Как они ни старались, расслабиться и забыться им так и не удалось. У Майка Гаррисона и Гарри Янга невзначай завязался разговор с одним незнакомым матросом. Беседа принимала интересный оборот, и моряки с «Конкорда» понимали, что о ее содержании необходимо будет доложить капитану Клоду. В глубине души оба они желали, чтобы Мэтт Джонс был посдержаннее в своих откровениях. Тогда, может быть, они не узнали бы, что молодой человек служил на одном из кораблей Квинтонской компании. Теперь по долгу службы они были обязаны доложить своему командиру о том, что Квинтонской компанией управляет некто мистер Грендон, хотя, как уточнил Мэтт, хозяином компании был другой человек. Из рассказа Мэтта выходило, что владелец судов дважды за последние восемнадцать месяцев возвращался в Род-Таун, а в перерывах поддерживал контакты с Грендоном через другие корабли своей компании. Более того, на горе или на счастье, от болтливого Мэтта моряки узнали, что одним из портов, в котором Алексис получала сообщения, был Вашингтон. Гарри едва не передернуло при мысли о том, что Алексис могла находиться у них под самым носом. Немного успокаивало лишь то, что, по словам Мэтта, хозяин компании уже заходил сюда и, взяв груз, был сейчас на пути к Лондону. Мэтт объяснил, что ему, мол, все равно — ведь он с хозяином не плавает, а вот за своих товарищей переживает — в опасное дело они ввязались. Хозяин возит контрабандный товар, запросто и ограбить могут. И еще, по секрету сообщил Мэтт, некоторые ребята поговаривают, будто хозяин занимается кое-каким опасным промыслом. Гарри и Майк, понятно, не стали рассказывать Мэтту о своей осведомленности в том, что касалось опасной миссии хозяина Корабельной компании Квинтона. Нечего было знать этому болтуну, из-за чего рискует Алексис.

После того как Мэтт, покачиваясь, вышел из таверны, друзья остались сидеть, угрюмо уставившись в кружки. Неожиданно к ним подошел еще один моряк, тот, что, сидя за соседним столиком, с интересом прислушивался к рассказу хмельного Мэтта.

Нагловатый незнакомец без спросу уселся за стол и заявил:

— Меня зовут Скотт Хансон, и, если вы хотите что-то узнать о хозяине компании Квинтона, спрашивайте у меня.

— Ничего не хочу больше слышать, — раздраженно ответил Гарри. — Желаете поделиться новостями — идите прямо к капитану Клоду и докладывайте.

Майк под столом поддел товарища коленом, прошипев:

— Придержи язык, Гарри.

Скотт Хансон усмехнулся. Оказывается, язык после выпитого развязался не только у матроса, работающего на его корабле.

— Как, говорите, зовут вашего капитана? — переспросил незнакомец, стараясь не показать удивления.

— Капитан Таннер Клод, — ответил Майк. — Мы с Гарри служили на его корабле, «Гамильтоне». Мы плаваем с ним уже три года, — добавил Майк, давая понять Хансону, что если он что-то знает об Алексис Денти, то и им кое-что о ней известно.

— Вот даже как, — протянул Хансон, по-приятельски улыбаясь этим двум парням, чей интерес к Алексис давно уже беспокоил бывшего первого помощника капитана Денти.

Хансон понимал, что опасность подстерегала Алексис повсюду. Не угадаешь, с какой стороны ждать удара. Корабль ее — судно торговое, одним своим статусом привлекало к себе пристальное внимание каперов, как английских, так и французских. А теперь Алексис заинтересовались еще и американцы.

— Что это, вас так волнует Корабельная компания Квинтона? Мы никаких законов не нарушаем, — как бы невзначай заметил Хансон.

— Нам до Квинтонов дела нет, — ответил Майк. — Это ваш Мэтт разболтался, нарассказывал всякого про своего таинственного хозяина. Никто ни разу в глаза не видел этого человека. Разве не странно? Ну вот мы и потрепали языками немного. Что плохого?

— Врать всегда нехорошо, и вы об этом знаете, — раздраженно сказал Хансон. — Я все слышал. Это вы задавали вопросы и вытягивали у Мэтта ответы. Чего вам надо?

— Послушай, — Майк перегнулся через стол. — Мы знаем Алексис Денти, и ты знаешь, что мы ее знаем. Она, должно быть, говорила тебе, что, прежде чем пересесть на корабль, доставивший ее в Род-Таун, оказалась на нашем корабле. Мы только хотели выяснить, как у нее дела и знаете ли вы что-нибудь о Траверсе.

В том, что сказал Майк, была своя доля правды, но Хансон, похоже, не собирался глотать наживку. Бывалый моряк чувствовал, что не все чисто в этой игре.

— Так, значит, вы знакомы с Денти, — мрачно заключил он. — Но, если это так, вы должны понимать, что ни один человек, который служил у нее, не расскажет вам ни черта!


Тем же вечером, только значительно позже, Майк Гаррисон докладывал Клоду:

— На нее работают отличные парни, если, конечно, все они похожи на того, что подошел к нам в таверне. Его зовут Хансон, и он ушел сразу после того, как поставил точку в разговоре. Мы решили, что он как-то сообщит Денти об опасности. Так и вышло. Он подошел к капитану одного из судов компании Квинтона. Корабль плывет в Род-Таун. Значит, Алекс там, и Хансон в курсе.

— Все это притянуто за уши. С чего ты взял, что Алексис собирается в Род-Таун? Только из того, что туда направляется один из кораблей ее компании? — Клод насмешливо взглянул на Гарри.

Но Гарри и Майк были не из тех, кто не умеет доводить дело до конца. Когда Гарри полез в карман, Клод лишь усмехнулся. По-другому и быть не могло. Конечно, они перехватили сообщение. Клод взял протянутый листок и развернул его. Пробегая взглядом строки, он вскользь заметил:

— Не спрашиваю, как вам это удалось. Расквашенная физиономия Майка и так все объясняет.

Майк дотронулся до опухшей щеки и усмехнулся:

— Могу лишь сказать, капитан, что Скотт Хансон спит спокойно, уверенный в том, что сделал все как надо.

Клод только кивнул в ответ.

3 апреля, 1812 года

Мисс Квинтон, в Вашингтоне я встретил людей, утверждавших, будто они с «Гамильтона». Они наводили о вас справки. Я знаю, что человек, который вам нужен, патрулирует воды в районе Нового Орлеана. Источник информации вполне надежен. О том, откуда мне это известно, вы, если Бог даст, узнаете в Лондоне. Опасайтесь американцев. Мне не нравится их интерес к вашей персоне после почти двух лет полного безразличия.

Ваш покорный слуга, Скотт Хансон.

— Хорошо у них поставлено дело, — вздохнул Клод, отложив в сторону письмо. — Понятно, почему корабли Квинтона благоденствуют в Карибском бассейне, тогда как остальные и носа не смеют сунуть туда из-за Лафитта. Как вы правильно заметили, у капитана Денти есть друзья, не только верные, но и могущественные, отличные парни.

Клод убрал письмо в карман, туда же, где уже лежал приказ командования, и легонько похлопал по нему.

— Курс выбран. Если нам повезет, она решит не тратить время на заход в Род-Таун, желая поскорее встретиться с Траверсом, а значит, и не узнает о том, что случилось с письмом. Пока нам везет. Завтра мы снимаемся с якоря и направляемся туда же, куда и Траверс.

— Когда мы найдем ее, капитан, — сдвинув брови, спросил Гарри, — вы объясните ей, почему мы были вынуждены так поступить? Расскажете о приказе?

— Я все ей объясню, Гарри. И она поймет. Но только сотрудничать с нами она все равно не захочет.

Вернувшись домой, Клод перечитал письмо Хансона. Написанное второпях, оно тем не менее было проникнуто искренней заботой и преданностью. Клоду становилось противно при мысли о том, что ему, возможно, придется вступить в бой с людьми, которые душу готовы отдать за капитана Денти. Хуже того, Клоду предстояло выяснять отношения со своими же соотечественниками — ведь многие из тех, кто был сейчас с Алексис, являлись американцами. Так или иначе, все тайное становится явным, и до Клода доходили рассказы о том, как освобожденные Алексис от английского плена американцы добровольно соглашались служить у нее. В случае объявления войны, чью сторону примут эти люди? За кого пожелают они отдать жизнь? За женщину, которая не ждет от судьбы подарков, предпочитая действовать на свой страх и риск, или за свою страну, которая не смогла защитить их от английского произвола и вызволить из беды? Все эти вопросы не были сейчас для Клода праздными.

Он бросил письмо в камин, глядя, как языки пламени, касаясь бумаги, превращают ее в пепел. Таннер знал, что не получит Алексис без борьбы, и только она одна может предотвратить кровопролитие. «Алекс, — думал он, сжимая руками голову, — неужели между нами все время будет эта необходимость бороться друг с другом, бороться не на жизнь, а на смерть?» Все в нем восставало против этой убийственной мысли. Клод пытался представить то, пусть отдаленное, будущее, когда отношения между ними наконец уладятся. Он устал от борьбы с самим собой и от постоянного напряжения, которого требовала эта борьба, и решил немного помечтать. Случится же когда-нибудь, что они окажутся вместе не потому, что он заставит ее быть рядом, а по обоюдному желанию, горячему и искреннему!

Как жаль, что она так редко смеялась, когда была с ним на борту «Гамильтона»! Он представил, как смех ее, легкий и звонкий, похожий на ветерок, что ласкает кожу своим прикосновением, проникает в него. Он видел, как она жмурится от удовольствия и легкой щекотки, когда пальцы его прикасаются к ее животу, пробегают по спине. Ему сладко было мечтать, как она, свернувшись, словно котенок, прижмется к нему, спасаясь от щекотки, наслаждаясь приятной гладкостью его загорелого тела и приятным теплом восставшего мужского естества. Она прекратит смеяться, почувствовав, что он стремится войти в нее, но улыбнется одному ему знакомой улыбкой женщины, осознающей свою власть над ним, женщины любящей и страстной. И тогда она откроет для него объятия, и они вместе поднимутся на вершину блаженства. Она будет любить его всем своим стройным, сильным телом, обнимая руками и ногами, удерживая его в себе в стремлении получить то же, что и он. И они найдут то, что искали, вместе взлетая, падая и паря на головокружительной высоте, умирая и восставая из смерти в одно и то же мгновение. А потом она скажет, что любит его, и он ответит ей тем же, и эти слова больше не будут причинять ей боль.