Нет. Совершенно никакого эффекта.

После минутного колебания Вилла покинула свою постель и тихо проследовала через комнату. Если он проснется, она просто скажет, что хотела помешать угли. Она встала на колени рядом с ним и посмотрела ему в лицо. Он действительно был необычайно красив. Ей часто говорили, что она хорошенькая, но у Виллы было беспокоящее чувство, что внешность мистера Стоунвелла была совсем на другом уровне привлекательности.

От него все еще приятно пахло, за исключением того, что к смеси запахов добавилось домашнее мыло Мойры. Вилла не возражала. Из-за этого от него также немного пахло ее домом.

Были ли все остальные его части так же прекрасны, как и его лицо? Она не могла вынести то, что она этого не знает. Двумя пальцами Вилла приподняла одеяло и заглянула под него на растянувшегося во всю длину Натаниэля Стоунвелла. Его ночная рубашка совершенно приличным образом достигала его коленей, но она все же смогла увидеть мускулистые, обнаженные, волосатые икры и квадратные, голые, волосатые стопы.

— О Боже, — прошептала Вилла. — Какие у тебя большие ноги.

Она вовсе не зря жила над таверной. Вилла знала о жизни немного больше, чем Мойра или Джон подозревали. Если кто-то сядет у открытого окна в летнюю ночь, то он сможет услышать всякого рода разговоры из окна таверны как раз под ним. Один из таких разговоров однажды коснулся взаимосвязи между размером ног мужчины и размером его… частей.

Это казалось немного неприличным — смотреть на обнаженные части тела Натаниэля. Но Вилла не могла противостоять искушению и подняла на его груди свободный вырез ночной рубашки и заглянула вниз, скользя взглядом вдоль его широкой, волосатой груди.

Это была красивая грудь, покрытая твердыми, мощными мускулами даже в расслабленном состоянии. Она могла видеть небольшую линию светло-каштановых волос, тянущуюся вниз по его плоскому, твердому животу. Но куда же она ведет? Подняв рубашку еще выше, она посмотрела ниже…

О, Господи.

Зажмурив глаза, она опустила ворот его рубашки обратно к его подбородку и убежала к своей постели. Нет, она определенно не должна была смотреть на его большие, обнаженные, волосатые… части. Нехорошая Вилла.

Но определенно заинтригованная, любопытная, немного озадаченная Вилла. Что она видела и что она должна с этим делать — было совершенной загадкой.

О, у нее была смутная идея. В конце концов, она же жила над комнатой, где подавали эль. Но эти случаи обычно предполагали мужскую готовность. Но если он не собирается выполнять свою часть, может ли это вообще случиться? Как это работает? Различные неясные образы пришли ей на ум. О Господи.

Внезапно в комнате начало становиться душно. Вилла с облегчением сбросила одеяло со своих плеч. Нет смысла прятаться от мужчины, который даже не знает о том, что она находится в комнате.

Сказать по правде, Вилле нравилось наблюдать за тем, как он спит, по крайней мере, с тех пор, как он прекратил храпеть. Он был ужасно привлекательным, особенно сейчас, когда стал немного чище. Снова улегшись на свою кровать, она пожелала себе снова заснуть. Она надеялась, что ей приснится то, что она увидела…

Натаниэлю снился сон. Ему снилось, что он отдыхает на просторной роскошной мантии, окруженной атласом и бархатом. Воздух был теплым и ароматным, и он слышал мягкие переливы музыки.

Мир. Комфорт. Легкость. Он ощущал себя так, словно он, наконец, был дома.

Постепенно он осознал, что уже рассветает, ощутил твердый пол под своими плечами и бедрами, но тем не менее бархатистое тепло осталось.

Это было чудесно, но это был всего лишь сон. Через мгновение он совершенно проснется и приятный комфорт, который он ощущает, исчезнет, как это всегда происходит со снами.

Глубоко вдохнув, он перевернулся, погрузив свое лицо в ароматную подушку из шелковистых волос и скользнув рукой по теплому животу Виллы, чтобы обхватить ее атласную грудь.

— О, черт побери! — отпрянув от нее, Натаниэль с трудом поднялся на ноги. Вилла издала маленькое женское ворчание и перекатилась на то теплое место, на котором он лежал на одеялах.

Дневной свет проникал через нескладные ставни, закрывавшие окна.

Воспоминания потоком хлынули обратно в его сознание. Он вспомнил девушку, хозяина гостиницы, гигантов-близнецов, с их невольной симпатией и бесконечной бдительностью.

Ох, черт возьми.

Затем пришло воспоминание о свадебной церемонии. Его свадебной церемонии. Свидетели, белое кружево, и все такое.

Ох, будь все проклято.

Вилла приподнялась на локтях на матрасе и энергично замигала, чтобы проснуться. Затем она несколько раз наклонила голову, чтобы избавиться от растяжения мышц шеи. Боже мой, она чувствовала себя так, словно всю ночь лежала на камнях.

Но только тогда, когда ее расплывчатое зрение сделалось достаточно четким, чтобы увидеть мужчину, шагающего по комнате, Вилла вспомнила, что она теперь замужняя женщина.

— Здравствуйте, муж, — весело прощебетала она.

Он повернулся к ней, очевидно собираясь что-то сказать. Вместо этого, его глаза расширились от удивления.

Желая узнать, почему это произошло, Вилла посмотрела вниз на себя. На ней все еще был тот кусок тонкого как паутинка кружева, что дала ей Мойра. Слегка покраснев, она в ответ застенчиво посмотрела на мужа.

Она неловко пошевелилась, чувствуя себя выставленной на показ при свете дня. Его глаза округлились при этом движении, и надежда начала оживать в Вилле.

— Я одела это специально для вас. Вам нравится эта рубашка?

На мгновение Натаниэль не мог понять ни слова. Он был слишком занят, уставившись на аппетитный вид перед ним. Огромные темно-голубые глаза смотрели на него из облака распущенных волос, которые спадали вниз на белые плечи и к началу ее сочных круглых грудей.

На ней была только прозрачная белая ночная рубашка без рукавов с глубоким вырезом, который не прилагал никаких усилий, чтобы прикрыть тень ее ложбинки, от которой текли слюнки. Это ночное одеяние вообще ничего не скрывало.

Кроме того, ее претензия на ночную рубашку была полностью расстегнута спереди, там, где было кружево, и каким-то образом Натаниэль знал, что это было делом его рук.

— Адский огонь! Как вы попали сюда?

Вилла посмотрела вокруг, как будто бы удивившись тому, где она находится.

— Я не помню. Думаю, что мне стало холодно.

Натаниэль яростно указал на ее ночную рубашку:

— Отлично, тогда прикройтесь, или вам станет еще холоднее!

Запахнув свою рубашку, Вилла посмотрела на него.

— Отлично, но я этого не делала!

Встав, чтобы посмотреть ему в лицо, Вилла уперлась кулаками в бедра. К сожалению, при этом она отпустила перёд рубашки, который держала, и Натаниэль мог видеть все, начиная с ложбинки между ее грудей до ее пупка.

И это очень сильно отвлекало его.

— На что вы смотрите? — требовательно спросила она, затем опустила взгляд вниз. Быстро запахнувшись, она нахмурившись посмотрела на него. Ее подбородок взлетел вверх.

— Сейчас я собираюсь одеться, — величественно заявила она, почти совсем не запинаясь. Но ее румянец выдавал фальшивость ее поведения.

С этим, Вилла прошагала через комнату к ширме, стоящей в углу. Она ни разу не оглянулась на Натаниэля, стоящего в круге утреннего солнечного света и улыбавшегося в первый раз за очень долгое время.

Дорога значительно расширилась после Дерритона, и на своем пути они проехали через множество интересно выглядящих деревень, но в настоящий момент вид состоял всего лишь из полей с каменными оградами и овец.

Так как в этом не было ничего из того, что Вилла не видела бы каждый день в своей жизни, она откашлялась и попыталась еще раз поговорить со своим мужем.

— Если вам неловко из-за того, что прошлой ночью вы были не способны уложить меня в постель, можете успокоиться — этой ночью я готова попробовать снова, — вежливо предложила она.

И так как она слышала, что мужчины очень чувствительны по этому поводу, добавила:

— Не то что бы я тороплюсь, или что-то другое. Я вообще не настаиваю.

Ничего. Ни кивка, ни слова.

— Я уверена, что когда вам станет лучше, у вас не будет трудностей с выполнением ваших обязанностей.

Снова нет ответа. Так не пойдет. Она сделала глубокий вдох и усилила громкость своего голоса. У нее был замечательно сильный голос, так как часто было необходимо, чтобы ее было слышно в шуме пивной.

— Я прошу прощения за то, что отвлекаю вас от созерцания пыли на дороге, но я должна знать. Это действительно очень важно, то, что вы дееспособны, знаете ли. Вы способны исполнить свой супружеский долг или нет?

Вот. Он должен был это услышать. Люди на целые мили вокруг должны были услышать это.

Натаниэль одновременно сдержал своего мерина и свою злость. Обернувшись в седле, он посмотрел на адского демона в женском обличье, едущего рядом с ним.

— Я едва ли считаю, что мои способности исполнять свой долг — это тема для обсуждения на открытой дороге, — холодно сказал он.

Несмотря на его угрюмый вид, она просияла.

— Ну, я хочу это знать. Я задавала вам большое количество вопросов за эти прошедшие два дня, и вы не ответили ни на один из них.

Сейчас она явно преуменьшала. Натаниэль потерял счет ее вопросам где-то после сотни.

— Какое же вы странное создание.

— Я знаю. Но боюсь, что вы должны ответить на этот вопрос, ради своей собственной безопасности.

— От этого зависит моя безопасность? — Натаниэль наклонил голову. — Хорошо, в этом случае, заявляю, что я никогда не имел трудностей с «исполнением» — если я был достаточно заинтересован, — это должно закрыть совершено ненужную тему разговора. Он повернулся, чтобы ехать дальше.