Флер вздрогнула. Ей вспомнилось, что она уже слышала от Сен-Шевиота то же самое слово… «искра». И она ответила Молли так же, как тогда говорила Сен-Шевиоту:

— Эта искра покинула меня навсегда и потонула в волнах, поглотивших моих родителей.

Все же она заставила себя съесть немного хлеба с сыром и выпила глоток вина, предложенного Молли. Затем откинулась на набитые сеном, отдающие запахом плесени подушки кареты и глубоко вздохнула.

— Теперь я уверена, что спасена, — прошептала она. — И, о Молли, что бы ни случилось, умоляю тебя, оставайся верной мне и ни за что не открывай миссис де Вир адреса моего убежища.

— Никогда, никогда, мисс, провалиться мне на этом месте! — пылко заверила ее Молли. Но, отвернувшись от молодой хозяйки, она бросила испуганный взгляд в окно на первую деревушку, которую они проезжали, оставляя позади Уайтчепел. Внезапно она пожалела, что перед самым отъездом не предупредила Ноггинза, что мисс Роддни желала бы сохранить в тайне место своего пребывания.

«Да нет же, он ни за что не расскажет, — успокаивала свою совесть служанка. — Он ведь просил меня доверять ему».

Кучер все сильнее подхлестывал лошадей. И они полным галопом неслись по неровной пустынной дороге.

Глава 9

Прошло три дня. Флер одиноко сидела в большой спальне Бастилии, устремив взор в открытое окно.

Наступили сумерки. Темно-зеленые волны с шумом разбивались о скалы. Небо из ярко-красного превратилось в туманно-черное. Надвигалась ночь. Одна за другой появлялись звезды. Несмотря на угрюмый, заброшенный и печальный облик, бывшее владение маркиза де Шартелье было по-своему красиво. Флер чувствовала эту красоту и постепенно успокаивалась. И еще одно умиротворяло ее сейчас — совершенное одиночество, впервые в ее юной жизни.

Похоже, план ее побега от принудительного брака с бароном удался. Какая бы суматоха ни происходила сейчас в доме де Виров — ни словечка об этом не доходило до уединенного убежища Флер. Верная Молли оставалась здесь всего два дня — достаточно долго, чтобы как следует устроить — хозяйку и посоветовать миссис Ледер, жене смотрителя, как лучше ухаживать за мисс Роддни. Затем она вернулась обратно в Лондон.

Когда, прощаясь с хозяйкой, она стала извиняться за то, что не остается, Флер ласково остановила ее. Она ведь понимала, что Любовь (в виде Ноггинза), как магнит, притягивает Молли к столице. Возможно, миссис де Вир откажет ей от дома, но Молли очень скоро найдет другую работу, да и Ноггинз будет с ней, во всяком случае, он так утверждал.

Молодая девушка с тоскою смотрела вслед уезжающей Молли, чувствуя, что вместе с ней исчезает последнее звено, связывающее ее со старым родительским домом.

Ледеры старались ухаживать за ней как можно лучше. Они делали все возможное, чтобы Флер чувствовала себя уютно. Джейкоб Ледер был весьма добропорядочным и надежным человеком, когда-то он служил у маркиза дворецким. Лотти, его жена, не покладая рук полировала полы и столовое серебро и регулярно стирала пыль с красивых картин и гобеленов, а также с тысяч книг, которые когда-то читал просвещенный француз.

Ледеры поступили на службу к маркизу де Шартелье сразу после его женитьбы на Елене, поэтому они ничего не знали о начальном периоде ее жизни в Бастилии. Флер было очень покойно и приятно общаться с этими добрыми людьми, которые отзывались о ее матери, как об ученой и самой красивой леди.

«Она была ну в точности как вы, мисс», — неоднократно говорила миссис Ледер.

Как только Флер достаточно окрепла, чтобы энергично действовать, она решила, что ей пора подумать о работе. Первым делом надо было перестать быть «Флер Роддни», чтобы Долли никогда не смогла разыскать ее. Ей надо было взять себе другое имя.

Покончив с ужином, принесенным ей миссис Ледер, Флер снова села у окна. В пеньюаре с английской вышивкой, украшенном голубыми лентами, она выглядела очень юной и хрупкой. Ее восхитительные волосы были распущены и ниспадали на плечи. Миссис Ледер только что расчесала их.

— У миледи разбилось бы сердце при виде вашего одиночества, — проговорила добрая женщина. — Они потеряли всякий стыд, так жестоко обойдясь с вами… но не надо бояться. Если кто-нибудь подъедет к замку, мы с Ледером спрячем вас. Под Бастилией огромное подземелье, где можно укрыть кого угодно.

Флер, жаждущая понимания и любви, заплакала в объятиях миссис Ледер. Боже, как ей провести остаток своей молодости?! Во всяком случае, вряд ли можно разрешить этот вопрос сегодня ночью, подумала она, уткнувшись головою в грудь доброй женщины. До нее доносились отдаленные звуки музыки. Где-то недалеко веселились рыбаки. Они громко пели. Как прекрасно быть свободными и веселыми, подумала Флер. Она завидовала простонародью, она, которая всего лишь несколько месяцев назад не завидовала ни одной живой душе в мире!

— Мама никогда не ездила с папой в Париж, чтобы не оставлять меня одну… Могла ли она предположить, что мне уготована такая горькая участь? — шептала бедная девушка.

Увы, увы, никто не может повернуть время вспять!

Флер упала у кровати на колени и молилась. Это стало ее привычкой — молитва перед отходом ко сну. Немного спустя она задула свечи и легла размышляя. Она намеревалась завтра посоветоваться с Ледерами, как ей найти работу в качестве гувернантки где-нибудь неподалеку от замка. Ведь она была весьма неплохо образована, превосходно играла на спинете и прекрасно вышивала.

Наверное, уже была полночь, когда она услышала лай собак, которых ночью всегда держали на цепи на заднем дворе Бастилии. Затем послышались цокот копыт и громкие голоса. Флер мгновенно проснулась и села на кровати. Сердце ее затрепетало. Она зажгла свечу, накинула пеньюар и поправила на голове муслиновый чепец. Затем подошла к двери и напряженно прислушалась. Бесполезно было открывать одно из окон, ибо все они выходили в сторону пенящегося моря. Неужели ее убежище раскрыто? Боже, неужели Молли предала ее и открыла Долли, где она находится?

Пока она размышляла об этом, послышались шаги, дверь открылась, и на пороге возникла Лотти Ледер. Она тяжело дышала, ибо, наверное, бежала. Лотти была полной женщиной с огромным бюстом и толстым добрым лицом, сейчас испуганным, пепельно-серым. Она вся тряслась как в лихорадке. Ее ночной чепец сдвинулся набок, папильотки в седых волосах торчали во все стороны. Свеча в ее руке так дрожала, что воск капал на пол.

— О мисс, мисс! — воскликнула она.

Девушка изменилась в лице, которое из розового мгновенно стало смертельно бледным.

— Кто приехал? Что случилось, Лотти? — вопрошала она.

— Это лорд Сен-Шевиот! — выдохнула женщина в ужасе.

— О Боже милосердный! — простонала Флер.

А миссис Ледер, стеная и плача, продолжала:

— Человек, прискакавший с ним, ударил моего мужа в спину кинжалом! О мисс, мисс! — С этими словами она рухнула к ногам Флер, обливаясь слезами.

Флер стояла молча, без движения. Она словно окаменела, страх сковал ее с головы до ног. Она в ужасе смотрела на лежащую у ее ног женщину, вслушиваясь в отчаянные вопли, доносившиеся снизу.

— Сен-Шевиот! — медленно проговорила она это имя с расширившимися от страха глазами.

«Боже, скорее всего, Молли проговорилась Ноггинзу, а он предал меня», — подумала она.

Но у нее не было времени поразмыслить еще о чем-либо. Она услышала тяжелые шаги и попыталась закрыть и запереть дверь, чтобы не впустить незваного пришельца, но было уже слишком поздно. От удара могучего кулака дверь резко распахнулась, так что девушка отлетела назад.

Дензил Сен-Шевиот стоял перед ней, тяжело дыша. Флер смотрела на него с выражением беспредельного ужаса, как смотрела бы на самого Сатану. Он был одет в костюм для верховой езды, его, по обыкновению, сильно напомаженные волосы разметались, упрямая прядь падала на лоб, блестевший от пота. Галстук был сдвинут набок. Однако он улыбался. Это была столь зловещая улыбка, что девушка чуть не лишилась сознания.

Затем он отвесил насмешливый, глумливый поклон.

— Я к вашим услугам, мисс Роддни!

Миссис Ледер с отчаянным воплем вцепилась в его сапоги.

— Убийца, подлый убийца моего ни в Чем не повинного мужа! — истошно кричала она. — Вы заплатите за это! Я найду на вас управу! Справедливость восторжествует!..

Но она не смогла продолжать. Оттолкнув ее носком сапога, он громко позвал:

— Айвор!

Тут же на пороге появился мужчина, прискакавший вместе с ним. Флер, по-прежнему оцепеневшая, не способная двигаться или думать, перевела взгляд на вошедшего. Впоследствии она много узнала о валлийце, личном слуге и помощнике Дензила Сен-Шевиота. И по прошествии нескольких лет… все равно не переставала бояться его. Этого маленького коварного человечка с лукавыми, хитрыми глазками и странной формы руками, слишком большими и сильными для его роста. Такой же меткий стрелок, как его хозяин, и совершенно лишенный совести, он был предан только своему барону, и не важно, во имя добра или зла.

Сен-Шевиот указал на женщину, проклинавшую его.

— Свяжи это существо, отнеси в подвал и оставь там. Ей будет страшно холодно и сыро, ее окружат полчища крыс, но это станет ей уроком за попытки угрожать мне! — произнес он.

Лотти повернулась к Флер, глядя на нее полными страха глазами.

— О, не дайте ему убить и меня, мисс! — пронзительно кричала она.

Теперь Флер обрела голос. Впервые за всю свою жизнь она испытывала такой кошмар, но не была трусливой. Вся ее душа взбунтовалась против нечеловеческой жестокости того, что собирались совершить над ни в чем не повинной женой смотрителя.

— Милорд, — проговорила она, обращаясь к Сен-Шевиоту, — эта женщина служила еще у моей матери, когда та была замужем за маркизом. И я требую от их имени, чтобы ее пощадили. Вы уже совершили одно убийство сегодня, неужели совершите еще одно?