Кэтрин Коултер - Невеста-сорванец

Дуглас прикусил язык. Александра действительно узнала о нападении на его брата прежде, чем он сам, черт возьми. Хорошо еще, что его сестра Синджен не примчалась из Шотландии удостовериться в случившемся собственными глазами. Зато написала с полдюжины писем, требуя изложить факты. Но Софи, жена Райдера, не написала и не прислала гонца, зная, что Непорочная невеста сама все расскажет Александре и Синджен. Непорочная невеста? Нет, он отказывается даже думать об этом!

– Райдер вовсе не так уж сильно пострадал. Скорее уж страдает твоя Непорочная невеста. Обычной дамской истерией. Сама знаешь, стоит парню сломать ноготь, и она теряет голову от ужаса.

– Дамская истерия? Сломанный ноготь? Послушай, я не шучу. И действительно встревожена. Когда она мысленно передавала все происходящее с Райдером, я в самом деле увидела, как трое громил его избивают!

Графу до смерти хотелось попросить жену не рассказывать сказок, от которых мурашки ползут по коже, но при мысли о прелестной, обнаженной с заранее обдуманным намерением груди он мигом прикусил язык, поскольку глупостью не отличался. Не стоит сердить жену. Он вполне сможет вволю посмеяться над чертовым призраком, оставшись в одиночестве. А в разговоре с женой следует поддакивать каждому ее слову. И все же это невыносимо. Похоже, с самой кончины умершей в девушках несчастной невесты, случившейся где-то конце шестнадцатого века, все женщины семьи Шербруков верят каждому слову этого неуловимого духа.

Дуглас снова проглотил очередную остроту, так и просившуюся на волю, и с деланной озабоченностью спросил:

– И она так и не пояснила, какая именно беда нас ожидает?

– Нет, и мне кажется, что она сама не знает точно, а это уж совсем плохо, - тяжело вздохнула Александра. - Зато знаю я. Это явно связано с тобой, Дуглас. Я точно поняла это из того, что она заставила меня почувствовать.

– Понятно, но почему такие недомолвки? Ей всегда было известно все и обо всех.

– Наверное, потому что это уже случилось или происходит в настоящую минуту. И она предупредила меня именно потому, что тут замешан ты. Она тревожится за тебя, хотя и не назвала твоего имени. Но дело в тебе, у меня нет ни тени сомнения.

– Вздор! - отрезал Дуглас. - Идиотский вздор.

Он все- таки сорвался и уже пожалел об, этом, тем более что жена негодующе выпрямилась.

– Ладно-ладно, - поспешно поправился он, - потолкуй с ней еще разок. Может, она сумеет объяснить подробнее. Ну а пока пойду, велю оседлать коней. Говоришь, матушка просит привезти шесть образцов обоев?

– Да, но думаю, нужно приказать Дилферу следовать за нами с небольшим фургоном. Я уверена, что стоит привезти шесть образцов и она немедленно потребует еще. Неплохо бы привезти все, что есть на складе. А сейчас извини меня, Дуглас, что потревожила тебя своим истерическим дамским вздором.

Дуглас швырнул вилку в стену, где она, оставив пятно как раз под портретом Одли Шербрука, барона Линдли, упала на пол, и наконец с облегчением выругался.

– Милорд?

Дуглас мгновенно закрыл рот: в дверном проеме появился Холлис, дворецкий Шербруков, служивший в доме еще при старом графе.

– Да, Холлис?

– Вдовствующая графиня, ваша благородная матушка, милорд, желает вас видеть.

– Я всю жизнь знал, кто она. И чувствовал, что она захочет меня видеть. Иду, - пробурчал граф.

Холлис величественно удалился. Дуглас смотрел ему вслед: высокая, стройная фигура, идеально расправленные плечи, абсолютно седые, густые, как у Моисея, волосы…, только походка стала чуть помедленнее, и, кажется, одно плечо чуть ниже другого. Сколько же ему лет? Должно быть, столько же, сколько портрету Одли Шербрука. Около семидесяти или побольше.

Дуглас тяжело вздохнул.

Мало кто из людей доживал до такого возраста без потерь в виде испещренных рыжеватыми пятнами трясущихся рук, лысины или уродливого горба. Наверное, и Холлису пришло время уходить на покой, вернее, это время настало еще двадцать лет назад. Какой-нибудь миленький коттедж у моря, скажем, в Брайтоне или Тенбридж-Уэллсе, и…, и что? Сидеть на берегу и смотреть на воду? Нет, Дуглас не мог представить, что Холлис, казавшийся им в детстве самим Господом Богом, перестанет править Нортклифф-Холлом железной рукой и с безжалостной деловитостью.

Беда в том, что время идет и остановить его невозможно. Холлис не просто стар, а дряхл, и, значит, ему немного осталось.

Дуглас покачал головой.

Он не хотел думать о смерти Холдиса.

– Холлис! - позвал он.

Статный старик медленно повернулся, слегка удивленный сдавленным голосом хозяина.

– Милорд?

– Э…, как вы себя чувствуете?

– Я, милорд?

– Разумеется, вы, если только за вашей спиной не прячется очередной лакей!

– Ничего такого, чего не могла бы излечить прелестная молодая жена, милорд.

Дворецкий раздвинул в улыбке губы, показав два ряда превосходных зубов, при виде которых у Дугласа стало легче на душе. И прежде чем он смог спросить, какого черта тот имеет в виду, Холлис неспешно удалился.

Прелестная молодая жена?

Насколько было известно Дугласу, Холлис в жизни не смотрел на женщин с матримониальными целями. С самой трагической гибели его возлюбленной мисс Плимптон в конце прошлого века.

Прелестная молодая жена?!

Благородному Джейсону Эдварду Чарлзу Шербруку все это очень не нравилось. Он не желал смириться с увиденным, но и игнорировать тоже не мог.

Все это сон, не что иное, как результат огромного количества шахматных партий, проигранных тетке Мэри Роуз, или каждодневной гусиной охоты под бесконечным дождем в компании дяди Тайсона и кузена Рори. Или просто естественные последствия неумеренного потребления бренди и ночных забав с Элинор Диллингем.

Нет, даже все эти чудесные, незабываемые минуты не объясняют происходящего. Он наконец дождался первого визита Непорочной невесты. Привидения, над которым подшучивал отец, говоря:

– Можешь себе представить белое нечто, слоняющееся по дому вот уже три века? Учти, это только для дам, так что ты в полной безопасности.

И что теперь? Джейсон - мужчина, а она явилась как ни в чем не бывало.

Он ясно помнил, что проснулся перед рассветом, когда Элинор встала, чтобы воспользоваться ночным горшком в гардеробной. Джейсон лежал в полудреме, ожидая ее возвращения, и внезапно перед ним возникла ослепительно красивая молодая дама с длинными распущенными волосами, в белом одеянии до пят. Она неподвижно стояла у изножья кровати, глядя на него, и он ясно слышал каждое слово:

– Несчастье, Джейсон. Возвращайся домой. Возвращайся.

Мало того, перед ним появилось отцовское лицо.

Так же отчетливо, словно он был рядом.

В спальню вошла зевающая Элинор в костюме Евы, приглаживая роскошную черную гриву, и видение мгновенно исчезло. Беззвучно растворилось в воздухе. Только сейчас белело в полумраке, и вот - ничего. Ошеломленный Джейсон продолжал лежать. Как ни претило ему верить в подобные чудеса, все же он вырос на сказках о Непорочной невесте. Почему она пришла к нему? Потому что дома стряслась беда?

– У меня не было времени спросить тебя, на ком я женюсь, - прошептал он, глядя туда, где только что видел призрак.

Элинор пришла в игривое настроение, и хотя Джейсон был молод и силен, все же ограничился небрежным поцелуем и вылез из постели. Он встретил Элинор всего месяц назад, резвясь в водах Северного моря. К несчастью, ногу свело судорогой, и он едва сумел выбраться на берег, туда, где стояла она, кокетливо вертя зонтик. Прохладный ветерок прижимал платье к прелестным ногам. Несмотря на то что он был абсолютно голым, она не спешила удалиться. Наоборот, вволю насмотрелась на то, что выплеснуло море, и, очевидно, осталась довольна.

Элинор была вдовой, мачехой троих пасынков, каждый из которых был старше Джейсона. И все обожали и осыпали подарками свою дорогую мачеху. Джейсону она нравилась, ибо была умна, мало того, любила лошадей так же, как он сам.

Обычно он покидал дом Элинор, чудесный особняк в георгианском стиле, располагавшийся на побережье, еще до рассвета, чтобы успеть вернуться в Килдрамми-Касл и позавтракать с тетушкой Мэри Роуз и дядюшкой Тайсоном. Если кто-то из них и понял, что он проводит ночи в чужой постели, замечаний и упреков не последовало.

Правда, несколько дней назад кузен Рори заметил:

– Должно быть, папа, Джейсон так любит охотиться на дичь, что выезжает не только днем, с тобой, но и по ночам, а иногда носится по пустошам до самого рассвета.

Слава Богу, никто не стал допытываться, правда ли это.

Утром за копченой сельдью, овсянкой и яичницей с беконом Джейсон рассказал домочадцам о визите Непорочной невесты. Дядюшка-священник промолчал, задумчиво жуя кусочек тоста. Тетушка Мэри Роуз, тряхнув роскошными рыжими волосами, вечно выбивавшимися из прически, нахмурилась.

– Тайсон, как по-твоему. Господь знает Непорочную невесту?

Муж не засмеялся. Наоборот, выглядел на редкость серьезным.

– Понимаешь, я ни за что не сказал бы этого Дугласу или Райдеру, но иногда мне кажется, что между нашими мирами есть нечто вроде приоткрытого окна, через которое проникают духи. Знает ли ее Господь?

Возможно. Если она когда-нибудь посетит меня, обязательно спрошу.

– А вот ко мне она тоже никогда не приходила, - пожаловалась Мэри Роуз. - Это так несправедливо! А ведь ты, Джейсон, даже не женщина! И все же она явилась к тебе. И ничего не сказала?

– Сказала. Что в нашем доме беда. Больше ничего, только это, если не считать, что я видел лицо отца. Ясно как день - я немедленно должен вернуться.

К восьми утра он уже был в пути, довольный, что отговорил тетку и дядю ехать с ним. Сейчас он был способен думать только о том, что могло случиться и при чем тут отец. Как странно выразился дядя насчет приоткрытого окна в другой мир! Даже не по себе становится.