— Северяне заслужили выпить! — громогласно провозгласила Яра.

И витавшее в воздухе напряжение тут же взорвалось радостными воплями. Похоже, только сейчас ко всем собравшимся пришло осознание победы.

— Здесь есть эль? — оживился Фоки.

— Нет, но есть отличная брага из козьего молока.

Яра повернулась к рыжему великану и, не смотря на смутное расположение духа, не смогла сдержать улыбки при виде его гримасы отвращения.

— К чертям молоко! — скривился он.

— Ты ведь понимаешь, что они вернутся? — Волк подошёл сзади вплотную, чтобы сказанное им услышала лишь она одна. — И приведут с собой целую армию.

Северянин стоял прямо за её спиной, опаляя её шею жаром своего дыхания. И хоть грудь его не касалась спины Яры, она чувствовала исходящее от него тепло. Его слова растворились во всеобщем гомоне. Толпа бурлила, люди оживлённо переговаривались, кто-то кого-то звал, толкаясь.

Радовались все. Все, кроме Борса. Кузнец стоял поодаль и не отводил взгляда от Яры и руки северянина на её поясе.

— Где араб? — окрик Ньёрда Остроглазого разорвал возникшее между ними напряжение.

— Араб исчез… — пробасил следом большой Фоки.

Воспользовавшись шумихой и тем, что в связи с прошедшей битвой никому до него не было дела, Араб сбежал, прихватив с собой коня и мешок с припасами.


# # #                         

Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Когда на закате всё поселение столпилось возле утёса, Вольф натянул тетиву, а Яра поднесла ладонь к наконечнику стрелы, и пропитанное маслом древко тут же вспыхнуло. Стрела рассекла воздух огненной чертой, угодив в наполненную ветошью лодку. Когда-то Агион был рыбаком, он любил море, и сейчас отправился в своё последнее плавание.

Поминальная речь была произнесена, и в воцарившемся молчании кто-то дёрнул Яру за подол. Опустив голову, она улыбнулась, глядя в разные по цвету глаза Асы.

Кираса* — металлический панцирь на спину и грудь, одеваемый поверх хитона или туники.


Глава 19



— Почему Северный Волк? Что означает это прозвище?

После того, как всё зажаренное на огне мясо было съедено, а северяне размещены на ночь в уцелевшем амбаре, самые стойкие ещё засиделись у тлеющего костра.

— Это долгая история, — ответил Вольф её же словами и, заметив в глазах Яры насмешку, после минутного колебания обвёл взглядом своих людей.

Большой Фоки как раз оказывал недвусмысленные знаки внимания Индегерде. Нужно сказать, женщину сегодня словно подменили. Довольно жмурясь, она улыбалась великану и целый вечер позволяла тому за собой ухаживать. Каким-то непостижимым образом они даже понимали друг друга.

— Мы предпочитаем судить о человеке согласно его заслугам, а не толщине его кошелька. В отличие от христиан, прикрывающих свои недостатки благородными фамилиями, — заявил Волк, повернувшись к Яре.

Девушка на это лишь пожала плечами, демонстрируя глубочайшую степень безразличия. Она ни словом не обмолвилась о своей принадлежности к христианству, но всё же северянин смог её изобличить. Вольф пристально следил за её реакцией, пытаясь уловить хотя бы намёк на какую-либо эмоцию, кроме холодного безразличия. И не найдя оный, невозмутимо продолжил:

— Это Бернард Большое гнездо, — произнёс он, указав на невысокого, зато весьма коренастого викинга.

При упоминании своего имени, северянин доброжелательно улыбнулся Яре и даже, как ей показалось, слегка склонил косматую голову.

— И какие же «великие заслуги» может означать это прозвище? — поинтересовалась девушка не без доли сарказма.

Не то чтобы ей было интересно, но северный вождь произнёс это таким тоном, будто речь шла о каком-то величайшем достижении. Хотя, как по ней, прозвище было весьма нелепым.

— У Бернарда много детей от разных женщин, он и сам зачастую путается в их именах, — с улыбкой ответил Волк. Похоже, он находил сей факт забавным. — В любом случае, при первой же возможности Бернард предпочитает сбегать от их матерей в походы за моря.

Яра кивнула без особого энтузиазма, оставив комментарий северянина без ответа. Что тут сказать? Первостепенная задача каждого живого существа на земле — это забота о своём потомстве. Даже звери не лишены родительского инстинкта. А тут безответственность в самом грубом и примитивном своём проявлении.

— Ошибаешься, — прочёл её мысли северный вождь и, видя на лице девушки недоумение, пояснил:

— Наши законы позволяют взять себе вторую жену или же не связывать себя узами брака вовсе, орошая своим семенем свободные плодородные почвы…

— Послушай, избавь меня от подробностей! Мне это не интересно.

Яра уже на полном серьёзе вознамерилась уйти, чтобы не слушать подобных пошлостей. Однако Волк не обратил на её слова никакого внимания.

— Но это не снимает с воина ответственности за всех произведённых им на свет детей, как и их матерей, — продолжал он. — В отличие от христиан, у нас нет бастардов, все сыновья между собой равны. Как и дочери между собой. Иными словами, Бернард обеспечивает всех, за кого несёт ответственность, и это достойно уважения, ты не находишь?

— Мне всё равно, — отозвалась девушка.

Мысленно Яра вынуждена была признать, что в своих выводах поторопилась. Но показывать, как глубоко задели её слова викинга, она не собиралась. Если всё, что сказал Вольф, так и есть, то Англии в этом стоило бы у них поучиться. Подкидыши и сироты там никому не нужны, а самой ей очень повезло стать дочерью уважаемого человека. Оттого Яра и носила фамилию Юргенса Карлайла с гордостью!

— Неправда, — снова раскусил её северянин. — Когда ты лжёшь, твои глаза тебя всегда выдают.

Яра прищурилась, склонив голову к плечу. Похоже, Волк уже открыто над ней насмехался.

— Это Хрут Кровавая Секира — похлопал он по плечу бородатого викинга и пояснил специально для неё: — Хрут давно уже отошёл от старых привычек, а прозвище так за ним и осталось. А это Сёльви Раскалыватель Черепов. Он…

— Я поняла, — перебила его Яра, избавив себя от лишних подробностей.

Пшеничного цвета волосы Сёльви были собраны сзади, а светло-голубые глаза, вопреки прозвищу их обладателя, глядели на девушку дружелюбно. Да и сам викинг был довольно приятной наружности, должно быть из-за тонких черт лица и на удивление опрятных волос, собранных сзади в плетёную косу.

— Это Зигфрид Мягкий Меч — Вольф указал на следующего бородатого викинга.

Встретив очередной недоумённый взгляд Яры, он пояснил:

— Зигфрид — умелый воин, но не в любовных боях.

По веренице викингов прошёл смешок, а сам Зигфрид вовсе не выглядел смущённым. Отнюдь. Отвесив звонкий подзатыльник по косматой голове хрюкнувшего от смеха соседа, Зигфрид улыбнулся Яре во всю ширь своего щербатого рта.

— Хаук Коротконогий, Йорген Бычья Шея… — принялся перечислять Вольф остальных членов своей команды.

Яра же всё больше убеждалась в том, что так называемые «заслуги», упомянутые северным вождём, весьма однообразны, если не сказать примитивны.

— Ну а с Большим Фоки и Ньёрдом Остроглазым ты уже познакомилась, — подвёл итог викинг.

Девушка перевела взгляд на последнюю парочку. По мнению Яры, эти два северянина рядом смотрелись особенно нелепо. Великан и самый низкорослый мужчина, не считая сбежавшего араба. Впрочем, Фоки сейчас был несколько занят, и слова своего вождя пропустил мимо ушей. Яра остановила взгляд на викинге, прозванном «остроглазым», — тот был слеп на один глаз, о чём свидетельствовала кожаная повязка на его лице.

— Это издевательство, — заключила она. — Ваши прозвища призваны обличать и высмеивать недостатки. Вот он, — девушка указала на Ньёрда. — Почему «остроглазый»? Он ведь слеп на один глаз!

— Будь уверена, своим одним глазом он видит больше, чем ты обоими.


В подтверждение слов своего вождя, одноглазый викинг вынул из-за пояса клинок и запустил им в деревянную стену амбара, пригвоздив к ней сверчка.

— Неплохо, — согласилась Яра и, повернувшись назад к Вольфу, поинтересовалась:

— И всё-таки, почему Северный Волк?

— Говорят, я умею превращаться в волка-оборотня и в его обличии преследовать врагов.

— И ты действительно умеешь?

Северянин усмехнулся, после чего склонился к её лицу так, чтобы сказанное им могла слышать только она:

— Я хочу провести эту ночь с тобой.

От его шутливого тона не осталось и следа. Взгляд тёмных глаз был как никогда серьёзен.

— Ты ведь и так можешь сделать это, когда захочешь, — ответила девушка, скрестив с ним взгляд.

Глупо отрицать, что северянин не имел над ней власти.

— Могу, — согласился Вольф, — но для меня важно, чтобы и ты этого хотела.

— Я не хочу…

— Опять врёшь. Твои глаза говорят совсем другое.

Наглая ложь! Яра резко поднялась со своего места, одарив наглеца презрительным взглядом.

— Спи спокойно, Северный Волк, – сказала она и направилась прочь, прекрасно зная, что ей самой это вряд ли удастся.                                                                                                                                                          


# # #

У своей хижины она остановилась, бросив взгляд на утёс. Шум моря вдали манил её, лаская слух, и Яра, заправив непослушную прядь за ухо, направилась туда.

Мягкий лунный свет струился с небес, казалось, даже трава в поле светится. А воздух, без следа дыма, был пропитан травами и дождём. Едва уловимый шелест заставил Яру оглянуться, хотя она уже наперёд знала, кого увидит за своей спиной.

— Ты слишком настойчив!

— В любви и в войне по-другому успеха не добиться, — парировал Волк.

И слова северянина заставили её задуматься. Почему-то сразу вспомнился Вильгельм. Был ли он настойчив с ней? Нет, он всегда был мягок и уступчив. А ещё Яра всегда подспудно чувствовала, что Вильгельм слабее её, если не физически, то духом уж точно. И сейчас, повстречав мужчину, который ей ни в чём не уступал, девушке было сложно найти способ достойно ему противостоять. Прежде всего потому, что ей этого почему-то совсем не хотелось…