Вепрь захрюкал и в ярости ударил клыками по стволу. Дерево затряслось. Испугавшись, как бы не упасть, ибо падение означало верную гибель, Грейс уцепилась ногами и руками за дерево. Кабан покрутился возле дерева, затем чуть отбежал и с силой опять ударил клыками по стволу так, что кора посыпалась во все стороны. Дерево вздрогнуло и закачалось. Жизнь Грейс висела буквально на волоске.

Внезапно послышался конский топот и чей-то властный крик. Группа всадников взлетела на холм и оттуда устремилась к дереву, на котором висела Грейс.

Во главе всадников скакал Эван.

– Осторожнее! – крикнула ему Грейс. – Внизу под деревом вепрь.

Эван замедлил бег своего коня, снял с плеча мощный лук, вложил стрелу, прицелился и выстрелил. Он не промахнулся, впрочем, никак не мог промахнуться, у него не было на это права. Стрела точно вошла в голову вепря. Вслед за ней еще две стрелы вонзились в тело зверя, тот захрюкал и упал. Все было кончено. Вепрь был убит.

– Где остальные? – крикнул ей Эван.

– Девушки с твоей матерью… – ответила Грейс.

– Я спрашивал не об этом. Есть ли тут другие кабаны? Обычно они ходят стаями.

– Больше мы не видели ни одного зверя.

– Хорошо, но я на всякий случай пошлю людей порыскать вокруг, может, где-нибудь прячется еще один кабан.

Грейс осторожно спустилась на землю. Встав на ноги, она вздохнула с явным облегчением. Эван подъехал к ней и, подхватив за талию, посадил ее в седло впереди себя. Уткнувшись головой ему в плечо, Грейс только теперь разрыдалась. Пережитый страх дал о себе знать.

Все закончилось. Она в безопасности.

Бережно обнимая ее одной рукой, Эван направил коня к замку. Несмотря на ношу, пусть и весьма приятную, он без труда управлял своим скакуном, так неприметно нажимал коленями и так ловко натягивал повод, что казалось, конь сам, по своему собственному усмотрению, нес ездока и его спутницу. Следом за Эваном ехали и остальные всадники, некоторые также везли в седлах, придерживая руками, успокоившихся девушек.

– Все целы? – спросил Эван у Алека, когда лошадь последнего поравнялась с его конем.

Алек энергично замотал головой, обнимая Дирдре, которой, судя по ее виду, очень нравилось ее положение.

– Все живы и здоровы. И вообще сейчас там на склоне такая красота, вся земля, как ковром, усыпана ежевикой.

Дирдре резко обернулась, почти дернулась, видимо возмущенная его словами, и случайно ударила Алека затылком по подбородку.

– А что нам было делать? Спасаться самим или думать о ежевике? Как ты думаешь?

– Не горячись, конечно, это просто здорово, что вы все целы и невредимы. – Алек нагнул голову, чтобы поглубже вдохнуть запах волос Дирдре, и та весело рассмеялась.

– А как моя мать? – поинтересовался Эван.

– Она тоже не пострадала. Но все твердят хором, что если бы не Грейс, – Алек лукаво взглянул на нее, – то леди Мойра не отделалась бы только испугом.

– Это правда, – поддержала Алека Дирдре. – Леди Грейс была великолепна.

И Эван, и Алек, у которых едва челюсти не упали на грудь от услышанного, уставились на Грейс с откровенным удивлением, на что та лишь пожала плечами.

– А где моя мать сейчас? – спросил Эван.

– Она отняла лошадь у юного Дункана и сама поехала верхом, – отозвался Алек.

– Бедный юноша, – сочувственно поцокала языком Дирдре. – Как ему, наверное, обидно отдать свою лошадку и ходить пешком.

– Ну, это далеко не самое худшее, – усмехнулся Алек. – Леди Мойра заявила, что заставит собрать все рассыпанные ягоды. Теперь многие ползают на коленях, собирая ежевику.

– Густой ежевичный соус, им так вкусно поливать жаркое, – улыбнулась Дирдре.

– Не думаю, что мне понравится блюдо из мяса кабана, – выдавила Грейс. – Особенно после того, как видела так близко от себя горящие от ярости желтые глаза вепря.

– Думаю, что от одного запаха свежеприготовленного тушеного мяса твое мнение сразу переменится к лучшему, – улыбнулся Эван.

Грейс, размякшая, расслабленная, прислонилась к широкой груди мужа, рядом с ним было так покойно, так хорошо…

Глава 16

Когда они приехали в замок, вокруг них сразу собралась целая толпа народу, всем было любопытно узнать, что же случилось во время сбора ягод. Грейс мягко улыбалась, уверяя всех, что все кончилось хорошо и тревоги остались позади.

– Ты же ранена! – вдруг с тревогой вскричал Эван.

– Где? – удивилась Грейс, но тут ее взгляд упал на руку, рукав платья весь был в крови. – Хм, как странно, а мне совсем не больно.

– Не говори, не трать напрасно силы! – Эван подхватил ее на руки и понес наверх в спальню.

Положив Грейс на постель, он громко позвал прислугу и начал отдавать распоряжения. Все разбежались, выполняя его указания.

Скоро пришла знахарка из деревни. Рукав платья разрезали, и рана обнажилась. Дирдре и Маргарет принесли горячей воды и чистые тряпки.

– Ты принесла виски? – спросил Эван знахарку, та закивала.

– А как же! Я захватила с собой все, что необходимо для лечения ран, – и виски, и травы, и мази.

– Неужели моя рана настолько опасна? – удивилась Грейс.

– Как бы в твою рану не попала зараза. Если это случится, то всякое может быть. – Эван был очень серьезен. – Кроме того, ты немного возбуждена и у тебя путаются мысли.

– Что за чепуха?

– Все в один голос говорят, ты рисковала жизнью, чтобы спасти мою мать.

– В самом деле?

– Вот видишь, ты даже не помнишь самого главного. Кабан напал на мать, а ты бросилась на него и отвлекла его внимание. – Эван налил виски в чашку. – Пей.

Грейс сделала глоток, закашлялась, но потом допила все до дна.

Знахарка бросила в горячую воду какие-то травы, в воздухе повис терпкий запах, и Грейс расчихалась.

– Неужели ты простудилась? – разволновался Эван.

– Боже, Эван, с чего ты взял? Как я могла простудиться? Я ведь не в холодном озере купалась, а собирала ягоды.

Эван растерянно пожал плечами.

– Будет лучше, сэр Эван, – вмешалась знахарка, – если вы выйдете из спальни. Кыш, кыш отсюда.

Совершенно сбитый с толку, Эван вышел из комнаты. К удивлению Грейс, после его ухода накал волнения и тревоги в спальне заметно спал и сама она успокоилась. Опытные и нежные руки знахарки умело обработали рану Грейс. Боль начала отступать и вскоре совсем стихла. Но тут в спальню ворвалась… кто бы вы думали – сама леди Мойра!

Как только Грейс увидела свекровь, ее опять охватил приступ боли, не столько физической, сколько духовной. Бросив на Грейс надменный взгляд, леди Мойра высокомерно произнесла:

– Мне кажется, вы думаете, что я пришла сюда, чтобы поблагодарить вас за содеянное?

Приподнявшись в постели и опираясь на локоть, Грейс честно призналась:

– Когда я услышала ваши крики, я бросилась к вам на помощь, ни о чем таком не думая.

И тут же без сил повалилась на постель.

Леди Мойра вздернула подбородок.

– Я притворялась, чтобы отвлечь кабана. Вот почему я нисколько не считаю себя обязанной вам моим якобы спасением.

Выпитое виски давало о себе знать. Мысли в голове Грейс путались, язык еле ворочался во рту, вместе с тем, к немалому удивлению самой Грейс, виски сделало ее смелой и бесстрашной, и она отважилась спросить свою мучительницу:

– За что вы меня так невзлюбили? Что плохого я вам сделала? Я привезла с собой богатое наследство, обещание помощи со стороны моего родного клана, не считая разных полезных мелочей, необходимых в хозяйстве. Я люблю вашего сына и готова сделать все, что угодно, лишь бы он был счастлив.

– Вы очень нежная.

– Нет! – От возмущения Грейс подскочила и опять присела в кровати. – Я работаю наравне со всеми, нисколько не жалея себя.

Леди Мойра презрительно фыркнула:

– Эка невидаль, а он только и делает, что балует вас, потакает вашим желаниям. Глаза бы мои этого не видели.

– Что плохого в том, если мужчина ведет себя любезно и мило? Честно скажу, мне это нравится. – Грейс зарделась от смущения. Да, Эван баловал ее, и она не могла не отдать ему должного. – Я честно выполняю свои обязанности, а вы почему-то невзлюбили меня, не хотите называть меня дочерью, дружить со мной, тогда как я была бы только рада быть к вам как можно ближе. Ладно, пусть у вас нет ко мне привязанности, но в любом случае вы должны уважать меня точно так же, как я уважаю вас.

– Вот что я вам скажу: вы не заслужили быть женой моего Эвана, вы его не достойны.

– Достойна или нет, не вам решать. Я его жена, поэтому буду поступать так, как считаю нужным, и ни за что не отдам его. Запомните как следует мои слова, миледи.

Утомленная Грейс без сил повалилась на подушки и закрыла глаза, поэтому она не заметила улыбки леди Мойры. Улыбки, в которой не было и тени неприязни, только что прозвучавшей в ее словах, – напротив, в лице леди Мойры угадывалось уважение и даже зависть к чувствам Грейс, в искренности которых больше не могло быть ни малейшего сомнения.


Конь Эвана тихо заржал и взмахнул гривой, как только очутился на хорошо знакомом и ему, и его хозяину холме, от которого, можно сказать, было рукой подать до Тайри. Эван целиком и полностью разделял его радость. Они оба устали, были все в грязи и мечтали, каждый по-своему, о том, что ждало их в замке. Коня – теплое стойло, после того как его почистят, накормят и напоят; то же самое поджидало и Эвана, на человеческом языке это звучало примерно так – помыться, поужинать, погреться у очага и подняться в спальню к Грейс.

Выехав до рассвета, он и Алек возвращались почти в сумерках. Внешняя стена была закончена, теперь можно было приступать к возведению второй, внутренней, но, как назло, в местном карьере кончился пригодный для строительства камень. Надо было искать другое место, другую каменоломню.

В конце концов они нашли то, что нужно. Новая каменоломня находилась далеко, примерно в дне пути от замка. Но расстояние не пугало Эвана, он хорошо знал: любые трудности преодолимы, было бы желание.