Натаниэль покачал головой.

— Тогда все хорошо. Веди себя неприлично. Почему я беспокоюсь?

Она покачала головой.

— Глупый мальчишка. Все еще пытаешься починить то, что не подлежит ремонту.

Натаниэль не ответил. Вместо этого он повернулся к Вилле.

— Тебе передали платье?

Она выглядела задумчивой.

— Да… милорд.

Услышать свой титул из ее уст было для Натаниэля немного странным. У него были определенные трудности с тем, чтобы совместить два мира в своем сознании.

Натаниэль и Вилла на дороге были простой парой в простом путешествии, где каждый день нужно было проехать многие мили и преодолеть многие препятствия.

Здесь же он был лордом Рирдоном, отягощенным богатством и позором. Вилла, в ее поношенной одежде, со своей природной добротой была совершенно неуместна в этой путанице замысловатых отношений и вероломства, которую представляла собой его семья.

И все, чего он хотел — это вернуться со своей милой девочкой обратно на дорогу, до того, как яд этого места отравит ее.

— Оно очень… красивое, — Вилла выглядела мрачно. — Благодарю тебя за то, что ты подумал об этом.

— Тебе оно не понравилось? Я подумал, что ты будешь великолепно выглядеть в голубом. Конечно, тебе понадобятся и другие предметы одежды. На самом деле, вероятно, нам обоим стоит прогуляться по магазинам, — хотя он и не был в восторге от этого. — Если, конечно, у тебя нет желания куда-либо идти со мной.

Вилла в изумлении округлила глаза.

— Ты можешь поверить, что я пойду с тобой. Эти хулиганы не испугают меня.

И потом, если его цель — это играть роль лорда Предателя до конца… тогда он и Вилла должны бывать на публике как можно чаще. Лорд Предатель несомненно бесстыдно повез бы свою невесту за покупками и потратил достаточно денег, чтобы привлечь внимание.

Тратить деньги на Виллу вовсе не казалось ему неправильным. И ему, несомненно, нужно позаботиться о достаточном количестве слуг, в случае другого происшествия в духе Уэйкфилда.

— Ты купил голубое платье, потому что думал, что оно мне понравится? — задумчиво спросила она, ее голос все еще был еле слышным шепотом. — Или потому, что в нем я выглядела бы более прилично?

Натаниэль замер. Он не был уверен почему, но для нее этот вопрос, казалось, имел большое значение. Он пожал плечами, понимая, что нужно говорить ей только правду.

— Я подумал, что голубой цвет будет тебе к лицу.

Она мгновение молча изучала его, затем поднялась со своего стула и, обогнув стол, подошла к нему. Взяв в свои ладони его лицо, она запрокинула его голову и легко поцеловала его в губы.

— Превосходный ответ, — ее шепот коснулся его рта. — Спасибо. Я с гордостью буду носить это платье.

Болезненное желание предыдущей ночи, которое так полностью и не успокоилось, снова обрушилось на него. Он потянулся к ней, чтобы ощутить ее вкус еще раз, но она уже ушла, снова усевшись напротив него за стол. Он поморгал, а затем осторожно посмотрел в сторону Миртл.

Легкая усмешка на ее лице и блеск в ее глазах рассказали ему, что она не пропустила ничего: ни восприимчивость Виллы, ни его собственный голодный ответ.

— Интересно, — с хитрой улыбкой проговорила она. — Очень интересно.

Глава 13 

Вилла отправилась искать Лили и нашла ее в той спальне, где провела ночь. Девушка была занята тем, что подшивала подол голубого шелкового платья.

— Добрый день, мисс. Я почти закончила.

— Спасибо. Натаниэль, я имею в виду — лорд Рирдон — везет меня за покупками сегодня днем, но вероятно это платье все равно понадобится мне этим вечером. Сомневаюсь, что мы купим что-то такое же грандиозное, как этот наряд.

Глаза Лили расширились от изумления.

— Мисс, я сомневаюсь, что вы купите что-нибудь, кроме грандиозных вещей! Вы скоро станете миледи. Вы должны одеваться соответственно.

— Ох, как скучно. Я только хотела несколько предметов нижнего белья и два-три новых муслиновых платья.

— Мисс — миледи — разве вы не хотите, чтобы его светлость гордился вами?

Вилла не думала об этом в таком свете. Она погладила шелк, не в силах сопротивляться ощущению прекрасной ткани под своими пальцами. В самом деле, она очень хотела, чтобы Натаниэль гордился ею.

Раздался негромкий стук в дверь. Она отбросила свои мысли и поднялась, чтобы впустить посетителя.

Им оказалась вежливо улыбающаяся Дафна, с полными руками одежды.

— Доброе утро, мисс Трент.

— Вилла, пожалуйста.

Дафна ответила ей со сдержанной улыбкой:

— Тогда, конечно же, называй меня Дафной.

Она протянула свою ношу как подарок.

— Лили сказала мне, что вы собираетесь пройтись по магазинам, и я подумала, что тебе может понравиться, если ты наденешь что-то более… обычное.

Посмотрев на себя, Вилла должна была признать, что она окажется очень удачливой, если ее пустят хотя бы на порог магазина, если она заявится туда в такой тряпке. Она была бы рада заявить, что никогда по-настоящему не заботилась о своем гардеробе. Ей не нужно было иметь прекрасные вещи ни для прислуживания в гостинице, ни для прогулок по полям.

К сожалению, у нее была самая настоящая слабость к красивым вещам. Просто у нее не хватало терпения, чтобы деликатно с ними обращаться.

Предметы, которые Дафна передала Лили, были преимущественно верхней одеждой. Редингот[5] из прекрасного голубого шелка. Темно-зеленая накидка из тафты, и еще одна черного цвета. Груда шарфиков и шалей и небольшая коллекция шляпок.

— Сегодня на улице очень влажно, так что непременно ожидается, что ты оденешь что-то, что будет полностью закрывать платье.

Это было приятно слышать, и еще приятнее было об этом думать.

— Спасибо тебе. Ты так щедра.

Дафна кивнула с вежливым достоинством, но так по-настоящему и не улыбнулась.

— Рада, что тебе понравились эти вещи. Я… сожалею, что я так плохо отреагировала на вашу помолвку. Просто я так удивилась. Кто мог мечтать о том, что он когда-либо женится?

Она бросила взгляд на ничем не украшенные пальцы Виллы.

— Ты сняла свое кольцо?

Вилла не была готова к той боли, которую причинил ей этот вопрос. Она была уверена, что Натаниэль вскоре вспомнит об обручальном кольце. А между тем…

— Натаниэль сказал, что хочет выбрать мне кольцо здесь, в городе. В Дерритоне совершенно не из чего было выбрать.

Она удивлялась сама себе. Зачем так отвратительно лгать? Возможно, все это из-за неловкости от такого прямого вопроса, исходящего от женщины, которая выглядит самой совершенной леди из всех, кого Вилла когда-либо видела. Так это неловкость или лицемерие?

— О, дорогая, — мило извинилась Дафна. — Я была грубой. Я уверена, Таниэль найдет для тебя нечто прекрасное здесь, в городе.

Вилла прищурила глаза. Хм-м. Извинение было принесено очень изящно. Но Вилла все еще не была слишком уверена.

Затем вошла Лили с еще одной кучей одежды, и игра началась.

Многие вещи были слишком коротки, а редингот совершенно не сходился на бюсте Виллы, но, наконец, прошлогодняя накидка оказалась подходящей длины и достаточно просторная, чтобы подойти по размеру Вилле. Быстро выбрав шляпку, Вилла была готова идти.

Даже сдержанная Дафна казалась совершенно очарованной идеей «заново заполнить» гардероб совершенно новыми вещами.

— Воображаю — никогда не носить того, от чего так ужасно устала, — задумчиво проговорила она. — Кажется, я одевала это утреннее платье уже целых шесть раз.

Вилла с удивлением взглянула на нее. Она знала, что леди меняют свои платья каждый час и через час, или что-то вроде этого — так утверждала Мойра, но протестовать против всего лишь шести раз? Это все равно даже меньше, чем носить это платье целый день.

Какой нелепо вести себя так.

Она не могла дождаться того момента, когда начнет делать покупки.

Пообещав Миртл получить ее окончательное одобрение на все, что он купит для Виллы, Натаниэль покинул ее с быстрым благодарным поцелуем. Он вышел из дома, пересек лужайку и был уже на полпути к конюшням, когда ему в голову пришло, что он должен был вызвать кого-нибудь из слуг, чтобы приказать подать экипаж. Странно. Он настолько привык делать все для себя сам, что ему казалось немного смешным сказать слуге, чтобы тот сказал другому слуге, а тот — еще одному, чтобы этот последний запряг лошадей в карету.

Он почти уже был на месте, и в любом случае, ему было приятно покинуть дом. Обогнув стену, окружающую мощеный конюшенный двор, Натаниэль увидел своего кузена Бэзила, покидающего конюшни.

Его кузен был почти одного с ним роста, но, не занимаясь регулярно никакой активной деятельностью, тяготел к более грузному телосложению. По своей природе Бэзил был раздражающим, но Натаниэль считал его безвредным. Как наследник Натаниэля, Бэзил проводил дни в ожидании, что когда-нибудь станет лордом Рирдоном, так что он соответствующим образом делал закладные. Слова долг и Бэзил были практически синонимами.

— Привет, Таниэль, — лениво, но беззлобно протянул Бэзил. — Я слышал, что тебя принесло прошлой ночью.

— Привет, Бэзил, — Натаниэль не смог удержаться. — Я слышал, что мне уместно принести свои поздравления.

— Ох, да, Дафна. — Бэзил слегка настороженно посмотрел на него. — Ну, ты же не хотел ее, старик.

— Я хотел ее, — немного мрачно ответил Натаниэль. — Я просто не мог подвергнуть ее своему позору. — Хотя так или иначе, это не причиняло ему такой боли, какой должно было. Дафна выглядела бледной акварелью рядом с яркой написанной маслом картиной, какой казалась Вилла.

— Хм-м, да. Что касается этого… — Бэзил сделал гримасу. — Я надеюсь, что ты не планируешь долго оставаться здесь. Через несколько дней ко мне приедут гости. Мы все собираемся ехать на север.