Море все еще волновалось, раскачивая «Святую Марию». Алексис, крепко упираясь ногами в палубу и заложив руки за спину, смотрела вверх, наблюдая за тем, как продвигается починка грот-рея, поврежденного обычным в этих местах весенним штормом.

— Капитан Денти, — обратился к ней Джордан, — матросы хотят знать, будем ли мы заходить в Род-Таун.

— Нет, не будем. Мы и так сбились с курса. Мы не можем позволить себе крюк, особенно сейчас, когда наконец сели Траверсу на хвост.

— Именно такого ответа я и ждал, — улыбнулся первый помощник. — А как насчет Лафитта? Эти воды считаются опасными.

— Вы что-то имеете против Лафитта, мистер Джордан? — усмехнулась Алексис.

— Разумеется, нет, мадам, если он на вашей стороне. Полагаю, все ваши друзья — люди самой высокой пробы.

— Есть в этом какая-то тайна, — задумчиво произнесла Алексис. — Между нами не было договоренности, ничего похожего на пакт о ненападении. И тем не менее, судя по тому, что мне докладывают, Лафитт сделал приятное исключение для кораблей моей компании. Ни одного судна Корабельной компании Квинтона не было им ограблено после нашей памятной встречи. Даже тот наш испанский груз он оставил в целости. Мистер Грендон доволен безмерно, но мне от этого как-то не по себе.

— Говорят, Лафитт человек не без причуд.

— Возможно, — ответила Алексис, улыбнувшись насмешливой полуулыбкой так, как на ее памяти частенько улыбался Лафитт. — Что вы можете сказать по поводу повреждений, полученных нами во время штоорма, Джордан? — спросила она, меняя тон и давая понять, что тема Лафитта закрыта.

— Повреждения минимальные. Еще немного, и корабль сможет делать по десять узлов, если, конечно, ветер не переменится. Нам хватит недели, чтобы добраться до Нового Орлеана. А там уж можно будет вплотную заняться поисками Траверса.

— Такая радужная перспектива, что даже не верится. Молодец, Уилкс, добрые вести принес нам из лондонского адмиралтейства.

Алексис посмотрела вдаль, на белые гребни волн, бегущих к кораблю. Когда она повернулась к Джордану лицом, на губах ее играла улыбка и глаза блестели.

— Скоро, — проговорила она страстно. — Теперь уже скоро, — и вдруг совершенно другим тоном, мягким и совсем не капитанским, спросила: — Вы не думали, о том, чем будете заниматься потом, когда все закончится, Джордан?

— Сдается мне, скоро начнется война, и большинство из нас не останется без дела, — ответил моряк.

— Я хочу, чтобы вы довели до сведения членов команды, имеющих американское гражданство, что, как только Соединенные Штаты начнут войну, они могут более не считать себя связанными службой на этом корабле. Вне зависимости от того, расправимся мы к тому времени с Траверсом или нет.

— Мы уже обсудили этот вопрос между собой, капитан, — ответил Джордан. — Зная вас, мы решили, что вы именно так и скажете. И все-таки никто из нас не уйдет, пока мы не покончим с Траверсом.

По выражению глаз Алексис Джордан видел, что она, пусть нехотя, признала решение своей команды справедливым. В свою очередь, Алексис по лицу Джордана поняла, что высказанное им решение окончательное и обсуждать тут больше нечего.

Джордан смотрел вслед капитану. Если бы кто-то сказал ему, что он будет служить под началом женщины, он бы рассмеялся в лицо шутнику. Скорее он согласился бы с тем, что ему придется служить британцам. Но теперь, попробовав и того, и другого, он решил для себя, что первое неизмеримо предпочтительнее последнего. Никто из членов команды не согласился бы покинуть Алекс Денти, даже в том случае, если бы им пришлось провести в море еще не один год.

Джордан был доволен своим выбором. Ему льстило то, что эта женщина пригласила его на корабль, — до сих пор ему ни разу не пришлось пожалеть о своем решении. Она сумела доказать всем, что способна владеть профессией капитана не хуже, чем любой мужчина. Джордан, который был с Алексис еще на «Принцессе ночи», успел убедиться — чем бы она ни занималась: управлением, навигацией, стратегией боя, — она всегда оставалась на высоте. Знал Джордан и о том, что практически каждый мужчина на корабле был в той или иной степени влюблен в нее, но своим умением держаться, своей манерой отдавать приказания, тем, как она справлялась с нелегкими обязанностями капитана, Алексис давала понять, что любовным переживаниям здесь не место. Джордан, с тех пор как ступил на борт ее корабля, пребывал в уверенности, что для Алексис существует только один мужчина — Траверс.

Через десять дней случай заставил моряка признать свою ошибку. И лишь много позже он понял, что не чувствует себя из-за этого несчастным.


Едва на горизонте показался британский фрегат, раскрашенный в подражание кораблям адмирала Нельсона в черный и желтый цвета, Алексис начала приготовление к захвату. Все пришло в движение. Отдав необходимые распоряжения, Алексис спустилась в каюту, чтобы переодеться в традиционную черную шелковую униформу. Спрятав волосы под бандану, она обвязала вокруг талии малиновый шелковый шарф, заткнув за него шпагу. Уже выходя из каюты, Алексис на минуту задержалась у зеркала, натягивая перчатки. Разглядывая себя, она понимала, что ее будущие жертвы видят в ней нечто совершенно другое. Пока лицо не было скрыто под маской, ни черный костюм, ни пиратский платок на голове не превращали из женщины в мужчину. Более того, этот наряд очень шел ей. Брюки не обтягивали ягодицы и бедра, демонстративно подчеркивая ее женственность, но все же достаточно плотно облегали ноги, чтобы было заметно, насколько они стройны и мускулисты. Блуза тоже была скроена так, чтобы не подчеркивать грудь, но в том, как из открытого ворота мужского покроя рубашки выглядывала стройная белая шея, было нечто столь соблазнительно-женственное, что весь этот маскарад казался не более чем фарсом. Алексис переменила позу, и женщина в зеркале точь-в-точь повторила движение. Обольстительница в черном мгновенно исчезла, вместо нее в зеркале возник щеголь, весь воплощенная надменность. Она рассмеялась, подивившись тому, как одно движение может совершенно изменить впечатление. Да, человека, особенно если он сам готов быть обманутым, весьма просто ввести в заблуждение. Алексис надула губы, и красавица в зеркале ответила ей гримасой притворной обиды. Но как только она натянула маску, перед ней возник загадочно-зловещий капитан Денти с горящими тигриными глазами. И когда Алексис улыбалась, капитан Денти в зеркале сохранял суровость.

На палубе во всю кипела работа: каждый из матросов прекрасно знал, что от него требуется. К моменту появления капитана на палубе моряки уже успели подать сигнал бедствия и поднять английский флаг.

— Это Траверс? — спросила она у Джордана.

— Рендал полагает, что да. Однако судно еще слишком далеко, чтобы говорить с полной уверенностью.

— Это он, Траверс! — крикнул Рендал, словно услышал вздох разочарования своего капитана. — Он идет к нам! Он нас увидел!

Команда встретила сообщение дружным ревом, грозившим перейти в нечто неуправляемое; поэтому Алексис быстро положила конец восторгам, расставив всех по местам и раздав необходимые указания. Работа закипела. В то время как Святая Мария шла на сближение, со стороны могло показаться, что она совершенно неподвижна. Паруса ее были приспущены, но стоило лишь подать сигнал, чтобы корабль помчался вперед. Моряки побросали в воду пустые бочки, стараясь создать впечатление, будто причиной бедственного положения судна стала перегрузка. Суетливые действия команды — беспорядочное движение по палубе, которое могли наблюдать в подзорную трубу с британского фрегата, — все это являлось лишь иллюзией. Святая Мария была отличным быстроходным судном.

— Мистер Джордан, отдайте приказ расчетам встать у пушек и готовиться к залпу. Скоро начнется.

Алексис смотрела на корабль Траверса с терпеливым вожделением, с каким, должно быть, смотрит паук на приближающуюся муху.

— Капитан, вот он. — Рендал протянул Алексис подзорную трубу; сам он отправился на палубу, чтобы занять место у пушки: так было у них заведено. Сейчас всем им предстояло превратиться в воинов, на счету была каждая пара рук.

Глядя на корабль своего врага, Алексис чувствовала, как по телу пробегает холодок: она увидела Траверса, узнала его.

Тогда ни Рендал, ни Алексис даже не догадывались, чего им будет стоить всего лишь один просчет. Если бы Рендал оставался на своем месте впередсмотрящего, он увидел бы, что к ним приближается еще один корабль. Едва ли название корабля что-то могло сказать Рендалу, но флаг — звездно-полосатое полотнище — наверняка заставил бы его насторожиться.


— Разобрался, что там за корабль? — крикнул Клод Франку Спринджеру, стоящему на эзельгфоте.

— Это он, корабль Квинтонской компании! — прокричал в ответ Спринджер. — Может, он и окрашен по-другому, но форма точно квинтонская! Он терпит бедствие!

Клод переглянулся с Лендисом.

— Как ты считаешь? Это она?

Клод говорил спокойно, хотя внутри него все клокотало. Лендис молчал. Отвернувшись от старшего помощника, Клод стал отдавать приказания.

— Если это ее корабль, то она что-то затевает, — наконец ответил Лендис, — а если нет — корабль нуждается в помощи. Мы будем менять курс?

— Да, — ответил Клод. — Мы идем на сближение.

Тем временем Франк, быстро спустившись, сообщил о приближении еще одного корабля.

— Идет под британским флагом. Военный фрегат, хорошо вооружен. Движется на помощь кораблю Квинтонской компании.

— Траверс? — сказал Таннер почти утвердительно.

— Скорее всего, капитан.

— Черт!

Клод был благодарен Франку, не ставшему кричать о приближении фрегата сверху. Им придется захватить Алексис накануне ее триумфа или, может быть, гибели, но это не станет достоянием команды. Дополнительную тяжесть ответственности за все, что должно было произойти, взвалят на себя только они трое.

— По местам! — рявкнул Клод.