшить боль. В остальном мы бессильны.

Клод взял Алексис за руку и осторожно пожал ее. Вдруг ему показалось, что он ощутил ответное пожатие. Клод думал, что сердце выпрыгнет у него из груди. Наутро, когда внезапно изменилась погода, ему понадобилась вся его вера в это рукопожатие, чтобы жить и продолжать следовать выбранному курсу.

Вначале паруса опали лишь чуть-чуть, и, казалось, вот-вот ветер вновь надует их, унося вперед «Принцессу ночи». Но шли часы, и ветер превратился в легкий бриз, а затем стих, будто в море сбросили якорь. Корабль, словно дохлая рыба, дрейфовал в неподвижной воде.