Кэтрин Коултер - Невеста-соперница

Ловкач по своей привычке низко опустил голову, сосредоточившись на скаковой дорожке. Лори, которого тренировал сам Джейсон, продолжал лежать на шее Ловкача, «собирая его пот» и игнорируя соперников.

– Не давай ему поднимать голову, Лори, – снова и снова повторял Джейсон, стискивая руку Холли. – Вот так.

И тут он краем глаза заметил блеск серебра с левой стороны футах в двадцати от трибун, в дубовой роще рядом с ипподромом. Он уже видел нечто подобное в Балтиморе, когда солнечный луч отразился от серебряной рукоятки пистолета наемного убийцы. Джейсон позвал Генри, но тот так сосредоточенно следил за Ловкачом, что не слышал его. Джейсон поднял увесистый камешек, наскоро помолился, размахнулся и запустил его в сторону рощи. Толпа так шумела, что ничего не было слышно, и никто из стоявших рядом людей не заметил, что сделал Джейсон. Но ствол пистолета неожиданно исчез.

– Превосходный бросок, – одобрила Холли, крепко сжав его руку. – Интересно, какого именно жокея собирался пристрелить этот негодяй?

Шестидесятилетний Хорейс, один из конюхов Джейсона, волосатый, морщинистый, но бодрый, как горный козел, заорал во все горло:

– Вы его прищучили! Я позабочусь о паршивце, мастер Джейсон!

– Ловкач догоняет Фонарщика! – вскрикнула Холли. Он его побьет, я точно знаю! Но Фонарщик – резвая скотинка, черт бы его побрал! Беги, Ловкач, беги!

Фонарщик, гнедой лорда Гримсби, с самого начала вел скачку.

Холли продолжала надрываться, уговаривая Ловкача бежать быстрее.

– Четвертый круг. Ловкач в любую минуту может вырваться вперед, – пробормотал Джейсон и затаил дыхание.

В этом месте трек был так узок, что лошадям приходилось скакать едва ли не по головам друг друга. Вопли становились все громче, но Джейсон уже ничего не слышал. Сосредоточился на Ловкаче и Лори, лежавшем на шее коня, так что они казались единым целым.

– Давай, Ловкач, давай сейчас!

И тут Лори словно отпустил невидимую пружину. Ловкач метнулся вперед, в точности как скаковая кошка, как позже рассказывал Тайсон Шербрук. Уже через три секунды расстояние между ним и Фонарщиком было не более трех дюймов. Он все набирал и набирал скорость. Вскоре оба коня скакали нос к носу.

Ганимед Грандисона нагонял Ловкача слева. Если Ловкач не сумеет протиснуться мимо Фонарщика, обе лошади зажмут его в клещи: любимый прием всех нечестных жокеев.

– Ловкач, не медли. Пора! – умоляла Холли.

– Он идет голова к голове с Фонарщиком, – пробормотал Джейсон. – Нужно его обогнать.

Но Ловкачу не удалось обогнать Фонарщика. К тому же жокей Ганимеда стал теснить Ловкача. Джейсон стал задыхаться. Но теперь уже Брут неожиданно оказался за Ловкачом. С его шеи летели хлопья пены. Он выглядел злобным, разъяренным и сильным, как сам сатана. Лорд Ренфру и его спутница орали в два голоса. Им вторил отец Холли, выглядевший так, словно его сейчас хватит удар. Только Чарлз стоял неподвижно и молча, сжав кулаки и не сводя глаз с Ганимеда. Одни губы шевелились.

– Кусай его, Брут, кусай! – заходился отец девушки.

– Нет, хлыстом его, хлыстом! – почти визжал Элджин.

Кусать? Да что же это такое? Брут не мог втиснуться между лошадьми: слишком близко друг к другу они шли. Но тут одна вырвалась вперед. Жокей Брута принялся охаживать хлыстом бока всех трех коней. И, дотянувшись до Фонарщика, едва не упал, но все же удержался и продолжал орудовать хлыстом.

Лори Дейл в отличие от остальных жокеев не оглядывался, продолжал прижиматься к коню и, не переставая, что-то говорил. Фонарщик перескочил вправо, чтобы уклониться от ударов, что дало Ловкачу драгоценную возможность. Он мигом оказался на половину корпуса впереди Фонарщика и Ганимеда. Брут немедленно втиснулся между ними. Теперь на пути к победе оставался Ловкач.

– Кусай его, Брут!

Брут вытянул шею и вонзил зубы в круп Ловкача.

Ловкач прижал уши к голове, ударил Брута хвостом по морде и рванулся вперед.

Жокей Ганимеда лягнул жокея Фонарщика и попал в ногу. Если бы пострадавший жокей не практиковался заранее, наверняка улетел бы от пинка за пределы поля, но теперь держался что было сил. Но тут жокей Ганимеда поднял хлыст и огрел Брута. Разъяренный Брут, проигнорировав своего жокея, взбрыкнул задними ногами, потеряв время и к тому же промахнувшись. Ганимед успел уклониться и рвался к финишу.

Беги, беги, беги, Ловкач!!!

И снова Фонарщик и Ганимед оказались по обе стороны от Ловкача и стали его теснить. Жокей Фонарщика ударил хлыстом сначала Лори, а потом и Ловкача. Ловкач заржал, встал на дыбы, и Ганимед вырвался вперед. Лори, похоже, вышел из себя. К тому же место удара явно болело. Джейсон учил Лори, что делать в таких случаях, и теперь беспомощно молился, чтобы тот вспомнил, чтобы сделал как нужно. И тут Лори Дейл приподнялся в стременах, высвободил левую ногу и что было сил пнул жокея Ганимеда. Тот покатился под копыта коней. Оставшийся без всадника Ганимед заметался перед Фонарщиком и Брутом под вопли уцелевших жокеев. Началась свалка. Правда, Фонарщик снова высвободился и теперь нагонял Ловкача, но впереди уже белела финишная прямая. Почти конец, почти…

Раздался хлопок.

«Выстрел», – тупо отметил Джейсон.

И, не веря собственным глазам, увидел, как Лори схватился за правую руку. Но, поскольку перед этим успел прильнуть к шее коня, остался в седле. К удивлению Джейсона, очень немногие зрители поняли, что один из жокеев ранен.

Джейсон, стиснув кулаки, продолжал наблюдать. Ловкач бежал нос к носу с Фонарщиком. Время, казалось, остановилось. И тут Джейсон широко улыбнулся: Ловкач вытянул сильную шею и полетел как ветер, обогнав Фонарщика на финише на добрых полкорпуса. Брут пришел третьим: место, за которое не полагалось приза.

Джейсон услышал грубое ругательство лорда Гримсби, яростный вопль мистера Блейстока. Только Чарлз Грандиcон молчал. А лорд Ренфру… неужели это он всхлипнул?!

Потом последовал момент всеобщего ошеломленного молчания. Не каждый день неизвестный конь выигрывает Бекширские скачки и вообще какие-либо известные скачки. Многие зрители потеряли значительные суммы. Только через несколько минут при поощрении Шербруков раздались приветственные крики, становившиеся все громче. Те, кто рискнул поставить на темную лошадку, окружили победителей. Джейсон слышал вопли брата, видел улыбающееся лицо отца, но сам не двигался с места. Внезапно в его объятиях очутилась смеющаяся Холли. Повисла на шее мужа и стала целовать, не стесняясь посторонних.

Лори придержан Ловкача, погладил по шее и, крепко сжимая коленями, как учил Джейсон, зажал рану на правой руке. Между пальцами сочилась кровь.

– О Боже, он ранен? – непонимающе ахнула Холли. – Я и не заметила. Ад и проклятие! Джейсон, кто мог стрелять в Ловкача?

Только сейчас окружающие сообразили, что жокей Ловкача получил пулю в руку. Раздался дружный хор возмущенных голосов. Мужчины сыпали проклятиями.

– Кто-то страстно жаждал выиграть, – произнес Джейсон. – И хотя все расстроены, честно говоря, это ничего не изменит, и ты, Холли, это знаешь. Думаю, владелец лошади, нанявший первого убийцу, нанял и второго. И мы его поймаем. Посмотрим, смогут ли Генри, Куинси и остальные наши конюхи найти человека, ранившего Лори.

Его трясло от возбуждения. Ловкач победил, и рана Лори, кажется, не слишком тяжела.

Как оказалось, пуля едва задела Лори, но боль, вероятно, была адской.

Джейсон и Холли стояли рядом, пока врач бинтовал Лори. Поблагодарив доктора, они отошли и тут же сказались в кольце взволнованных Шербруков. Все смеялись, поздравляли их и хлопали по спинам. Глядя в любимые лица, Джейсон осознал, что все были невероятно счастливы и рады его выигрышу. Наверное, до сих пор боялись очередного бегства в Америку и оберегали блудного сына как могли. Но он… он с невероятным удивлением сообразил, что не думал о том ужасном дне вот уже почти месяц!

Джейсон оглянулся и увидел, как Холли, хохоча, что-то говорит преподобному Тайсону. Очевидно, она была безоглядно счастлива, но при этом постоянно осматривалась: наверное, искала мужа. В груди Джейсона разлилось тепло. Такого удовольствия он в жизни не испытывал. Казалось, он сейчас взлетит и сразу окажется на седьмом небе.

И тут кто-то дернул его за рукав. Это оказался Генри.

– Мастер Джейсон, мы схватили паскудника и держим вон там, у фургона Ловкача. Второй, который ранил Лори, к несчастью, удрал.

– Ничего, узнаем все, что нужно, у первого, – заверил Джейсон и, подойдя к жене, взял ее под руку.

– У нас неотложное дельце, дядюшка Тайсон. Прошу нас простить.

– Что же, хотя бы одного злодея поймали! – обрадовалась Холли. – Я желаю сама его допросить, а еще лучше – растереть в порошок! Как он посмел отважиться на такое?! Что же до другого парня, который подстрелил Лори… какой позор! Джейсон!

– Да, дорогая?

– Ты говорил, что никто не пытался проделать ничего подобного с Чарлзом Грандисоном, боясь последствий. Но Лори столкнул на землю жокея Ганимеда.

– Вряд ли Чарлз что-то скажет, тем более что это его жокей первым напал на Лори. Чарлзу стоило знать, что я научу Лори при необходимости отвечать ударом на удар и драться так же грязно, как его соперники.

– Если Чарлз хотя бы рот откроет, я найду что ему сказать. А теперь я желаю переплюнуть все угрозы Чарлза и расправиться с негодяем со всей возможной жестокостью.

Вместо ответа Джейсон прижал ее к себе и почувствовал, как сильно бьется ее сердце.

– Мы так и сделаем. Посмотри, Джеймс хвастается победой Ловкача, как гордый папаша. Он все удержит под контролем, пока мы разделываемся с этим идиотом.

Первой мыслью Холли было, что идиот слишком молод, а одежда так грязна, словно он спал в ней в этом поле добрых две ночи перед скачками, а возможно, искал подходящее место для выстрела.

Идиот сидел на земле, прислонившись к правому заднему колесу фургона, в котором перевозили Ловкача. Его охраняли Генри, Куинси и Хорейс.