Кэтрин Коултер - Невеста-сорванец

– Вот видишь! Тебе нельзя жениться на ней. Она даже не знает, кто ты!

Ничего не скажешь, она права. Но тут дьявол подтолкнул Джеймса локтем в бок и вложил в его уста следующую фразу:

– Кстати, об ангелах: мисс Лоример божественно выглядит сегодня, не находишь? И на ней сиреневое, а не фиолетовое.

– Ангел?

– Да, так ее прозвали, - кивнул Джеймс.

– Кто именно?

– Джентльмены, полагаю.

– Может, это она сама придумала?

– Да какая разница? Не находишь, что это весьма точное прозвище?

– Да. Если ты поклонник совершенства. Интересно, а какое имя выбрала бы себе я? Как насчет мисс Крем?

– Мисс Крем? - расхохотался Джеймс. - Весьма удачно, Корри.

– А по-моему, не слишком.

– Как насчет Дьяволенка?

– Нет, для этого я недостаточно порочна, по крайней мере пока.

– Ты никогда не будешь порочной, - сухо отрезал Джеймс, не спуская глаз с ее груди. - То есть не будешь, если поддернешь вырез дюйма на два.

– Но это последняя мода, Джеймс, Если я привыкла выставлять себя напоказ, привыкнешь и ты.

Перестань об этом думать. А если я не способна быть порочной, можешь называть меня Ледяной принцессой. Я слышала, что так называли мисс Франк сезонов пять назад. Она вышла замуж за восьмидесятилетнего и, считай, уже полумертвого герцога. Правда, интересно?

– Господи милостивый, - пробормотал Джеймс и закружил ее, вновь отвлекая от скользких тем. - Ты танцуешь гораздо лучше И забудь про ледяных принцесс, иначе джентльмены пожелают научить тебя вещам, о которых ты не должна иметь понятия еще много-много лет. Надеюсь, ты меня послушалась?

– Послушалась? В чем?

– Ты не танцевала с Девлином Монро? Не предлагала ему в полночь свою шею?

Корри рассмеялась: прелестный звонкий смех, заставивший Джеймса невольно улыбнуться.

– Позволила чуточку прикусить, ничего больше.

Посмотри, видишь след от укуса, прямо под левым ухом?

Она повернула голову, и он был готов убить себя, когда поддался на удочку и пригляделся к местечку под левым ухом.

– Напомни, чтобы я еще раз поколотил тебя, когда вернемся домой.

– Ха! В тот раз ты застиг меня врасплох.

– Да неужели? В жизни не слышал такого воя, как в тот день!

И прежде чем Корри успела ответить, он снова стал кружить ее, быстрее и быстрее, пока она не задохнулась, проклиная свой чертов корсет. И когда он замедлил темп, пробормотала:

– О, Джеймс, это так чудесно! Когда мне захочется огреть тебя по голове, закружи меня так, чтобы я с ног падала. Клянусь, я все тебе прощу.

– Ты уже сносно передвигаешь ногами. Держись подальше от Девлина. Я не шучу, Корри.

– Вчера он повез меня в "Пантеон базар". Хотел купить мне красивую ленту для волос. Кстати, он считает, что у меня прелестные волосы, все оттенки осени, смешанные вместе. Но я, как порядочная девушка, не могла позволить ему это сделать. Подобные подарки кажутся чересчур интимными, тем более что он сам хотел вдеть мне ленту в волосы. Знаешь, он подошел с этой лентой так близко, что я носом ощутила его дыхание.

Она чуть передернула плечами - восхитительный жест, пробудивший в Джеймсе жажду убийства. Но, заметив блеск ее глаз, он взял себя в руки.

– Твоей тете не следовало позволять тебе выезжать с ним. Мне придется потолковать с ней об этом. Из него вряд ли выйдет хороший муж, Корри.

– Хороший муж? Хочешь знать правду? Я размышляла об этом и не могу представить себя привязанной к мужчине. А ведь еще и имя придется сменить! Господи, я была бы Корри Тайборн-Барретт Монро! Невыносимо длинно! Кроме того, муж начнет указывать мне, что делать, и вообразит, что я обязана ему подчиняться! - Она задумчиво покачала головой. - Но приходится быть честной. Я как-то проходила мимо спальни тети Мейбеллы и дяди Саймона, и знаешь что?

Джеймс покачнулся, в полной уверенности, что глаза его вылезли на самый лоб. Этого он слышать не хотел. Уж лучше ему немедленно оказаться отсюда подальше, предпочтительно в Китае.

– И что? - выдавил он.

Она подалась ближе.

– Я слышала, как они смеются. Да-да, смеются, и потом дядюшка Саймон отчетливо сказал: "Мне очень хочется отведать твоей прелестной белой плоти, Белла". И что ты думаешь об этом, Джеймс?

Он сам напросился. Интересно, была ли на тете Мейбелле голубая ночная сорочка? Нет, лучше не думать об этом.

– Держись подальше от Девлина Монро, - упрямо повторил он.

– А это мы еще посмотрим, - лукаво бросила она и вдруг поникла, словно собиралась расплакаться. - О черт, вальс кончается. Слишком короткий! Должно быть, кто-то остановил музыкантов. Клянусь, это Джульетта Лоример их подкупила! Думаю, надо поговорить сними.

Она с надеждой взглянула на него, но он покачал головой:

– Нет. И мне пора идти. Мне нравится твоя прическа. Эта коса на голове очень мила. Вряд ли масса локончиков, спадающих на лоб, тебе пойдет. Не говоря уже о лентах. Забудь ленты. Особенно те, которые покупает мужчина.

Корри предположила, что это комплимент. Но ей хотелось уговорить его еще на один вальс, и поэтому она сказала:

– По-моему, Девлин стоит рядом с вон той, очень толстой леди, разговаривает с другим молодым человеком, который, на мой взгляд, выглядит не менее порочно. Хмм…, посмотрим, удастся ли мне привлечь его внимание. Пожалуй, скажу ему, что отныне мое второе имя - Ледяная принцесса. Интересно, что он скажет по этому поводу?

Но ее тирада пропала даром, потому что Джеймс не слушал. Как раз в этот момент кто-то дернул его за рукав. Это оказался один из официантов, нанятых на вечер. Сунув записку в ладонь Джеймса, он прошептал:

– Джентльмен велел вам передать вот это.

Прямо сейчас.

Сердце Джеймса больно заколотилось о ребра. Он повернулся и молча отошел, не глядя на толпившихся вокруг молодых леди. Приблизился к длинному ряду высоких стеклянных дверей и оказался на балконе. В дальнем конце обнималась парочка. Ему захотелось сказать Бэзилу Хармсу, этому старому повесе, что не мешало бы уйти в тень. Интересно, чью жену он соблазняет сегодня?

Джеймс бесшумно спустился по ступенькам, ведущим в сад, и направился к задней калитке. Черт возьми, он не взял пистолета, и, возможно, это не самый умный в его жизни поступок. Но в то же время это шанс узнать кое-что о человеке, пытавшемся убить отца. Выхода все равно не было. И потом, у него врагов нет. Ведь охотятся не за ним, а за отцом.

Он удалялся от дома, пока не оказался в темноте.

Перед ним футах в пятнадцати смутно замаячил контур узкой калитки. Джеймс остановился, прислушался, но все было тихо. Человек, назначивший ему свидание, должен был ждать у калитки. Что он хочет ему сообщить?

Оставалось надеяться, что у него хватит денег, чтобы заплатить за сведения.

Справа послышался шелест листьев. Джеймс развернулся, но не увидел ничего - ни движения, ни света.

Вряд ли какие-то неосторожные любовники зашли так далеко от дома. Он снова прислушался. Ничего. Но теперь он был настороже.

Еще десять футов до калитки, увитой плющом, в беспорядке свешивавшимся до земли длинными прядями, совсем как серебристый каскад на кольце Сатурна.

Восьмифутовые каменные стены садовой ограды Ланскомов тоже были покрыты плющом: мили и мили ползучих зеленых плетей, густые, непроницаемые.

Джеймс замедлил шаг. Он ощущал опасность.

Носом чуял.

Неожиданно из тени выступил человек, загородивший калитку.

– Лорд Хаммерсмит? - спросил он глубоким гортанным голосом.

– Да, это я.

– Я пришел продать вам информацию. Это насчет вашего отца.

– Что у вас есть?

Незнакомец вытащил кипу бумаг из старой черной куртки.

– Я хочу за все пять фунтов.

Слава Богу, пять фунтов при нем были.

– Прежде чем я дам вам что-то, покажите, что у вас есть.

– Имена, милорд. Имена и места. Джентльмен, который дал мне это, сказал, что ваш отец захочет это видеть. И кое-какие письма тоже.

Пять фунтов. Даже если бумаги окажутся бесполезными, пять фунтов они все же стоят.

Джеймс полез было в карман за деньгами, но мужчина уронил бумаги и выхватил пистолет.

– Не шевелитесь, мой благородный лорд. Стойте на месте и посмейте только глазом моргнуть!

Но Джеймс уже выбросил вперед ногу, зацепил пистолет и послал в заросли плюща. Мужчина с воплем схватил его за руку. Джеймс уже вцепился ему в горло, когда ему на голову полетело толстое одеяло.

– Не вопи ты, дурак, - прошептал кто-то. - Мы только свяжем его, чтобы не брыкался и не сломал нам шеи.

– Раздавить бы ему яйца, Оги! - жаловался второй. - Так лягнуть Билли! Ублюдок этакий. Едва не сломал ему руку!

Джеймс дергал за одеяло, пытаясь отыскать угол, когда в плечо уперлось дуло пистолета. Рукоять второго врезалась в голову. Он выругался достаточно громко, чтобы услышали стражники, но тут новый удар бросил его на колени. Боль прострелила голову. Он рухнул и больше уже ничего не сознавал.

Крик застыл в горле Корри. Что она может сделать?

Только заорать и наброситься на них, тоже получив по голове пистолетом, и что это даст Джеймсу?

Широко открытыми глазами она смотрела на происходящее, сунув в рот кулак, чтобы не закричать.

Джеймса запеленали в одеяло, и один из злоумышленников, на голову выше остальных, взвалил его на плечо.

– Да уж, не перышко. Давайте-ка побыстрее уносить ноги, а заодно и нашего храброго паренька.

Сердце Корри билось так, что, казалось, слышно во всей округе, но она, легко ступая по брусчатке, последовала за ними к задней калитке. В переулке стоял экипаж, запряженный двумя гнедыми, покорно опустившими головы к земле. Один из бандитов вскарабкался на козлы и взял поводья. Это Билли!